ВАНГА
К моему огромному сожалению, мне не удалось непосредственно встретиться со знаменитой болгарской прорицательницей Вангой. Не думаю, впрочем, что меня бы к ней допустили, поскольку цель такой встречи была бы очевидна для тех, кто рекламировал в Болгарии Вангу как национальное достояние.
Попасть к прорицательнице было действительно трудно: встречи с ней регулировали власти. Как правило, даже получивший разрешение на встречу должен был не менее недели ждать аудиенции. Почему? Я полагаю, что за эту неделю ей старались предоставить максимум информации о клиенте. Такой порядок был установлен для всех, вне зависимости от ранга. У Ванги тем не менее побывали многие наши соотечественники - известные ученые, журналисты и политики. Отзывались они о провидице в высшей степени комплиментарно. Исключение составил, пожалуй, лишь известный журналист и дипломат Александр Бовин, рассказавший, что Ванга, к сожалению, ровным счетом ничего не угадала ни в его прошлом, ни в настоящем, ни, как вскоре оказалось, в недалеком будущем. Вплоть до предсказания, что в 1973 году СССР введет войска в Чили, что и тогда, честно говоря, выглядело абсолютной ерундой. Кстати, Ванга и Тодору Живкову предсказала долгую счастливую жизнь во власти, хотя, допускаю, что предсказывать иное она по вполне понятным соображениям не могла...
Получил разрешение встретиться с Вангой и один мой знакомый журналист, фамилию называть не буду по причинам, которые станут понятны чуть ниже.
Мы с ним заранее договорились о некоторых контрольных вопросах, которые он должен был задать прорицательнице. Точно так же, как и все прочие визитеры, приехав в Болгарию, он узнал, что на прием к Ванге попадет лишь через неделю. В этот период вынужденного безделья он позвонил мне. Я поинтересовался, чем он намерен в это время заниматься. "Осматривать достопримечательности", - ответил он. К тому же гостеприимные хозяева, помогавшие ему устроить встречу, пригласили его в финскую баню.
Тест, который я неожиданно для него (да, признаться, и для самого себя) предложил, вызвал у моего знакомого смех и некоторое возмущение. В самом деле, он выглядел несколько странно. А предложил я ему перед посещением бани заклеить часть мошонки пластырем. На вопросы, если таковые будут, порекомендовал не отвечать. Просто дать понять, что говорить на эту тему ему не хочется.
Через неделю состоялась долгожданная встреча с прорицательницей. Нужно сказать, что Ванга довольно точно описала, что происходило с моим знакомым в прошлом, что, впрочем, не очень удивительно: человек он известный, узнать за неделю о его житье-бытье сумел бы и заурядный астролог. Но вот с предсказанием будущего произошла досадная накладка.
"У вас будет все хорошо по работе, - примерно так сказала Ванга, - но личные отношения будут складываться не вполне удачно. К сожалению, серьезные проблемы с репродуктивными органами не позволят вам создать полноценную семью".
Мой знакомый потом рассказывал, каких усилий ему стоило удержаться от хохота...
ДЖУНА
Некоторые отчего-то считают, что я отношусь к Джуне враждебно. Конечно, это не так. Как женщину, мать, художницу, поэтессу я ее очень уважаю. Мои категорические возражения вызывают ее многолетние попытки преподнести себя в качестве универсальной целительницы.
Как талантливый интуитивный психотерапевт, Джуна успешно использует методы суггестии для лечения заболеваний невротического происхождения, помогает включению внутренних резервов организма. Все замечательно, разумеется, в тех случаях, где для решения проблем пациента этого оказывается достаточно. Точно такими же средствами пользовались народные целители всех времен и народов. Хотя все методики имеют строгие рамки применения. Никому и никогда таким путем не удавалось излечить, например, воспаление аппендикса.
Методика бесконтактного массажа Джуны - совершаемые руками пассы на некотором расстоянии от поверхности тела - в принципе, имеет право на существование. Уже сотни лет врачи, практикующие в качестве лечения некоторых заболеваний гипнотический сон, используют подобные пассы для введения в измененное состояние сознания. Тут нет никакой мистики. Температура человеческого тела 36,6 градуса; исходящее от врача тепло пациент, естественно, ощущает. При движении руки происходит как бы чередование тепла и прохлады, плавные монотонные изменения ощущений. Реакция организма на этот ритм в определенных случаях действительно может быть благотворной, но ничего необычного тут нет, специалисты давно об этом знают.
С именем Джуны связано множество легенд. Самая известная - что Джуна лечила Брежнева, когда у него после перенесенного инсульта заметно ухудшилась речь. Да не было этого никогда. Среди специалистов, лечивших генсека, Джуна не числилась, хотя слухи упорно повторялись и пересказывались.
Действительный факт, что она проводила бесконтактный массаж жене председателя Госплана Байбакова. В самом деле, после нескольких сеансов та почувствовала некоторое улучшение состояния. В течении любого заболевания, даже самого тяжелого и неизлечимого, существует определен ный ритм - чередование ощущений некоторого улучшения, которое сменяется ухудшением, и так далее в режиме затухающих колебаний. Об этом хорошо известно каждому медику. Супруга Байбакова была больна очень серьезно и через короткое время умерла, хотя многие твердили, что если бы Джуна начала лечение раньше, то исход оказался бы иным. Это наивно и печально.
Способности Джуны несколько раз проверяли. Было время, когда некоторые научно-исследовательские учреждения создавали специальные лаборатории по изучению экстрасен сорных способностей, куда приглашали всех потенциальных экстрасенсов - от Чумака и Лонго до Кашпировского и Джуны. Разумеется, меня тоже приглашали пройти тесты, от которых я никогда не отказывался. Академика Гуляева интересовал феномен повышения температуры участков тела пациентов Джуны под влиянием бесконтактного массажа. Повышение температуры действительно зафиксировали. Ничего необычного, правда, в этом нет. Известно, что температура тела человека и отдельных его участков может заметно меняться под влиянием десятков обстоятельств. Например, если человек напрягается, калийно-натриевые соли просто "выстреливаются" из организма вместе с потом. Микрокапелька пота целителя, попавшая на кожу пациента, естественно, способна вызвать ответную реакцию организма, вплоть до некоторого повышения температуры в зоне контакта. Тем не менее Джуна нередко подчеркивала, что способна непосредственно влиять на клеточные структуры организма. Вот и надо бы, по идее, проверять и исследовать, как реагирует на действия Джуны клетка. Но именно таких исследований никогда не проводилось. Полагаю, потому, что итог их заранее ясен и исследователям, и самой Джуне.
