Этот вопрос рассматривает специалист по эволюционной биологии и палеонтологии Ник Лонгрич, постоянный автор английского журнала «New Scientist». Ведь более 99,9% живших на Земле видов к настоящему времени успели вымереть. Некоторые из вымерших оставили потомков, зачастую мало похожих на них: скажем, от динозавров пошли птицы. Но большинство всё же вымерло, сохранив следы лишь в палеонтологической летописи, например, трилобиты, аммониты, гигантские ракоскорпионы. Наверняка некоторые исчезли бесследно, и мы можем только догадываться (или вовсе не догадываться), что такие существовали. Вымерли (правда, оставив свои следы в нашем геноме) такие предки человека разумного, как неандертальцы, денисовцы, человек прямоходящий. Остался лишь наш вид — Homo sapiens. Можно ли утверждать, что остался надолго?
Ведь у нашего вида масса слабых мест. Крупные теплокровные организмы плохо справляются с изменениями условий среды. Небольшие холоднокровные животные — черепахи, лягушки, змеи и даже некоторые теплокровные могут при наступлении холодов впадать в ступор и месяцами жить без пищи, но крупные животные с активным быстрым обменом веществ, как правило, постоянно нуждаются в больших объёмах питания. Кроме того, мы живём долго, на смену поколений у человека уходят десятилетия, размножение идёт медленно. А это сокращает возможность адаптироваться к внезапным изменениям условий, отчего вымерли мамонты и гигантские ленивцы.
И всё же есть причины полагать, что род человеческий — это надолго. Ведь мы присутствуем везде. Ареал распространения человека шире, чем у любого другого млекопитающего. Мы живём на всех континентах, на затерянных в океане островках, в таких разных биогеоценозах, как пустыни, горы, тундра, вечные снега, тропический лес. Под угрозой вымирания находятся виды, живущие мало где, ограниченные узкими требованиями к среде: белые медведи, панды… В безопасности, например, лиса и бурый медведь, распространённые широко. А люди — они повсюду, причём во всё возрастающих количествах. По общей биомассе человек превосходит всех диких млекопитающих на порядок величин. Даже если глобальная пандемия или ядерная война уничтожит 99% популяции, миллионы выживут. Мы настолько адаптивны, так творчески подходим к вызовам времени, что переживём даже события, погубившие динозавров. Если о приходе большого астероида мы узнаем хотя бы за десять лет, то успеем создать убежища и запасы пищи для большей части населения. Или вообще влёт расстреляем этот астероид.
Кроме того, по своему типу питания мы относимся к так называемым генералистам — организмам, способным выживать на самой разной пище. В наше меню входят тысячи видов животных и растений. Смотря по тому, что предлагает текущая обстановка, человек бывает и вегетарианцем, и хищником, и всеядным.
Но самое важное — мы передаём свои навыки, жизненный опыт следующим поколениям не через ДНК, а через культуру, особый тип поведения. Да, с биологической точки зрения мы — животные, млекопитающие, но очень своеобразные. Если у других животных гены, в том числе отвечающие за поведение, меняются на протяжении поколений в результате мутаций и естественного отбора, человек в своём поведении меньше зависит от генов. Используя свой разум, культуру и придуманные орудия, он в случае необходимости изменяет поведение за несколько лет, а то и за несколько минут, приспосабливаясь к новым проблемам. Наша культурная эволюция идёт быстрее даже естественной эволюции вирусов, что мы видим на примере быстрого появления и распространения защитных мер от коронавируса.
Нельзя не заметить, что эта высокая манёвренность иногда превращает нас в своих собственных врагов. Изменяя мир, мы не всегда можем предвидеть последствия и создаём новые опасности для самих себя: ядерное оружие, загрязнение среды, перенаселение, техногенное влияние на климат… Мы стараемся смягчить отрицательные эффекты, заключая договоры о контроле вооружений, борясь с загрязнениями, регулируя собственное размножение, развивая солнечную и другую нетрадиционную энергетику. Во всяком случае, пока нам удаётся в основном избегать ловушек, расставленных нами самими.
Человек уже пережил за 250 тысяч лет и оледенения, и извержения вулканов, и пандемии, и несколько мировых войн (не только в наше время: так, войны Александра Македонского охватывали почти весь известный тогда мир). И каждый раз наш вид выходил из тяжёлых ситуаций. Скорее всего, так будет и в следующие 250 тысяч лет, а то и дольше.
