Производственные цепочки глобальной экономики раскидываются по всему миру в поисках ресурсов с идеальным соотношением цены и качества — таких, как корейские пальцы, русские мозги, европейская инфраструктура или американские деньги. Когда дело касается сложной, многокомпонентной продукции, «мысль державную» этот процесс приводит к парадоксу. Где проходит в глобальном мире граница между «нашими» и «не нашими» исследованиями и технологиями? В чём заключается стратегический национальный интерес в области технологий?
Пока противостояли друг другу две беспрецедентно враждебные и примерно равномощные системы, задачи Советского государства в отношении науки и технологий сводились к выделению бюджетных денег на создание средств массового поражения, их доставку по назначению и защиту от неизбежных последствий этого «праздника» человеческой мысли. Вера в господдержку и бюджетное финансирование как двигатель прогресса — во многом наследие той, последовательно занимающей изоляционистскую позицию страны. Но что движет высокими технологиями в условиях глобального рынка, когда «сделано в России» может относиться и к автомобилю, ввезённому в виде набора деталей под отвёрточную сборку, и к оригинальной отечественной научной разработке, которая превращается в коммерческий продукт в корейском сборочном цеху?..