Как возможно, например, относиться серьезно к такому факту. Однажды по телевидению прошла передача с участием Джуны и двух профессоров, которые рассказывали о своем ноу-хау - способе активизации состояния человека. "У Джуны уникальная способность, - объясняли профессора, - она воздействует на человека сразу тремя полями..." "Нет, - поправляет их Джуна, - я воздействую четырьмя полями".
На человека действительно можно воздействовать. У нас есть пять сенсорных каналов. Зрительный - на него воздействуют светом, образом, движением. Слуховой - воздействие звуком, речью, тембром голоса. Тактильный - лучший способ воздействия - массаж, физический или температурный. Есть еще обоняние и осязание. Определи, что у человека доминирует в данном конкретном случае, и воздействуй на здоровье - так издавна поступали поколения врачей.
Медицина - наука о здоровье и нездоровье человека - одна из сложнейших. Мы узнали очень много о себе, но не знаем еще больше. В людях всегда жила мечта о панацее, избавляющей от всех болезней и страданий, - эликсирах здоровья и вечной жизни, живой и мертвой воде, молодильных яблоках. Эти прекрасные сказки живут в сознании многих и поныне. Именно поэтому эксплуатация человеческой надежды бесконечно аморальна и безнравственна.
ТОКИЙСКИЕ ВОЛШЕБНИКИ
Несколько лет назад мне довелось съездить в Японию вместе с исполнителями психологических этюдов Геннадием Игнатенко и Валерием Лавриненко, чтобы выступить там на телевидении в юбилейной программе телекомпании. Некоторое время я раздумывал, соглашаться ли. Дело в том, что если Лавриненко блестяще показывает факирские номера и многие другие трюки, никогда не пытаясь дурачить зрителей больше, чем они того заслуживают, и выдавать свое искусство за парапсихологию, то Игнатенко непременно старается внушить зрителям, что они видят не фокусы и трюки, а нечто сверхъестественное и недоступное для объяснения с материалистических позиций. Притворяться и врать незнакомым японцам мне совсем не хотелось. Но в конце концов я решил ехать. Представители японской телекомпании посмотрели несколько моих психологических этюдов и сказали, что именно это им и надо. К тому же в Японии я ни разу не был.
Приехали, стали репетировать - ничего не получается! Валера Лавриненко изображал наступление клинической смерти: ложился в ванну с водой и долго не дышал. При этом все приборы должны были фиксировать остановку сердца и полное прекращение жизни. Это конечно же трюк. Технически очень хорошо поставленный, не буду раскрывать полностью как, чтобы не провоцировать читателей на попытки воспроизведения в домашних условиях, - тут все же нужна определенная техническая и особенно физическая подготовка, которая у Лавриненко была на высочайшем уровне. Намекну лишь, что гипервентиляция легких кислородом существенно увеличивает продолжительность пребывания под водой. Но японские приборы очень хорошего качества и сразу же показали, что сердце у Лавриненко бьется, как у молодого, хотя он действительно лежит под водой пятнадцать минут и не выныривает, - но! - эффект совсем не тот, настоящим "трупом" Лавриненко сделаться никак не может.
У Игнатенко тоже все идет не так, как надо. Он в своем номере должен гипнотизировать добровольцев и заставлять их в состоянии гипноза проделывать всякие штуки: обжигать пальцы совершенно холодным предметом, пить шампанское из-под водопроводного крана и даже взбираться по вертикаль ной стене без приспособлений.
Трюк стар, как история парапсихологии. Часть добровольцев - истероиды - обязательно гипнотизируются, они так хотят. Не важно, кто их гипнотизирует, они покорно впадают в гипноз. Кстати, работать с такими на сцене тяжелее всего. Черт их знает, что у них на уме. Пробуждаясь, они могут с грохотом упасть на пол, и за их синяки потом должны отвечать артисты.
Другая часть как бы гипнотизирует сама себя и с удовольствием участвует в артистическом розыгрыше на сцене, поскольку все проделывает за компанию с остальными.
А третья группа - самая большая - обманщики. Это нормальные и здоровые люди. Ни в какую парапсихологию они не верят - и правильно делают. Поэтому настоящий артист успевает с каждым из них, пока они собираются на сцене, незаметно договориться. Такие штуки замечательно проделывал мой друг - артист Джон Мостославский. Он прямо на сцене незаметно для всех мог уговорить подыгрывать ему даже профессионала врача-психолога, который специально приходил его разоблачать.
Но с японскими добровольцами у Игнатенко ничего не получалось. Японского языка он не знает, а по-русски японские добровольцы, естественно, не гипнотизируются. Не помогал и переводчик, хотя очень старался.
А у меня провал по другой причине. Показываю свои этюды - "Семь дел одновременно", математические вычисления в уме, соревнование с ЭВМ, "живая энциклопедия" - японцы вежливо головой кивают, а глаза грустные. Не то. Это все, говорят, номера интересные, но мы, в принципе, понимаем, как они делаются. А надо, чтобы не понимали. У вас, господин Горный, просто такие же способности, как у наших ЭВМ. Тогда я прямо спрашиваю: вы стремитесь к истине или к успеху передачи? Вам нужен материалистический научный подход или натуральный актерский обман? Они кивают веселее: нам, говорят, все равно, только чтобы поинтереснее смотрелось с экрана. А научный подход необязателен.
Как хотите, говорю, пожалуйста. И стал показывать им этюды. Эффектные, красивые, но, естественно, никакого отношения к серьезной науке не имеющие. Японцам нравится. Тогда я спрашиваю: а кто у вас в качестве добровольцев-гипнотизируемых? Отвечают: это все очень хорошие актеры. Ну вот, говорю, если действительно хорошие актеры, они просто обязаны сыграть загипнотизированных так, чтоб никто не догадался. Это им в самом деле прекрасно удалось, и номер с гипнозом у Игнатенко получился отменно. И у Лавриненко все было в порядке после того, как прибор, который считал удары сердца, вынесли подальше из студии. Передача прошла с потрясающим успехом...
