Как таковых залов на этой выставке нет — есть образные пространства, архитектурно перетекающие одно в другое. И начинается выставка с пространства «Демон», в котором соединились все три живописных «демонических» полотна Врубеля: «Демон (сидящий)» (1890), «Летящий Демон» (1899) и «Демон поверженный» (1902) — первый и последний постоянно экспонируются в Государственной Третьяковской галерее в Москве, «Летящий Демон», неоконченный, — в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге, соединение происходит крайне редко. Помимо живописных полотен на выставке в Новой Третьяковке — Демоны графические, включая иллюстрации к поэме «Демон» Михаила Юрьевича Лермонтова в юбилейном издании произведений поэта.
«На протяжении всей жизни, — начинаем читать сопровождающие экспозицию выставки тексты, — Врубель был поглощён поиском образа “Демона” и верил, что именно он составит ему имя. Этот образ стал не только центральной темой его творчества, но и во многом определил духовный путь и трагическую судьбу самого художника. Врубель утверждал, что “Демон” значит “душа” и олицетворяет собой вечную борьбу мятущегося человеческого духа, ищущего примирения обуревающих его страстей, познания жизни и не находящего ответа на свои сомнения ни на земле, ни на небе…»
…Стоя перед профилем «Голова Демона» (1890), большой графической работой, выполненной прессованным углём и сангиной по тонированной бумаге, я услышала полушёпот: «Мама, я его боюсь…» Обернувшись, ещё застала движение отворачивавшейся от картины девочки лет шести, лица её не увидела. Постояв пару секунд спиной к картине, маленькая посетительница отошла подальше, на середину «демонического» пространства. Её мама пошла за ней и, наклонясь, стала тихо что-то объяснять. Я повернулась к рисунку и попыталась вглядеться в него глазами ребёнка. Вскоре, признаюсь, мне стало нехорошо…
Через несколько дней после посещения выставки, немного отойдя от переполнявших впечатлений, я решила перечитать поэму «Демон», несмотря на предупреждение Михаила Германа, чью книгу о художнике как раз читала, что «широко известные иллюстрации Врубеля к юбилейному изданию Лермонтова и, конечно, особенно к ”Демону” едва ли возможно сравнивать с Демонами живописными или просто рассматривать их параллельно». Но мне очень хотелось сопоставить художественное «демоническое», увиденное на выставке, с тем другим — поэтическим, которое знаю, но чем не живу. Я была потрясена так, как не может быть потрясена ни школьница, ни студентка… Не могу описать, что творит со мной с тех пор, как закрыла том Лермонтова, мой разум.
Что это? Соприкосновение с высшим?
«Великие произведения искусства выбираются историей лишь из числа произведений “исповеднического” характера. Только то, что было исповедью писателя, только то создание, в котором он сжёг себя дотла, — для того ли, чтобы родиться для новых созданий, или для того, чтобы умереть, — только оно может стать великим». Это слова Александра Блока.
Видно, соприкоснувшись с великим исповедальным, мы исповедуемся ему в своём...
