Возможно, это самое суматошное место во всей Москве - три больших вокзала (да еще железнодорожная станция на соединительной ветке) и в придачу к ним огромный универсальный магазин. Десятки тысяч прохожих снуют по всем направлениям, тут же трамваи, троллейбусы, тысячи автомашин на площади, по которой проходит оживленная магистраль.
Все это современная Комсомольская площадь, бывшая до 1932 года Каланчевской, или просто Каланчевкой, а еще раньше Каланчевским полем. Поле было обширным - от Земляного вала и до Красного пруда. На южной окраине поля стояло болото, откуда вытекал ручей, а на северо-западном краю, ближе к Спасской улице, возвышалась высокая каланча над деревянным зданием царского дворца, который так и назывался - Каланчевским. От него и само поле также прозывалось Каланчевским. На планах 1739 и 1763 годов только в западной части поля, ближайшей к Земляному валу, обозначены строения: возможно, это и есть тот самый дворец. На экспликации к плану строения называются Шеиным двором с церковью Спаса. Фамилия бояр Шеиных была известна в России: один из них - Михаил Борисович - получил трагическую известность: его обвинили в измене после капитуляции русских войск полякам в 1634 году и казнили, хотя вины его в том не было. Другой же Шеин - боярин Алексей Семенович - разбил стрелецкое войско в 1698 году под Новым Иерусалимом. Он имел редкий тогда титул генералиссимуса и был формальным командующим русским войском под Азовом (фактическим был сам Петр).
По южному краю поля проходила дорога от Мясницкой, мимо Красного пруда, к селу Стромынь и во владимирскую землю, а в северной части поля находился Артиллерийский полевой двор, где хранились орудия и производились учения артиллеристов.
Улица, бывшая частью прежней дороги, ближайшая к Земляному валу, так же, как и площадь, получила название Каланчевской. Начало ее застройки, возможно, относится к концу XVIII века, когда сюда перевели с Чистых прудов лесной ряд, выстроив лавки для торговли строительным материалом. Лесной ряд существовал здесь еще более полустолетия, и только после постройки Николаевского вокзала на улице начинают появляться жилые дома, сначала деревянные, а потом, к концу XIX столетия, и каменные.
Каланчевская улица может "похвалиться" двумя высотными московскими зданиями: одно из них - на углу с Садовым кольцом, а другое - ближе к Каланчевской площади. В начале прошлого столетия на месте первого, выходя фасадом к Садовому кольцу, стоял двухэтажный дом, принадлежавший генерал-майору Ф. Н. Толю, у которого нанимала квартиру семья Лермонтовых. В этом доме в ночь с 2 на 3 октября 1814 года у Лермонтовых родился сын Михаил, которого крестили в ближней церкви Трех Святителей, стоявшей напротив (рядом с теперешней станцией метро "Красные ворота"). Лермонтовы недолго жили здесь - в апреле следующего года они уехали в Тарханы.
На месте дома, где родился поэт, в 1953 году построили высотный дом. В основной части дома поместили министерства, в крыльях же - квартиры. От дома Лермонтова осталась лишь мемориальная доска на самом углу высотного сооружения.
Другое высотное здание - гостиница "Ленинградская", вызывающая удивление у заезжих иностранцев своим экзотическим обликом. Гостиница строилась с марта 1949 по октябрь 1954 года. В 50-х годах архитектура сталинского периода с ее риторикой, формализмом и псевдогероикой была признана не отвечающей процессу индустриального строительства. К тому же стоимость строительства помпезных сооружений была баснословно высокой. С разрешения высоких инстанций архитектура гостиницы подверглась критике. Искусствовед М. А. Ильин писал о том, что авторы (архитекторы Л. М. Поляков и А. Б. Борецкий) не дали себе труда разобраться в композиционных законах древнерусского зодчества, что они "с удивительной легкостью стали переносить в свои произведения все, что им попадалось под руку". В результате подобных отзывов у авторов отобрали (первый и последний такой случай!) Сталинскую премию.
