ХРОМАЯ ОВСЯНКА
В трехлитровой банке суетливо металась желтая с бурыми пестринами птица размером с воробья. Она прыгала на одной ноге, другая лапка безжизненно висела в полусогнутом положении. Бедная пичуга пыталась удерживать равновесие с помощью правого крыла (левое, видимо, было вывихнуто или сломано), но то и дело поскальзывалась на гладком стекле.
- Где ты ее нашел? - спросил я у соседа, который и принес мне калеку в банке.
- Сегодня мама с сестрой поймали ее у дороги, когда возвращались из Панкина. Как ты думаешь, она поправится?
- Не знаю… Но выпускать птицу нельзя - погибнет.
- Возьмешь ее к себе?
- Конечно! - без раздумий согласился я.
- А кто это?
- Овсянка. Видишь, какой у нее широкий клюв? Сразу видно - зерноядная.
На первые два-три часа я посадил птицу в картонную коробку и закрыл плотной материей, чтобы больная немного привыкла к неволе и замкнутому пространству.
К вечеру пересадил овсянку (судя по яркому оперению, это был самец) в клетку. В ней еще недавно жил щегол, который попал в неволю в январе без маховых перьев. К началу апреля щегол уже чудесно летал, поэтому я выпустил его там же, где и нашел: в зарослях репейника.
И вот мне опять повезло: новый "пациент" тоже оказался зерноядным. Правда, проблемы у овсянки посерьезней: вывихнуты крыло и нога. Я понимал, что надежды на выздоровление мало, хотя всячески пытался помочь бедняге.
Клетку поставил в закрытой комнате, чтобы коты не добрались. Насыпал пшена, налил воды, даже червей накопал. Вышел из комнаты и притаился за дверью, чтобы понаблюдать за птицей через щель. Овсянка, на мое удивление, сразу стала клевать корм. Однако стоило мне войти, как пленница начала метаться по клетке. Я не хотел, чтобы она повредила крыло еще больше, а потому старался не тревожить свою подопечную без особой необходимости.
На следующий день наложил на больную ногу "шину", аккуратно вырезанную из твердого мелкозернистого пенопласта, и закрепил ее нитками. По форме шина повторяла изгиб ноги птицы и имела в центре канавку.
Внимательно изучив литературу по содержанию зерноядных птиц, я добавил в рацион овес и немного подсолнечных семечек. Иногда баловал овсянку сваренным вкрутую яйцом, творогом или какой-нибудь кашей. Спустя неделю пересадил птицу в более просторную клетку с металлическими прутьями (ее мне отдали знакомые, которые купили для своего попугайчика новую).
Первое время боялся, что овсянка расшибет себе лоб или повредит крылья. Но, к счастью, мои опасения не оправдались. Скоро птица стала более уверенно перепархивать с жердочки на жердочку. Вслед за крылом начала заживать и ножка. Я снял "гипс".
В мае пришлось почти на месяц уехать из моей родной деревни Денисово в столицу. Овсянку оставил на попечение мамы. Когда вернулся в июне, клетка была пуста. Бросился к маме с расспроса ми, и она тут же меня успокоила. Оказалось, что через пару недель после моего отъезда овсянка совсем выздоровела, и мой друг отвез птицу на велосипеде обратно в родные места, где и выпустил на свободу.
Как знать, может быть, самец еще успел найти себе пару и вывести птенцов…
ВОРОБЕЙ-МУТАНТ
Фотографировать воробьев в парках Москвы - одно удовольствие. Если прихватить с собой батон белого хлеба или семечек и устроиться где-нибудь поудобнее, можно снимать суетливую свору пернатых, пока не закончится пленка или карта памяти. В такой фотоохоте всегда удается запечатлеть что-то новое в стае "мужичишек в серых армячишках".