КОНКУРС ЭКСТРАСЕНСОВ
В какой-то момент я осознал, что в борьбе с шарлатанами требуется нечто вроде оружия массового уничтожения. Справиться с ними поодиночке целой жизни не хватит.
Я объявил через прессу и телевидение, что организуется конкурс по исследованию экстрасенсорных способностей, в котором может принять участие каждый, кто считает себя экстрасенсом. Тот, кто докажет свою исключительность перед комиссией, в которую кроме меня войдут известные ученые, получит награду в размере 10 тысяч долларов США.
Вначале на мое объявление откликнулись почти 1400 экстрасенсов, но когда они ознакомились с условиями испытаний, число соискателей награды сократилось до 400. Конечно же я персонально пригласил принять участие в испытаниях всех известных уникумов - от Чумака и Лонго до Кашпировского и Джуны. Никто из них, разумеется, на приглашение не отозвался. Впрочем, я на это и не рассчитывал.
В проверочную комиссию вошли два наших известных ученых: психолог профессор В. Лебедев, долгое время ведавший психологической подготовкой космонавтов в Звездном городке, и невропатолог профессор К. Уманский. В испытаниях они играли роль не только арбитров. Поскольку одним из условий программы испытаний экстрасенсов было диагностирование болезней, мы намеревались предоставить испытуемым возможность поставить диагноз пациентам, истории болезни которых для медиков тайн не представляют. Уманский и Лебедев отобрали из нескольких клиник пациентов с твердо установленным диагнозом - язва желудка, перенесенный инфаркт, болезни почек и печени... Разумеется, эти пациенты принимали участие в наших испытаниях абсолютно добровольно. Надо сказать, что делали они это с большим желанием и интересом.
Заданий было всего два.
Первое заключалось в следующем. Испытуемому предлагались десять одинаковых пакетов, в которых находились различные материалы - металлическая пластина, лист фанеры, бумага, пластина металла, нагретая на один градус по сравнению с температурой окружающей среды, слаборадиоактивная или намагниченная пластина, электронейтральный асбест и так далее. Испытуемый, не прикасаясь к конвертам, должен был определить, что находится в пакете. Метод проверки слепой. Члены комиссии, так же как испытуемый, не осведомлены о содержании пакетов. Испытуемый называет номер пакета и сообщает его содержимое, члены комиссии записывают, а потом проверяют результаты записей.
Успешно преодолевшим этот этап испытаний считается тот, кто правильно назовет содержимое трех пакетов из десяти. То есть я готов был признать феноменом всякого, кто ощутит и определит биополе (если оно в самом деле существует) всего у 30 процентов предложенных к опознанию предметов.
Участники испытаний приходили с бумагами и рекомендательными письмами от всяческих академий потусторонних наук, которых ныне развелось огромное множество, скрепленными печатями и подтверждающими, что соискатели являются выдающимися уникумами человечества. Бумаги бумагами, но сейчас наступал момент истины. Испытания шли день за днем, а результат неизменно оставался нулевым. Некоторых это несколько смущало, но не очень сильно: впереди ждал второй этап, на котором каждый из них намеревался взять реванш.
Правда, был один забавный момент. Как-то во время испытаний очередного соискателя я вышел покурить. Вдруг выбегает профессор Лебедев и сообщает почти с ужасом: "Юра! Определяет!"
Да не может быть! Ну-ка, давай проверю. Возвращаюсь и проверяю сам. Действительно определяет! Да не три, а четыре пакета из десяти! Признаться, я был сильно смущен и озадачен. Спрашиваю испытуемого: "Ты, собственно, кто?"
Он отвечает: "Я работаю на телевидении оператором. Услышал про конкурс и просто решил из любопытства провериться".
Я был почти в шоке, как и мои почтенные профессора. Начинаем усиленно думать, в чем же дело. И догадываемся.
Дело в том, что наши пакеты были из белой бумаги. За несколько дней испытаний на них осела пыль. Но по-разному. Там, где был магнит, - больше, где диэлектрик - меньше... И этот молодой человек на подсознательном уровне, профессиональным глазом оператора заметил разницу. Вот он-то - один из всех четырехсот - и был в моем понимании настоящим экстрасенсом. Но проверяли мы не профессиональные качества, а сверхчеловеческие. Мы заменили пакеты на новые, чистенькие и повторили испытание. Результат, естественно, был ожидаемым - нулевым.
Паренек этот посмеялся и ушел, а остальные экстрасенсы не сдались. Мы, говорят, работаем не на металлах и диэлектриках, а на живом материале. Наше призвание - лечить людей. На живом пациенте все покажем.
Хорошо, будем проверять. Но, поскольку эксперимент должен быть чистым, нужно исключить возможность применения сугубо профессиональных навыков. Опытный врач зачастую по внешнему виду пациента: цвету кожи, глаз, конституции, частоте дыхания, запаху изо рта - способен определить, чем именно он болеет. Если у кого-то из испытуемых есть минимальная медицинская практика, это сразу ставит его в неравное положение с остальными. Поэтому эксперимент решили проводить вслепую. Определять заболевания нашим экстрасенсам предстоит через ширму, которая скрывает больного.
А какая, собственно, разница? Вы же, как и Джуна, свободно работаете с биополями.
Начинаем экспериментировать. Происходило это так. Каждому экстрасенсу-диагносту предлагалось "ощупать" с помощью биополей трех пациентов. Заводим первого. Предлагаем для начала определить, мужчина это или женщина. Экстрасенс дает ответ - мы записываем. Теперь, пожалуйста, сообщите диагноз. Опять записываем. И так с каждым.
Нужно ли говорить, что результаты диагностики оказались нулевыми. Женщинам определяли воспаление простаты, у мужчин, напротив, обнаруживалась эрозия матки. Но и тут произошел курьезный случай. Один соискатель премии и лавров уникума пришел на испытания вместе с подругой. Прогонять даму мы не стали, проявили слабость и тут же раскаялись. Она устроилась в комнате таким образом, что могла видеть, кто именно находится за ширмой. На эстраде я выступаю много лет и отлично знаю, что разработать код незаметной передачи информации между двумя участника ми какого-либо действия не стоит ровным счетом ничего.