На Каланчевской улице, поблизости от вокзалов, в прошлом веке открылось несколько гостиниц и меблированных комнат. Из них сохранилась только одна гостиница "Петербург" (№ 11), выстроенная в 1852 году коммерции советником А. Л. Торлецким. Здесь в 1855 году останавливался хирург Н. И. Пирогов и несколько раз - в 1884, 1890 и 1891 годах - писатель Г. И. Успенский.
На этой же улице, где в небольших домиках можно было нанять дешевую квартиру, жил писатель И. К. Кондратьев, у которого часто бывали его закадычные приятели, потопившие свои таланты в водке, - художник А. К. Саврасов и писатель Н. В. Успенский.
НИКОЛАЕВСКАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
За железнодорожной эстакадой открывается обширная Каланчевская площадь, начавшая застраивать ся в середине XIX века - здесь было решено построить вокзал второй русской железной дороги (первой была Царскосельская железная дорога, открытая в 1837 году), долженствовавшей соединить две столицы: Петербург и Москву. По первоначальному проекту любимец Николая I архитектор К. А. Тон предполагал поставить по северной границе Каланчевской площади протяженный фронт застройки, в центре которого находился сам вокзал, выделенный башней с часами и богатым декором, а по бокам два здания со значительно более сдержанной отделкой - таможня слева и жилой дом справа. Дом так и не построили, а таможня (№ 1а) и вокзал были выстроены к 1851 году. В то время железная дорога Петербург - Москва была самой длинной в мире двухпутной дорогой, со сложнейшим путевым хозяйством. Назвали и железную дорогу, и вокзал в память инициатора постройки Николаевскими, и, как ни странно, эти названия продержались до 1924 года, когда переименовали Петроград, а дорогу назвали Октябрьской.
Дорогу открыли 16 августа 1851 года. В этот день первый поезд с императором, свитой и двумя батальонами гвардейцев Семеновского и Преображенского полков проехал от Петербурга до Москвы, и осенью того же года москвичи могли узнать в газетах о том, что "с первого числа ноября месяца начнется движение по С.-Петербурго-Московской железной дороге, и на первое время будет отходить в день по одному поезду. Пассажиры приезжают за час, а багаж за 2 часа. Доезжают за 22 часа".
Дорога сначала вызывала страх и неподдельное удивление. В народе сложили стишок, расходившийся в лубках по России:
Близко Красных ворот
Есть налево поворот.
Место вновь преобразилось,
Там диковинка открылась,
И на месте, на пустом,
Вырос вдруг огромный дом.
На дому большая башня,
И свистит там очень страшно
Самосвист замысловатый,
Знать заморский, хитроватый.
. . . . . . . . . . . .
Там чугунная дорога,
Небывалая краса,
Это просто чудеса.
В два пути чугунны шины,
По путям летят машины,
Не на тройках, на парах,
Посмотреть, так прямо страх.
. . . . . . . . . .
Ну, признаться, господа,
Славны Питер и Москва.
До чего народ доходит -
Самовар в упряжке ходит.
Но вскоре железная дорога стала привычной: промышленная революция в России началась и питалась в течение нескольких десятков лет беспрецедентным железнодорожным строительством, буквально преобразившим страну. Благодаря притоку иностранных инвестиций Россия смогла преодолеть в считанные годы пропасть, отделявшую ее, полуфеодальную страну с неразвитым транспортом, промышленностью и товарным земледелием, от передовых и развитых стран Запада, подойти к промышленной революции и совершить ее. В роли рычага здесь выступило железнодорожное строительство, потянувшее за собой, как нитку из клубка, и промышленность, и земледелие. Рост железнодорожного строительства в России в конце XIX века впечатляет даже и по сегодняшним меркам - в среднем за год укладывалось более 2,5 тысячи километров путей. Именно в это время на окраинах Москвы растут один за другим железнодорожные вокзалы, а на бывшем Каланчевском поле их появилось даже три - Николаевский, Ярославский и Рязанский.