На этот раз воробьи кормились на берегу пруда. Сначала я бросал семечки, но с ними расправа происходила очень быстро, поэтому пришлось пустить в дело батон. Щедрые ломти свежего, еще теплого хлеба вызвали настоящий переполох в пернатой братии. Воробьи отчаянно дрались за право утащить кусочек белого мякиша или хотя бы отщипнуть от него крошку.
Среди прочих я заметил ловкого воробья, который легко нанизывал большие куски на клюв и улетал с ними в укромное место, чтобы лакомиться в одиночку. Присмотревшись, обнаружил, что клюв у этой особи длиннее обычного, а надклювье вообще значительно выступает вперед, словно наконечник копья. Этим "оружием" воробей без труда добывал самые крупные куски хлеба. Зато когда я бросал на землю семечки, он, в отличие от своих собратьев, даже не шевелился. Сложно сказать, что именно служило причиной такого поведения. Возможно, птахе больше нравился хлеб, чем семена подсолнуха. А может, аномально длинное надклювье просто не позволяло ей склевывать зерна или семечки с земли.
В практике содержания зерноядных птиц в неволе известны случаи непомерного отрастания клюва у некоторых особей. Как правило, это происходит из-за недостаточного стачивания клюва либо из-за нарушения обмена веществ, одна из причин которого - дефицит витаминов, прежде всего группы В. Не исключено, что в условиях постоянной подкормки человеком наш "копьеносец" переключился на питание преимущественно подаваемым кормом, отказавшись от естественных источников пищи. Однако почему тогда у его собратьев не наблюдается схожей аномалии? Вероятность возникновения мутации невелика. Может, это результат адаптации, то есть приспособления к условиям окружающей среды? Еще Дарвин отмечал широкое варьирование формы и размера клюва у различных видов вьюрков, что свидетельствует о большой вероятности изменения этого важнейшего органа в ходе эволюции.
Конечно, наиболее правдоподобным кажется вариант нарушения обмена веществ. Но куда интереснее пофантазировать, что у охотников до еловых и сосновых шишек - клестов в скором времени может появиться достойный конкурент.
БЕДНАЯ ВОРОНА
Мир дикой природы жесток по отношению к слабым или ущербным особям. Те, кто не в состоянии обеспечить себя кормом, гибнут от голода. Больные или раненые животные чаще других становятся добычей хищников. Выживание особи, перенесшей травму, зачастую сильно зависит не только от степени и характера повреждения, но и от интеллекта и жизненного опыта живого существа.
Серые вороны очень умные птицы. Именно среди них иногда попадаются особи со сломанным крылом, находящие спасение у мусорных контейнеров. Однако рано или поздно нелетающая разбойница оказывается в лапах собаки или другого четвероногого хищника.
На берегу реки мне привелось наблюдать за вороной-калекой. У нее не было левой ноги. Где и при каких обстоятельствах птица повредила конечность, неизвестно. Ясно только, что рана давно зажила, и ворона приспособилась к передвижению по земле исключительно прыжками. Равновесие она удерживала благодаря хвосту и распростертым крыльям. Птица отказалась от стадного образа жизни и искала пропитание в одиночку. Это важный осмысленный шаг. В стае, очевидно, здоровые собратья имели преимущество перед калекой и всячески пытались обделить в еде. Полноценно постоять за найденную добычу одноногая ворона не могла и поэтому была вынуждена отказаться от совместного промысла.
Я наблюдал за птицами из укрытия для фотосъемки. Известная мне стая деревенских ворон с подозрением относилась к моей прямоугольной палатке и не подбиралась ближе чем на 20_30 метров. Зато ворона-калека осознанно шла на риск, чтобы беспрепятственно обследовать нетронутую "товарками" часть берега. И эта дерзость была оправдана: хромая птица находила забытую рыболовами прикормку, объедки с рыбацкого стола. Серым воронам несвойственно испытывать доверие к людям, однако ущербная особь вынужденно поменяла общепринятый стереотип поведения, и благодаря этому у нее появились все шансы на выживание.