Правда, все происходящее в комнате, где проводились испытания, мы снимали заранее установленной скрытой камерой. Один из наших ассистентов, ведущий наблюдение с помощью камеры, увидел, что происходит что-то не то, и дал нам знать. Тем временем конкурсант точно определил, что за ширмой мужчина, и предположил у него язвенную болезнь. Надо сказать, что заболевание было указано верно. Но на жульничество все мы обиделись, хотя и не подали виду. Подругу его попросили выйти из комнаты и как ни в чем не бывало продолжили испытания.
Но недобросовестность подлежала наказанию. В качестве второго пациента я завел за ширму того больного, которого испытуемый уже осматривал. На этот раз почему-то у него обнаруживается перенесенный инсульт. С каменными лицами мы все это записали. У третьего пациента экстрасенс определил какие-то женские болезни. Тут он прокололся так сильно, что нам стоило огромных трудов сохранять серьезность до завершения испытания. Дело в том, что вместо третьего пациента я усадил на стул за ширмой манекен, одетый в генеральскую форму, который одолжил у друзей в одном театре...
В общем, наверное, уже ясно, что премию в 10 тысяч долларов получить никому не удалось. Этот эксперимент был описан в газете "Труд". Очень жаль, что телевидение категорически отказалось показать эти наши опыты, хотя мы все сняли на видеокамеру и предлагали запись практически всем каналам. В то время телевидение интересовали совсем другие проблемы.
Подобные испытания дважды проводились в Америке. Любому желающему предстояло доказать, что он экстрасенс. Испытания велись примерно по той же методике, какую применяли и мы. Разве что объявленная сумма премии была больше. В первый раз она составила 500 тысяч долларов, а во время второй попытки ее увеличили до миллиона. Комиссия собралась авторитетнейшая: известнейший физиолог Гликман, иллюзионист Фокс, а также лауреат Нобелевской премии Роберт Парк. Желающих получить награду тоже набралось побольше - более 40 тысяч кандидатов в экстрасенсы. Однако приз, как и в нашем случае, остался невостребованным.
КАК СТАТЬ ЭКСТРАСЕНСОМ
Когда я решил профессионально заняться психологическими опытами и этюдами, то понимал, что научиться предстоит очень и очень многому. Школ, готовивших мастеров психологических этюдов, не существовало ни в СССР, ни где-либо в мире. Секреты профессии мне предстояло осваивать в основном самостоятельно. Номера в программе накапливались постепенно. Начинал я с гипноза. Существую т вполне определенная техника выявления наиболее склонных к внушению личностей и собственно техника гипнотизирования. Недавно побывавший на моем юбилее журналист описывал, как в банкетном зале в воздух поднимались столы и сам Горный левитировал над собравшимися. На самом деле конечно же никто никуда не летал, я тихо сидел за столом и поедал салаты. Просто незадолго до начала банкета, беседуя с журналистом, я ввел его в состояние суженного сознания с отсроченным внушением. По моей незаметной команде в определенный момент он начал видеть то, что потом взахлеб описал.
Секрет заключается в том, что вводить в измененное состояние сознания можно и незаметно для испытуемого, без использования привычной атрибутики гипнотизера - пассов и блестящих предметов. Одному шахматисту, фамилию которого по понятным причинам называть не стану, я посоветовал воздействовать на психику соперника резким запахом одеколона "Шипр". Потому что, зная настрой соперника, его психический тип личности и психомоторику, предполагал, что резкий запах будет его возбуждать, но лишь до определенного времени. Потом по всем психофизиологическим законам в ощущениях наступает монотонность, так называемая парадоксальная реакция: снижаются внимание, острота восприятия всего происходящего, в том числе и на шахматной доске. Шахматист последовал моему совету, и это действительно здорово ему помогло.
Корректен ли такой прием? Правилами он не запрещен, это понятно, но морален ли? Предоставляю судить об этом читателям. Со своей же стороны замечу, что настоящая победа в большом спорте требует мобилизации всех ресурсов, всех возможностей, способности предельно концентрироваться на достижении результата. И побеждает тот, кому это удается наилучшим образом. К тому же в описанном случае с "Шипром" оба соперника, в принципе, находились в равных условиях...
Гипноз не панацея на все случаи жизни, он имеет строго ограниченные рамки применения. Однажды сотрудники правоохранительных органов, у которых я выступал, рассказали с большим сарказмом, что как-то пригласили знаменитого гипнотизера, чтобы тот помог "расколоть" преступника. А гипнотизер не смог, преступник его обманул. Тогда, сказали сотрудники, мы сами взялись за дело и вскоре без всякого гипноза заставили преступника дать признательные показания. Я догадывался, о каком именно гипнотизере идет речь, поскольку знаю всех представителей своего жанра. И знаю также, что определить, врет человек или не врет, даже в измененном, гипнотическом, состоянии очень сложно. Трудно отсеять правду от лжи или фантазии. Прежде всего потому, что вначале нужно понять: в самом ли деле испытуемый впал в гипнотический сон.
Мои учителя разработали для проверки простой прием. Когда вызванные на сцену люди как бы засыпают, исполнителю при ограниченности времени важно понять: по-настоящему спит испытуемый или придуривается, чтобы потом вдруг неожиданно вскочить и сказать: "Да отстаньте вы от меня со своими глупыми заданиями! Не желаю я на людях дурака валять!" Скандал, полное фиаско! Так вот, чтобы не допустить подобного конфуза, опытный специалист просто подходил к каждому из заснувших добровольцев и незаметно для зрителей легонько укалывал его булавкой. Тот, кто притворялся, естественно, реагировал, а иногда вскакивал с ойканьем - тут реакция проявляется мгновенно.
Освоив технику гипноза, я начал развивать память - так появились номера с запоминанием рекордного количества слов, имен, отчеств, чисел. Нужно сказать, интуитивно я понимал, что во всех моих экспериментах память - базисный процесс, причем память всех видов: слуховая, зрительная, двигательная. Что касается двигательной - она была у меня развита отлично и от природы, и благодаря занятиям спортом. А зрительную и слуховую нужно было тренировать, чтобы многократно увеличить.
