…Они не сразу нашли этот формат. Искали, пробовали, отвергали. Если бы сегодня спросить: кто всё-таки придумал его тогда, в начале 1960-х, БГ отодвинулся бы назад, пропустил вперёд других — Болховитинова, Семёнова, Лаговского, Аджубей, Остроумова, Орлова, Рабизу… а сам встал бы — не за их спины, нет! За ними, в самом конце.
Но он, бесспорно, один из тех, кто делал тогда «Науку и жизнь» заново, по сути, создавая новый журнал. Он придал идее форму. Художественный редактор, главный художник «Науки и жизни» Борис Григорьевич Дашков.
Из характеристики: «Талантливый, квалифицированный специалист, хороший организатор. Б. Г. Дашков сумел в короткий срок создать оригинальный стиль иллюстрирования журнала, выработать манеру оформления. Cформировал коллектив художников-исполнителей, умело руководит ими, проявляя при этом высокую требовательность, оказывая коллегам практическую помощь. Периодически выступает как художник-иллюстратор, демонстрируя высокое мастерство».
Он — из команды Болховитинова. Пришёл в «Науку и жизнь», вслед за лидером, в 1961 году из «Юного техника». С опытной площадки — на полигон. Здесь, на просторе «взрослого» журнала, они «развернули» науку лицом ко всем — от мала до велика, соединив её с жизнью — с ответами на вопросы читателей, играми, маленькими хитростями, улыбками по разным поводам, рассказами о повседневном… Они смело осваивали новый формат удобного «в носке», познавательного научно-популярного журнала для семьи. Для каждого человека! Их подгонял свежий ветер — «оттепель» была за окном. У людей распрямлялись спины. Это, конечно, фантазия, но не оттого ли и журнал тогда… «постройнел»?
…В руке БГ — именно так Дашкова называли в редакции — карандаш, перо и кисть были точны и лаконичны. Штрихи его редакторской ретуши подчёркивали особенности оригиналов, а образы его авторских иллюстраций — содержание рассказов и повестей. У БГ был безупречный вкус и чувство меры, касалось ли это выбора изображений, макета или редактирования статей. Его деликатные замечания в редакции очень ценили.
Он всегда был подтянут и элегантен. Вставал, когда к нему обращалась женщина любого возраста. Любил музыку и стихи, мог читать наизусть, если бы на то было время, — часами. Любил свою семью. Очень! И никогда не прогибался. Ни перед кем! Спина БГ склонилась лишь над столом и лишь тогда, когда он стал плохо видеть.
Кто-то в редакции обронил: если, проходя по коридору, видишь спину Бориса Григорьевича — а он сидел в своей комнате лицом к окну и в дверном проёме вырисовывалась его характерная поза — знаешь, что всё в порядке. Ничего плохого не случится.
Той спины больше нет. Нам надо самим…
Редакция.
P.S. Публикуем в этом номере ещё раз рассказ Николая Шмелёва «Теория поля» (№ 3, 1988 г.) с рисунком Дашкова. БГ своих иллюстраций на страницах журнала никогда не подписывал.