ЯРОСЛАВСКИЙ ВОКЗАЛ
Ярославский вокзал, или, как его тогда называли, вокзал Троицкой железной дороги, ибо путь протянули сначала только до Сергиева посада, где находилась Троице-Сергиева лавра, был построен рядом с Николаевским. Первоначально вокзал предполагалось выстроить на 1-й Мещанской, на месте университетского ботанического сада. Но университет не согласился отдать это место, и тогда решили сосредоточить все вокзалы на Каланчевском поле. По свидетельству инспектора частных дорог России А. А. Дельвига, вокзал Троицкой дороги (архитектор М. Ю. Левестам) был небольшим и невидным. Московский митрополит Филарет 18 августа 1862 года совершил молебствие и освятил вокзал перед открытием железной дороги, хотя считал, что дорога, ведущая в Троице-Сергиеву лавру, будет вредна в религиозном отношении. И вот почему: "Богомольцы будут приезжать в лавру в вагонах, в которых наслушаются всяких рассказов и часто дурных, тогда как теперь они ходят пешком и каждый их шаг есть подвиг, угодный Богу".
В связи с тем, что позднее дорога достигла Архангельска и соединила Москву с огромными территориями русского Севера, которому многие, и в их числе владелец дороги Савва Мамонтов, предрекали большую будущность, вокзал, вернее его фасадную часть, в 1902 году полностью перестроили. Автором этого весьма необычного здания был Ф. О. Шехтель. Главный акцент - на входе в вокзал, напоминающем открытые крепостные ворота в нижнем ярусе могучей башни. На здании вокзала помещены лепные гербы Москвы, Ярославля и Архангельска.
КАЗАНСКИЙ ВОКЗАЛ
И, наконец, последним на Каланчевской площади выстроили вокзал для дороги на Рязань, первый участок которой - до Коломны - открыли 20 июля 1862 года. Это, возможно, единственный в России путь с левосторонним движением. "Виновниками" были английские проектировщики и инженеры. Вокзал - длинное одноэтажное здание с центром, выделенным башенкой (архитектор А. П. Попов), оказался тесным по мере расширения движения и присоединения новых линий. Вместо него в 1914 году стали строить новый, более обширный, по проекту молодого и талантливого архитектора А. В. Щусева (любопытно, однако, отметить, что еще в 1911 году существовал проект другого архитектора, маститого Ф. О. Шехтеля, удивительно схожий со щусевской постройкой: то же сочетание деталей древнерусского зодчества, то же использование декоративных мотивов, та же высокая башня, то же распределение зданий по фронту застройки ...).
Щусев внимательно исследовал многие русские постройки XVII века, заимствуя и творчески перерабатывая их детали: так, мотивы декоративной обработки портала большого арочного проема башни вокзала со входом в вестибюль заимствованы у ворот здания женского отделения Преображенской старообрядческой общины, полукруглые гребешки - у собора в Астрахани.
До революции строительство вокзала так и не окончили, его возводили до 1926 года, а отделывали до 1940 года: перед войной вокзальное здание решили сделать роскошным и поэтому облицевали его ценным уральским мрамором "уфалей", не гармонирующим с замыслом всего сооружения. Отделку вокзального ресторана и вестибюля выполнил художник Е. Лансере. Живописное соединение разновысоких объемов, объединенных одним декоративным решением, переработанные детали русской архитектуры конца XVII века, доминанта всего ансамбля - башня Суюмбеки высотой 73 метра, копирующая башню Казанского кремля, красивые часы со знаками зодиака - все это делает здание Казанского вокзала (как он стал называться после продления линии до Казани) одной из архитектурных достопримечательностей Москвы.
В последнее время Казанский вокзал преобразился: к старому зданию со стороны Рязанского проезда (у путей соединительной ветки) и Новорязанской улицы по проекту архитектора В. М. Батырева пристроили в том же стиле новое. Над семнадцатью железнодорожными путями, подходящими к зданию вокзала, было сооружено огромное большепролетное и застекленное покрытие - площадь его более 19 тыс. кв. метров, и опирается оно всего на восемь опор. Под вокзальными зданиями проложен самый большой в Москве тоннель, по которому можно попасть в любой из трех вокзалов на площади.