Тут мне могли помочь приемы и методики, известные с незапамятных времен. Мнемоническая техника создавалась и совершенствовалась на протяжении тысячелетий. Начал я с того, что раскопал все эти системы и тщательно изучил. Каждая из них имеет свои преимущества и недостатки, но основаны они, как правило, на переводе рядов чисел в образы. Чтобы запомнить много цифр, нужно соединить каждую из них с каким-то образом. Так я и сделал вначале, взяв набор образов самых элементарных предметов: ручка, карандаш, телефон, радио и так далее. И все соответствия каждой определенной цифре вызубрил так, что мог их воспроизвести, разбуди меня посреди ночи. Теперь, чтобы запомнить цифровой ряд, я мысленно выстраивал образы точно так же, как это делал Шерешевский. Ну, например: авторучка рядом с телефоном, на котором висят бусы. Звучит как абракадабра, но образ вполне зримый и означает, к примеру, цифры 4, 5 и 7. Используя эту методику, я быстро научился запоминать надолго приличный ряд цифр за полторы-две минуты - точно так же, как смог бы сделать каждый человек с нормальной памятью.
Но этого мне было недостаточно. Да, теперь я обладал способностью запоминать не хуже Шерешевского, но хотел делать это гораздо лучше! Во мне всегда был чрезвычайно силен заряд рекордсменского духа, и я принялся разрабатывать свою собственную систему быстрого запоминания. Теперь, кстати, я преподаю ее элементы в своем мастер-классе. Я стремился научиться запоминать ряды, состоящие не просто из цифр, а из чисел - двух-, трех-, четырехзначных. И гораздо быстрее, чем Шерешевский, чего до меня не делал никто.
Мой собственный мнемонический принцип заключался в том, что цифры и числа я ассоциировал не с предметами, а со статьями энциклопедического словаря. Я выучил наизусть десять тысяч имен, отчеств и фамилий, фигурирующих в энциклопедии. И каждому из них соответствовало определенное число. Например, число 824 у меня - "Мичурин", 1594 - "Лев Яшин" и так далее.
Запомнить такой объем информации при помощи простой зубрежки невозможно или бесконечно трудно. Требуется особая методика запоминания - ассоциативная. Нужно научиться предельно концентрироваться. Так я пришел к необходимости освоения приемов аутотренинга. В то время я еще не знал о существовании йоговской системы. В Советском Союзе о ней знали единичные специалисты, и в Барнауле я не мог, естественно, найти никаких источников. Лишь много позднее я познакомился с йогой, хотя должен сказать, что, очень уважая хатха-йогу как исключительно эффективную систему физических упражнений, следующую ступень, раджа-йогу, я недопонимал, будучи сугубым материалистом. А тогда я занимался, используя доступные для изучения европейские системы обучения концентрации. Начинал с системы Шульца, учился "отключать" внешние раздражители, шум, настраиваться на процесс запоминания.
Но механически использовать существующие системы самосовершенствования казалось мне недостаточным. Хотелось проследить все этапы прохождения информации - то, что изучают великие науки нейрофизиология, нейропсихология, постижением которых мне пришлось заниматься на протяжении многих лет. Я стремился понять механизм процесса и использовать знания для достижения цели.
Так или иначе, но результатов я добился впечатляющих. Настал момент, когда я твердо знал: того, на что я способен, не может больше никто в мире. В заочном соревновании с Шерешевским и другими феноменами я одержал победу. Научиться запоминать длинные ряды игральных карт, нот - да чего угодно! - было много проще. Я точно так же перекладывал набор запоминаемых предметов на уже зафиксированные памятью образы.
Предупреждая скептический вопрос: зачем нужно было тратить столько сил и времени? - напомню, что основная моя цель - не просто стать профессионалом в избранном жанре, мастером экстракласса, лучшим из лучших - но и понять, как этими механизмами управлять.
Вот тут нужно остановиться на одном важном обстоятельстве. Когда Горный на сцене удивляет людей феноменальной памятью - это одно. В обычной жизни я иногда бываю совсем другой. Я тренировал память, запоминая тысячи бит информации, но при демонстрации исключительных способностей решающее значение для меня всегда имела установка.
Что это такое? Приведу классический пример из учебников психологии. Группе школьников прочитали и предложили запомнить два рассказа. Но перед тем предупредили, что первый рассказ нужно воспроизвести на следующий день, а второй запомнить надолго. На самом деле проверку устроили через четыре недели. Оказалось, что второй рассказ школьники запомнили гораздо лучше. Это и есть установка.
Так вот в быту, в обычной жизни у меня не то что плохая память, а, возможно, опять иногда же, самая плохая. Когда жена посылает меня в магазин за продуктами, то обязательно записывает на бумажке, чего и сколько нужно купить. Иначе я забуду. Если, конечно, не сделаю установку - акт внимания на то, что говорит жена. Как мудрая женщина, прожившая со мной почти сорок лет, Галина Игнатьевна на это не очень рассчитывает.
Умение абстрагироваться и забывать - тоже важное качество; если бы я не освоил его, то давно бы сидел в психиатрической больнице.
Следующим этапом для меня стали опыты с так называемым чтением мыслей. Я неслучайно употребляю определение "так называемое". В прямом смысле читать человеческие мысли никто не способен, это объективная реальность, никем и никогда не опровергнутая. Хотя сегодня я и несколько пересматриваю свою позицию категорического неприятия существования паранормальных явлений, но к тем людям, кто называет себя телепатом, отношусь по-прежнему очень плохо. Как к шарлатанам и профанаторам проблемы.
До сих пор я специализировался на явлениях так называемого проявленного мира - окружающей нас объективной реальности, которую всякий может "потрогать". Должен признать, однако, что, возможно, существует и мир, пока непроявленный - неизученный и неведомый, о свойствах которого мы можем только догадываться.
Сейчас я считаю, что моя интуиция и представляет собой реакцию на мир непроявленный...
