Рассказывая о жизни мастерской в повести «В людях», Максим Горький заставляет читателя почти физически ощутить ту беспросветную тщетность жизни, даже шире — существования, которую (разбуженные строками Лермонтова) осознают мастера и другие обитатели мастерской. Всё бесцельно, впустую, напрасно, зря. Всё, что сделано одними, будет испорчено другими, говоря словами Анны Андреевны Ахматовой, «расхищено, предано, продано». Большое дело — пойдёт в Кузькины лапы. И Кузька этот не имеет никакого отношения к Кузькиной матери — это прозвище одного из персонажей, Кузька-жучок. Вроде бы звучит оно даже мило, с уменьшительно-ласкательными суффиксами, но, если знать, что за жучок этот Кузька, понимаешь, как страшно такое сравнение. Ведь этот жучок, прожорливый и плодовитый, уничтожал злаки и мог оставить крестьянина без хлеба. И душу мастеров точит, гложет невидимый жучок «голодной тоски», ведь всё хорошее — обречено, созидание бессмысленно. Созданное — сгинет, пойдёт прахом или, как пишет Горький, «хинью»...
