Ученые разных стран пытались разгадать тайны этого острова: причину появления письменности, наличие огромных каменных изваяний, глубокую патриархальность обычаев и нравов. Несколько лет назад здесь жил, как известно, норвежский ученый Тур Хейердал и то, что он увидел, потом рассказал в своей увлекательной книге «Аку-Аку». Однако и он и те, кто побывал здесь с Большой земли до него, интересовались главным образом вопросами археологии и этнографии. Сам остров как таковой — крохотная частица земли среди огромного океана — не подвергался специальному геологическому изучению. А между тем для науки эта суша и окружающее ее дно океана представляют несомненный интерес.
Вот почему два года назад, когда советское экспедиционное судно «Обь» совершало свой рейс в южной части Тихого океана, в план научных исследований был специально включен и район острова Пасхи. Так мы, первые советские люди, попали на эту далекую землю.
Что рассказывают эхолоты
Майское теплое утро. Безоблачное, ослепительно яркое небо сливается с синевой океана. Мы увидели остров значительно раньше, чем ожидали: благодаря удивительной прозрачности воздуха он открылся нашему взору за 50—60 миль. Постепенно все четче вырисовываются отдельные детали острова. Покрытые зеленой травой мягкие склоны холмов, то здесь, то там разбросанные группы деревьев, отдельные небольшие рощицы... А вот и мрачный вулкан Рано-Као с глубоким иззубренным кратером, в котором лежит пресное озеро.
Неприступны скалистые берега. Высокая зыбь обрамляет их белой пеной бурунов. В промежутках между всплесками волн из воды выступают зубчатые черные рифы.
Уже совсем вблизи острова судно останавливается для океанографических работ. Завертелись лебедки, быстро опускаются на дно грунтовые трубки и дночерпатели. Что-то они принесут на этот раз?..
Вторая станция, за ней третья. В промежутках между ними беспрерывно работает эхолот, нанося на движущуюся ленту все детали подводного рельефа.
Взятые со дна геологические образцы подвергаются анализам в судовой лаборатории. Они показывают, что вокруг острова залегает грубый вулканический песок с примесью обломков темных туфов и битых ракушек. В поднятых на борт дночерпателях много губок и корочек мшанок, в которых застряли иглы морских ежей
Эхолотный промер дает возможность установить, что шельф, то есть мелководное пространство, окружающее вулканический остров, имеет в ширину всего около 6 миль и среднюю глубину 120 метров. Далее, в сторону океана, склоны быстро уходят на большие глубины. С востока к острову примыкает еще много подводных вулканов с вершинами, отстоящими от поверхности океана всего на 500—700 метров. Выясняется, что под водой здесь лежит целое вулканическое нагорье и лишь наиболее высокая его часть — остров Пасхи — высится над океаном. Свежесть форм донного рельефа и наличие больших масс вулканического стекла и пепла в самых верхних горизонтах отложений свидетельствуют о том, что вулканические процессы на дне продолжаются и сейчас. На разных глубинах вблизи острова мы обнаружили также поверхности глыбовых лав, почти не прикрытых наносами.
Вдоль западного побережья
Пока мы занимались исследованиями дна, зыбь заметно усилилась. Теперь уже не отдельные всплески, а сплошная пенистая кайма окружает берега. Судно дрейфует в восточном направлении, и сейчас без бинокля хорошо просматривается вся южная часть острова. С запада на восток вдоль линии округлых вулканических холмов тянется проселочная дорога, которую мы знаем по карте Хейердала. Над дорогой по зеленым склонам холмов бродят отары овец. На склоне предпоследнего к востоку вулкана видны какие-то темные фигуры. Неужели это и есть знаменитые каменные изваяния острова Пасхи? Судя по описаниям, именно здесь должны находиться каменоломни желто-серого туфа и слежавшегося пепла, которые служили материалом для изготовления фигур.
«Обь» поворачивает на запад и, двигаясь вдоль берега, заходит за юго-западный мыс острова. Зыбь сразу стихает, и перед нами открывается прекрасный вид на все северо-западное побережье с его обширными пастбищами и единственным населенным пунктом, деревней Ханга-Роа. Аккуратные домики, окруженные террасами, чередуются с зелеными массивами фруктовых садов, эвкалиптов и пальм. На склонах невысоких гор видны мачты радиостанции. У самого моря расположились складские помещения. Здесь же маленький причал для шлюпок и катеров.
Останавливаемся в одной миле от берега. К судну быстро приближается белый катер под флагом Чили. По трапу «Оби» поднимаются местные власти: губернатор и начальник гарнизона острова сеньор Фернандо-Дорион, его помощник лейтенант Солар Бустос и начальник аэродрома Карлос Ривера Баррера.
В то время как начальство осматривает с капитаном наше судно, полинезийские матросы вступают на палубе в оживленную беседу с русскими моряками. Разговор идет преимущественно на «международном языке» — языке жестов и междометий. Один из полинезийцев немного понимает по-английски. Постепенно выясняется, что одновременно эти люди являются еще и лаборантами маленькой сейсмической станции. Оказывается, на острове есть и гидрометеорологический пост, который ведет специальные наблюдения за волнами, возникающими от подводных землетрясений.