Как-то я разыграл своих друзей - профессоров В. И. Лебедева и К. Г. Уманского, продемонстрировав им опыт с мысленным отсроченным внушением. То есть это было конечно же как бы мысленное внушение. Я загипнотизировал девушку-испытуемую, она спала, а мы тем временем беседовали. И я сказал: как только вы попросите меня - она тут же проснется, потому что я дам ей телепатический приказ. Разумеется, они не верили, потому что, будучи серьезными учеными, понимали: мысленного посыла быть не может. Но получилось по-другому. Девушка действительно проснулась в нужный момент. Они были поражены. Секрет заключался в том, что я запрограммировал девушку не на слово, не на звук, а на запах нашатырного спирта. Как только понадобилось ее пробудить, я незаметно открыл пробирку, которая у меня была под рукой. И девушка тут же вышла из транса. Профессор а же на запах не обратили абсолютно никакого внимания.
Друзья оценили мою находчивость.
Таким образом, мое "чтение мыслей" представляло собой прежде всего анализ проявленного мира, который базировался на строго научном подходе. Я ставил этот опыт с позиций знания физиологии, анатомии и классической психологии, прежде всего психологии межличностного общения, дифференцируя факты объективной реальности. Таким образом я отыскивал спрятанный в зале предмет, чаще всего - иголку. В поисках мне помогал доброволец из зала, который знал, где она спрятана, и мысленно внушал мне, куда двигаться. Вначале при этом я держал его за руку. На самом деле помогал мне вовсе не мысленный посыл, а мышечная реакция добровольца на мои движения. Ее хорошо регистрируют люди с повышенной мышечной чувствительностью. Такая чувствительность у меня, благодаря спорту, развита прекрасно. Ничуть не преувеличивая, скажу, что в этом отношении мне может позавидовать практически любой выдающийся спортсмен или танцор. Вместе с добровольным помощником я совершал движение в ту или иную сторону в поисках спрятанного предмета и улавливал его мышечный ответ. Он не успевал мгновенно перестроиться, то неосознанно препятствуя мне, то поощряя. Мой поиск шел по принципу "горячо-холодно", "да-нет", и таким образом я постепенно приближался к искомому месту. Этот метод удалось отработать практически сразу, и получалось все весьма успешно.
Другой способ поиска, намного более трудный, который я освоил позднее, - бесконтактный. Этому я учился постепенно, в ходе множества выступлений. Чтобы искать в большом зале спрятанную иголку без мышечной подсказки зрителя, нужно научиться обнаруживать и анализировать другие источники информации: движение зрачков, общую динамику и ритмику неосознанных телодвижений добровольного зрителя. Постепенно я освоил и эти приемы. Вдобавок, чтобы сделать реакцию помощника более непосредственной, я вел отвлекающий разговор, усыпляя его бдительность.
С течением времени я перешел к самому сложному. Найти спрятанный предмет без контакта и с завязанными глазами, кроме меня, не мог и не может никто. Ни Мессинг, ни кто-либо из практикующих ныне исполнителей подобных психологических этюдов.
Не знаю, поймет ли читатель, как именно я это делаю, но постараюсь объяснить исчерпывающим образом. Теперь из информационных источников мне оставались только звуки. Походка зрителя-добровольца, реакция зала... Я провел на эстраде тысячи выступлений, и постепенно громадный накопленный опыт превращался как бы в интуитивное видение происходящего. Успех поиска зависит от десятков совершенно несущественных для неподготовленного человека деталей. Ну, к примеру: обычно я прошу дать мне сигнал к началу поиска аплодисментами. И если хлопать начинают относительно быстро, секунд через тридцать, я понимаю, что за это время спрятать иголку в центре зала нельзя - просто не успеть. Искать ее нужно справа, слева, в первых рядах или на сцене; словом, довольно значительная часть пространства аудитории уже исключается.
Потом я выхожу на сцену, где мне тщательно завязывают глаза. Сразу должен сказать: завязывают глаза по-настоящему, без всяких хитростей, никаких дырочек в обыкновенной повязке нет. Но перед тем как это произойдет, я могу задать несколько незначащих вопросов, которые мне впоследствии помогут. Например: "Вы хорошо знаете, где спрятана иголка?" Пусть участвующий в испытании зритель ведет себя, как партизан на допросе, не его реакция мне нужна, а реакция зала. Два-три перекрестных взгляда, которые я должен уловить в зрительских рядах, еще более сузят для меня зону предстоящего поиска.
Немаловажно и то, из кого, собственно, состоит аудитория. Например, выступая перед работниками правоохранительных органов, я заранее чувствую их профессиональный интерес к происходящему. Ведь то, что я делаю, похоже на обыск в квартире подозреваемого. Они и прятать иголку станут не так, как простые обыватели, а со знанием дела - где-нибудь в самом верху портьеры или внутри стебля цветка в букете. А работники торговли, как я заметил, любят прятать иголку в одежде, в самых скрытных, мягко говоря, местах.
И конечно же основной объем информации во время поиска я должен получить от добровольного участника - "транслятора мыслей". Поэтому очень важно знать, что же он (или она) собой представляет как личность, чего, собственно, я могу от него ожидать и в какой форме. Для этого мне пришлось потратить немало времени на серьезное изучение стилей мышления. К тому времени я знал большинство принятых в психологии классификаций типов человека. Их очень много, начиная с известных классификаций Гиппократа, Павлова, Шолтона, Юнга. Есть система 10 психотипов Леонгарда, существуют классификации по анатомическому строению, по мускульной, нервной, дыхательной системам, эмбриологическим задаткам. Я должен был учитывать описанные в работах Эрика Эриксона возрастные факторы, волевые характеристики и так далее, потому что необходимо было определить, как вести себя с любым зрителем, вызвавшимся участвовать в опытах на сцене.
Но все же это остается лишь подготовительным периодом, хотя и чрезвычайно важным. Наконец, я приступаю к поиску. А за мной неотступно следует доброволец, мысли которого я должен "читать". И вот тут, когда из всех информационных каналов доступным остается только один - слух, основная моя задача - оценить твердость его походки. Ноги, оказывается, могут подсказывать не хуже, чем выражение лица. Уверенный шаг. Неуверенный. Вот доброволец чуть приотстал, затем нагнал меня. И я постепенно, шаг за шагом, приближаюсь к спрятанной иголке, проверяя по реакции сопровождающего правильность направления...
