Подобный шаг сегодня многим покажется нелогичным. Правда, XVI век — век сословно-представительной монархии. Монархии, опирающейся на сословия, которым предоставлены некоторые государственные полномочия (сословия дворян, горожан, духовенство). Но даже в этом случае губная реформа оригинальна, ибо в создаваемых в ходе её проведения органах количественно преобладали не феодалы, а крестьяне.
Губная Белозерская грамота 1539 года — первый юридический документ, положивший начало реформе. По крайней мере, первый из дошедших до нас. И уже по этой причине интерес к ней особый.
Осенью 1539 года к жителям Белозерского уезда обратился девятилетний отрок. Круглый сирота, только что потерявший мать, а несколькими годами ранее лишившийся отца. Отцом же его был не кто иной, как московский государь великий князь Василий III. Незадолго до смерти он учредил при малолетнем сыне Иване «седьмичисленный» регентский совет, первую на Руси Семибоярщину (вторая появится в лихолетье Смуты).
Пока была жива государева вдова, Елена Глинская, страной фактически правил её фаворит — Овчина Оболенский-Телепнёв. После смерти княгини фаворита отрешили от власти и уморили в тюрьме. Началось то, что в учебниках истории именуется борьбой за власть между боярскими кланами Шуйских, Бельских и Глинских. На самом же деле борьба шла за влияние на малолетнего государя, и велась она беспощадно — с насилием и убийствами.
В 1539 году Иван Васильевич ещё не царь, а «князь Великий всея Руси». Прозвище Грозный он тоже ещё не заслужил, но уже очень скоро его жестокий даже по меркам позднего Средневековья нрав даст о себе знать. Года через три юный властелин в компании родовитой молодёжи начнёт предаваться свирепым забавам: скакать по улицам, давя конями прохожих, швырять с крыш собак, кошек, а затем и людей («человеков уроняти»). В 1543 году он отдаст боярина Андрея Шуйского на растерзание псарям. В фильме Сергея Эйзенштейна этот эпизод подан как первый самостоятельный шаг тринадцатилетнего подростка в борьбе с боярством на пути к единоличной власти и построению могучей державы. Однако в свои девять лет Иван ещё слишком юн для подобного понимания событий. Пока он только наблюдает за крутыми боярскими разборками, постигает искусство дворцовых интриг, копит обиды…