Не проходит и получаса, как со всех сторон к кораблю начинают стекаться узкие и длинные лодки. Сидящие в них люди в цветных рубашках и брюках приветливо машут нам руками, громко смеются, размахивают статуэтками — миниатюрными фигурками из красноватой древесины эвкалиптов, радушно предлагая их нам в подарок.
Уже совсем стемнело, а все новые лодки подходят к борту. Полинезийцы не навязчивы: они молча, с живым интересом рассматривают судно, с любопытством наблюдают за ловлей рыбы на свет нашими биологами.
«Иа-ранга-куруа!»
На следующий день, воспользовавшись приглашением губернатора, научные сотрудники экспедиции и члены команды «Оби» отправились на остров. Погода, к сожалению, испортилась: пасмурно, сыро. Волны мерными ударами обрушиваются на берега, и кажется, что высадиться будет трудно. Катер бросает в разные стороны. Мы направляемся куда-то в сторону, обходя зловещие, черные вершины рифов, между которыми на гребнях волн пляшут длинные оторванные водоросли. Наконец подходим к маленькой пристани, выложенной из камня. Поддерживая друг друга, передавая вещи и фотокамеры, выходим на сушу. Непередаваемое ощущение радости: под ногами твердая почва! Последний раз так «прочно» было под .ногами много месяцев назад, в Австралии.
— Иа-ранга-куруа! — здороваемся мы по-полинезийски с пасхианами.
— Иа-ранга! Иа-ранга!— раздается радостно в ответ... В своих ярких куртках, узких брюках и широкополых шляпах полинезийцы напоминают ковбоев. Они с интересом рассматривают нас, первых здесь русских людей, зовут в гости, предлагают лошадей для экскурсий.
К нам подходит невысокий пожилой человек. Это патер Себастиан. Выходец из Латинской Америки, вот уже 23 года он живет на острове Пасхи. Патер в совершенстве владеет всеми европейскими и полинезийским языками, а также специально изучает местное наречие. Мы воспользовались приглашением патера осмотреть остров в его «виллисе», как потом оказалось, в том самом, которым пользовался Хейердал. По дороге завязалась оживленная беседа. Вот что мы услышали.
В 1722 году голландский мореплаватель Яков Роггевен во время своего путешествия по Тихому океану обнаружил в районе 27 10' южной широты и 109°20' западной долготы небольшую землю площадью в 130 квадратных километров. Путешественник назвал его островом Пасхи в честь пасхального воскресенья, когда он был обнаружен. На местном диалекте он именуется Рапа-Нуи, что означает Великий Рапа. После Роггевена остров посетил Кук, Лаперуз и другие мореплаватели. Известный русский путешественник Н. Н. Миклухо-Маклай наблюдал в 1871 году эту землю в подзорную трубу с борта корвета «Витязь». Работорговцы из Южной Америки очень скоро превратили этот далекий остров в место вербовки даровой рабочей силы. Они увозили трудоспособных мужчин на плантации Перу и для сбора гуано на островах близ побережья Южной Америки, Лишь немногим удавалось возвратиться обратно. Из Нового света они завозили сюда эпидемии заразных болезней, и в частности оспу, от которой умирали сотни островитян.
Долгое время остров Пасхи считался принадлежащим Испании. В 1770 году испанские корабли «Caн-Лоренцо» и «Сайта Розалия» под командой капитана дона Филиппа Гонсалеса посетили остров, после чего он был объявлен кастильской территорией. Однако поскольку эта далекая земля не представляла никакого коммерческого интереса, не располагая ни минеральными богатствами, ни возможностями для торговли, то снова надолго остров оказался заброшенным в голубизне вод и неба. Когда республика Чили в 1888 году подняла здесь свой флаг, никто этому не воспротивился. Пастбища были сданы в аренду британским фирмам, и начался экспорт шерсти. Теперь пастбища принадлежат самим островитянам, а шерсть по-прежнему составляет основной предмет вывоза.
Предки пасхиан
— Чем еще, кроме овцеводства, занимается население? — поинтересовались мы.
— В основном рыболовством. Но значительное место в хозяйственной жизни населения занимает взращивание сладкого картофеля, бананов и апельсинов. На острове нет магазинов, здесь ничего не покупается и не продается, и жители не имеют денег. Один раз в год из Чили приходит судно «Эсмеральда», которое привозит инструменты для обработки земли, некоторые строительные материалы и кое-что из одежды. За это на континент вывозятся овечьи шерсть, апельсины и бананы.
Естественно, что меня как специалиста особенно интересует геологическое строение острова. Патер охотно отвечает на все мои вопросы.
Остров образует несколько вулканических гор с кратерами, между которыми расположены низменные равнины лавовых полей. Самая высокая точка — вершина Монт-Теревака — имеет отметку 598 метров. Это один из трех больших вулканов, находящихся по краям острова. Существует также много более низких вулканических конусов в центральной его части.