За время выступлений изобретательные зрители прятали иголку порой в самых неожиданных местах. Выступая в колхозе знаменитого полевода, дважды Героя Социалистического Труда Никиты Головацкого, который экспортировал высокосортные семена кукурузы даже в Америку, мне пришлось отыскивать иголку в огромной горе кукурузных початков. А когда я выступал с шефским концертом в исправительной колонии, один заключенный засунул иголку в маленький огурчик и проглотил его, привязав леской к зубу. Иголку я обнаружил. Этот парень сидел за мошенничество, и остальные заключенные дружно кричали ему: "Какой же ты аферист, если не мог иголку как следует спрятать?!" На что тот отвечал: "Юрий Горный выше меня классом".
Как-то Игорь Ильинский мне сказал: "Вы больше похожи не на артиста, а на спортсмена". Думаю, он отчасти прав. Я не артист, я - исполнитель. Некоторые исполнители этого жанра называли себя в афишах "магами". Я подобных слов чурался. Мои программы проходили под девизом: "Что? Где? Когда? Почему?". Я должен был обязательно объяснить, "почему". Маг, колдун - звучало для меня несерьезно. Я всегда подсознательно ощущал себя в некотором роде представителем общества "Знание", который должен объяснить людям, что именно происходит на сцене. Но по большому счету слово "маг" созвучно со словом "могу!", и в этом смысле я готов его принять.
Один из наших выдающихся театральных деятелей признался однажды, что, увидев меня впервые на сцене, отнесся ко мне как к артисту весьма скептически. В его понимании исполнитель на сцене должен держаться совсем не так. Он даже хотел поначалу предложить мне несколько уроков актерского мастерства. Но чуть позже сам осознал, что мой "спектакль" идет не по разработанному автором пьесы и режиссером сюжету, а в истинно предлагаемых обстоятельствах, когда каждый следующий поворот событий заранее не известен, - и пришел к выводу, что научить меня чему-нибудь новому вряд ли сумеет.
Зачем я все это делал? Наверное, прежде всего, чтобы выиграть. Победить в заочном состязании с Мессингом, Шерешевским и любыми другими феноменами, хотел быть первым и лучшим из лучших. А во-вторых, я демонстрировал наглядно - и любой желающий мог участвовать в эксперименте, - что для проявления экстрасенсорных способностей не требуется никакой телепатии, астрологии и прочей несуществующей чертовщины. Это был мой постоянный ответ жуликам, которых и прежде было немало, а сейчас развелось без меры.
Постоянный успех сопутствовал номеру с демонстрацией так называемого "кожного зрения", когда я с завязанными глазами, без контакта определял, какой предмет предъявляют зрители, какие фигуры рисуют мелом на доске. Но о "кожном зрении" нужно говорить особо.
Начну с того, что существование "кожного зрения" доказать мне не сможет никто и никогда, будь то недоучки-маги или уважаемые академики, попавшие под их влияние по совершенно необъяснимым для меня причинам. И, наоборот, я в лабораторных условиях берусь доказать, что такого зрения не существует, потому что пропустил несуществующий "феномен" через собственную модель, которая имеет объективные критерии оценки.
Хотя тут мне снова придется сделать ремарку. Сегодня критерии оценки действуют лишь до определенного уровня проявленного мира. Тем не менее почти все те, кого я подвергал критике и разоблачениям, заслуживали этого, потому что у каждого претендента я обнаруживал лукавство и желание околпачить, ввести окружающих в заблуждение. И, в конечном счете, извлечь из этого заблуждения материальную или иную личную выгоду.
Как мне ни обидно, этюд с одновременным выполнением шести различных действий, который считаю выдающимся, потому что я единственный в мире его исполняю, возбуждает зрителей гораздо меньше. Только ученые в состоянии оценить его по достоинству, а зарабатывать мне приходилось на ярких, зрелищных номерах, к которым относится так называемое "кожное зрение". И этот номер сражал наповал всех: от обывателя до академика. Заметьте, я постоянно повторяю: "так называемое" - и это абсолютная правда.
Я могу, конечно, раскрыть профессиональный секрет, рассказать, на чем строится номер с "кожным зрением", могу даже научить ему тех, у кого есть к тому какие-то способности, но делать этого в книге не стану. Потому что номер (а это действительно номер, а не научный опыт) вызывает наибольшее восхищение зрителей, которым мне жертвовать не хочется.
Итак, рассказывать секрет номера не стану, но принцип объясню. Я использую доступные мне (как и многим из нас), отточенные тренировками каналы восприятия, которые позволяют имитировать "кожное зрение". Конечно же о банальном подглядывании сквозь повязки на глазах тут речь не идет.
Вообще, я мог бы напустить столько дыма, что не знал бы потом, как все это расхлебать. Если б я принялся объяснять то, что делаю, используя категории непроявленного мира, - мне бы поверили все, кому плохо жить без мистики. Но я этого не делал никогда и не делаю. Хотя, положа руку на сердце, до конца исключить возможность существования "кожного зрения" не решаюсь. Иногда, стоя у доски с залепленными, завязанными глазами, я вдруг настолько остро чувствую, какую именно фигуру мне нарисуют, какое число напишут, что уверен в результате на сто процентов. Повторяю: это происходит иногда. Не всегда! Если бы это было всегда, я бы завтра же кричал о "кожном зрении" громче всех и весь мир обвинил бы в непонимании сути проблемы.
Как объяснить свое предвосхищение, не знаю. Пока не знаю. Разве что вероятностным прогнозированием. Ведь интуиция - мать опыта.
В моей программе есть этюды, опыты и номера. Этюды - наука, возведенная в ранг искусства. Поиски иголки - тоже этюд. И каждый раз - это настоящая импровизация.
Опыты - чистая наука - быстрый счет, демонстрация памяти, одновременное выполнение нескольких действий. Когда я демонстрирую мгновенное запоминание написанных зрителями на длинной бумажной ленте ряда цифр, то учитываю даже цвет фломастера, которым они пишутся, потому что каждый цвет действует по-своему. Какое освещение в зале - зрители не обращают внимания, а я мгновенно замечаю.
