В философском эссе С. Лема «Новая космогония» писатель-фантаст обсуждал возможность договорённости сверхразвитых цивилизаций — «поделить» мироздание на сферы влияния, но не силой оружия, а с помощью естественных законов природы, сделав эти законы такими, чтобы различные сферы влияния не смогли вступать в контакт между собой. Лем предполагал, что «Пракосмос мог быть физически неоднородным, мог представлять собой нечто вроде набора различных разновидностей физики, не во всём тождественных и не везде одинаково определившихся» и что «путь развития ведёт от ступени, на которой законы природы открывают, к ступени, на которой эти законы создают». Очевидно, что при этом Вселенная мыслится пространственно бесконечной, поскольку перестаёт быть бессмысленным вопрос: «А что же существует там, где оканчивается сфера действия “наших” физических законов?» Осмысленный ответ таков: «Там действуют другие физические законы».
Со времён Джордано Бруно над вопросом бесконечности мироздания размышляли сотни учёных, философов и поэтов. Так, в 1924 году в стихотворении «Бесконечность» Валерий Брюсов вопрошал:
Мы в бесконечности?
иль мы в конечности?
Иль рано разуму познать?
И мысль нам надо пеленать,
А не водить в уборе подвенечном?
После всех научных революций ХХ века современному человеку ясно — «пеленать» мысль о бесконечности и богатстве её свойств и не нужно и невозможно...