С левой стороны к вокзалу примыкает массивный полукруг здания, не предусмотренного оригинальным проектом, - это клуб рабочих Казанской железной дороги, известный как КОР - клуб имени Октябрьской революции, также спроектированный Щусевым и выстроенный к 10-й годовщине этой революции. Сюда Ильф и Петров решили поставить стул мадам Петуховой, тот самый, где и были запрятаны бриллианты, в поисках которых концессионеры Остап Бендер и Киса Воробьянинов исколесили полстраны.
ПЛОЩАДЬ ЧЕТЫРЕХ ВОКЗАЛОВ
Надо отметить, что на Каланчевской площади не три вокзала - Николаевский, Ярославский, Казанский, а четыре. О четвертом знают немногие - это так называемый царский павильон, построенный в 1896 году, вскоре после открытия царской ветки, по которой царские поезда передавали с Николаевской дороги на Смоленский (Белорусский) вокзал, ближайший к царскому Петровскому дворцу. Теперь это станция Каланчевская на ветке железной дороги, проходящей над площадью по эстакаде. Эта ветка соединяет Комсомольскую площадь с тремя московскими вокзалами: Белорусским, Курским и Рижским.
Площадь, превратившуюся еще в прошлом столетии в важнейший транспортный узел города, в советское время решили соединить с центром линией метро. Здесь две станции метро: одна - радиальная, первой очереди 1935 года (архитектор Д. Н. Чечулин), на капителях колонн которой изображены таинственные буквы "КИМ" (что означает "Коммунистический Интернационал Молодежи"), и другая - кольцевая, 1952 года. Автор этой станции А. В. Щусев вернулся к теме оформления Казанского вокзала. Но если на здании вокзала детали русского архитектурного орнамента, даже преувеличенно большие, смотрятся еще более или менее нормально, то под землей, даже несмотря на размеры станции метро, они кажутся уже гротескными.
КРАСНЫЙ ПРУД
От площади на северо-восток идет Краснопрудная улица, названная так потому, что она проходила у Красного пруда, который находился рядом с нынешним Ярославским вокзалом, на месте современных домов №№ 1, 3 и 5. Застройка этой улицы началась уже сравнительно недавно - в основном в XIX и ХХ веках. Раньше это была сельская дорога, вьющаяся среди полей и огородов, через Каланчевское поле, мимо пруда и Сокольников, к Яузе и дальше на северо-восток.
У пруда раскинулось большое село Красное, название которого сохранилось в названиях улиц Верхней и Нижней Красносельской и станции метро первой очереди. Существовало оно, надо думать, с давних времен, но в документах впервые упоминается в ХV веке: в завещании великого князя Василия II. В 1461 году он передает старшему сыну, будущему Ивану III, " ... село Красное над Великим прудом у города и з дворы з городскими, что к нему потягло ...". Пруд действительно был Великим - по площади почти равным всему Кремлю. Потом он стал называться так же, как и село, Красным, то есть красивым. У пруда в Троицын и Духов дни было так называемое "русальное" гулянье, и хотя Стоглав, свод правовых норм, принятый в 1551 году, порицал эти игрища, дошедшие от языческих времен, но видно, авторы его не смогли сдержать невольной симпатии при описании предосуди тельных действий: "Сходятся там мужие, жены и девицы на ночное плещевание и бесчисленный говор, и на бесовские песни, и на плясание и на скакание и егда нощь мимо ходит, тогда к реце идут с воплем и кричанием, аки беси, и умываются водою бережно".
Село у пруда было богатым и большим, известным в летописях Смутного времени тем, что именно его жители первыми под Москвой встретили хлебом и солью самозванца Лжедимитрия.
В петровское время на пруду устраивались потехи: так, на масленице в 1697 году "у Красного села на пруде сделан был город Азов, башни и ворота и каланчи были нарядные и потехи были изрядные, и государь изволили тешиться". Через два года подобная же потеха повторилась в именины государя, 28 июня: "Сделано было три городка на воде, и с тех городков была пальба, а также и пушечная пальба, также и пехотная из мелкова ружья, а кругом пруда была пехота. А около тово пруда были шатры Государевы, и в тех шатрах были столы, и в тех шатрах Великий Государь изволил кушать, и бояре, и все полатные люди".
В селе стояла церковь во имя иконы Тихвинской Божией Матери, построенная, вероятно, в ХV веке, деревянное здание которой заменили в 1692 году каменным. Главный престол освятили во имя Воздвижения, а придельные - во имя Тихвинской иконы и епископа Симеона. Там же находилась и другая церковь, но не сельская приходская, а дворцовая: у села стоял деревянный царский дворец с церковью во имя Спаса Нерукотворного образа. Вероятно, в связи с этим и потому, что невдалеке от села жили в своих загородных имениях богатые вельможи, в селе построили театр, для которого находилось достаточное количество зрителей. Театром заведовал некий Жан-Батист Локателли. 19 января 1759 года газета "Московские ведомости" сообщала, что "господин оперист Локателли начнет свои представления на будущей неделе". Однако театр просуществовал недолго - он находился все-таки далеко от города, осенью и зимой, конечно, не сводил концы с концами и в 1762 году прекратил свое существование.
Возможно, что в начале XVIII века около Великого пруда появились большие хозяйственные дворы - ближе к городу Артиллерийский полевой двор и дальше Фуражный и Житный дворы. В сентябре 1812 года, в грандиозный московский пожар, на Артиллерийском дворе произошел взрыв да такой, что звук от него был слышен за много десятков верст.
Как писал современник, громадный Красный пруд до появления железной дороги "блистал своей зеркальною чистотою, изобиловал рыбою и походил на порядочное озеро, по которому плавали постоянно огромные стаи уток", но со временем он постепенно приходил в упадок, город надвигался на сельские избы своими заводами, фабриками, складами. В пруд стали спускать нефтяные остатки, и было решено его засыпать: начали в 1901 году и закончили почти через 10 лет. На части бывшего пруда разместили склады угля и леса, а также пути и товарную станцию Ярославской железной дороги, другую же часть отдали под застройку - теперь о пруде ничто не напоминает, за исключением названия Краснопрудной улицы.
По плану реконструкции Москвы эта улица должна была стать частью огромной магистрали, прорезавшей весь город, так сказать, "от Ленина до Сталина": от Дворца Советов со статуей Ленина до громадного стадиона имени Сталина у Измайлова, и застраиваться монументальными зданиями, отражающими величие сталинской эпохи. Неудивительно, что на ней начали появляться помпезно украшенные здания в крупных формах. Строительство длинного и затейливого здания (№ 3-5) было начато по проекту архитектора Б. В. Ефимовича в 1940 году и окончено в 1948 году уже по несколько измененному проекту архитектора А. Д. Хильковича. Интересно отметить, что как раз под средней частью этого здания протекает река Чечера. Следующее здание (№ 7-9), с двумя 12-этажными башнями и длинной колоннадой по первому этажу между ними, строилось для работников метрополитена в несколько приемов в 1953-1958 годах (архитектор Г. И. Волошинов).
Другая сторона Краснопрудной улицы более разнообразна и даже живописна. Почти сразу за железнодорожным клубом - крупные формы универсального магазина "Московский" (1983 г., руководитель авторского коллектива А. Г. Рочегов). По замыслу проектировщиков магазин должен был перехватывать хоть часть нескончаемого потока покупателей со всего Советского Союза. По той же стороне Краснопрудной улицы - высокое 22-этажное здание центра билетно-кассовых операций, на нем - необычное дело! - доска с именами его создателей: "Здание сооружено в 1980 году по проекту архитектора Нестерова Вениамина Александровича, инженера Велькина Аркадия Львовича ...". Рядом с ним - изящная, как небольшая коробочка, Краснопрудная трамвайная электроподстанция (№ 18), построенная в начале нашего столетия. Далее за жилым домом (№ 20) общества Московско-Казанской железной дороги идет длинный, до Нижней Красносельской улицы, "дом ударников-железнодорожников" (одна из первых работ архитектора З. М. Розенфельда), строившийся в основном в 1935-1939 годах. Строительство продолжалось и после войны, вплоть до 1959 года.
(Окончание следует.)