"Кожное зрение" - мнемотехника с угадыванием задуманных фамилий и имен, демонстрация "телекинеза" и так далее - это трюки, номера. Хотя и тут со мной немногие исполнители сравнятся, учитывая объем моей памяти для этих номеров.
ПРИМЕЧАНИЕ ЗАПИСЧИКА. ОПЫТЫ И ТРЮКИ
Я познакомился с Юрием Горным в 1993 году. По заданию редакции газеты, в которой тогда работал, пришел к нему с просьбой прокомментировать феномен внезапного появления в стране невероятного количества магов, колдунов и прорицателей. Общий язык мы нашли очень быстро: проблема для Горного оказалась больной. Поговорили сколько надо, а потом перешли на темы более общие. Горный меня по-человечески интересовал давно и очень сильно, и я рад был возможности узнать о нем как можно больше. Горный не был бы Горным, если бы не попытался удивить журналиста своим мастерством. Желание удивлять, завоевывать внимание, покорять зрителя, будь он хоть в единственном числе, - сидит чрезвычайно глубоко в его натуре. Сам он позднее назвал это "чемпионским комплексом": ты уже состоялся как личность и профессионал, тебе уже нет необходимости доказывать на каждом шагу свой уровень, можно спокойно почивать на лаврах, но в душе всегда присутствует порыв, заставляющий проделывать это снова и снова. Поэтому, когда я заговорил о его этюдах, он без лишних слов тут же принялся мне их показывать. Иголку он разыскивать не стал, номера были не слишком сложные - нечто вроде ежедневной тренировки спортсмена, хотя достаточно эффектные. Для начала Горный продемонстрировал свои способности к "телекинезу". Загаданная мной карта непонятно как, сама собой вылезла из колоды, которую Горный поднес на ладони. "Еще раз!" - потребовал я и тщательно протер очки в надежде разглядеть секретную ниточку, за которую исполнитель тянул карту. Карта вылезла снова, но никакой ниточки я так и не обнаружил.
Перешли к телепатии. Прохаживаясь по комнате, я считал про себя, а Горный внезапно говорил "Стоп!" и называл цифру, которую в данный момент я мысленно произносил.
- Ну, это понятно, - опрометчиво заметил я. - Видимо, я неосознанно веду счет в такт собственным шагам, а вы мои шаги тоже считаете.
Горный нахмурился, но спорить не стал. Тут бы мне остановиться. Ведь я уже знал, как задевает артиста неуместная проницательность всезнайки-зрителя. Помню, как страшно обижался Арутюн Акопян, показывавший в редакции журнала "Наука и жизнь", тоже тренировки ради, совсем простенькие, "домашние" фокусы, когда журналисты бросались наперебой отгадывать секреты. Но гордыня уже полностью захватила меня, я возжелал хоть чуть-чуть сравняться с мастером хотя бы пониманием происходящего.
- А я тоже умею вызывать у себя состояние каталепсии и лежать на спинках стульев, - гордо сообщил я. Вообще-то это было правдой, поскольку я много лет занимался йогой и аутотренингом.
Горный ответил что-то неразборчивое. Как мне показалось: "Это каждый дурак сможет". Впрочем, я не вполне уверен.
- Ну ладно же, - сказал он. Пошел в другую комнату, принес стопку книг высотой в полметра и положил на стол. - Сейчас вы задумаете число лет, которые намерены прожить на этом свете. Задумали?
- Задумал, - ответил я.
- Теперь умножьте его само на себя... возведите в степень... отнимите пятнадцать тысяч двести пятьдесят три... прибавьте...
Я уже сообразил, что этот трюк сродни арифметической задачке школьных времен, когда предлагается задумать любое число от одного до десяти, из которого после нескольких вычислений всегда получается 3. Но решил молчать, потому что суть номера состояла, по всей видимости, не только в арифметике.
- ...Ну а теперь, - продолжал Горный, когда, закончив вычисления, я отложил ручку, - возьмите любую из этих книг и откройте ту страницу, номер которой у вас получился.
Книги в стопке были самые разные. Первый том "Анны Карениной", "Политэкономия социализма", огромный фолиант "Жизнь животных" и что-то еще, уже не помню. Я выбрал "Жизнь животных".
- Следите за текстом с самого верха страницы, - велел Горный, слегка напрягся, полузакрыл глаза и начал: - "...цы (это перенос с предыдущей страницы - пояснил он) марала в период гона и спаривания проявляют исключительную агрессивность друг к другу, устраивая бои, которые могут продолжаться по несколько часов до полного изнеможения сражающихся..."
Он прочитал без малейшей запинки несколько предложений и остановился.
- Продолжать дальше? Я могу читать до конца разворота.
- Не надо, - ответил я несколько растерянно. - Только тут почему-то не про самцов марала, а про зайчиков.
- Каких еще зайчиков?! - раздраженно спросил Горный. - Откуда там зайчики?
- Вот... - я протянул ему книгу.
- Так ты, наверное, считал неправильно, - сказал Горный после паузы. - Ну-ка, давай сначала. Вот тебе калькулятор... Итак, задуманное число умножь... раздели... вычти...
Я старательно нажимал на кнопки.
- Сколько получилось? - потребовал немедленного ответа Горный, несколько нарушая режиссуру номера.
- Сорок три.
- Да этого же не может быть! - закричал Горный, отбирая у меня калькулятор. - Сейчас я сам все проверю! Какое число ты загадал?
- Сто двадцать четыре, - сообщил я.
- Сколько? - взгляд Горного был исполнен изумления моим нахальством. - Так ты же столько не проживешь!!!
- Ну знаете, Юрий Гаврилович, - обиделся я, - это уж мое дело.
- Вообще, верно, - устало согласился он, забрал со стола книги и понес на место.
А я только в этот момент сообразил, что в своих разоблачениях зашел слишком далеко. Да и какие, к черту, могли быть разоблачения! Запомнить наизусть полсотни страниц текста из двадцати настолько разных книг, держать их в памяти долгое время - да ведь мне на это и полжизни не хватило бы! А Горный показывал этот трюк, фигурально выражаясь, не снимая домашнего халата и тапочек. Я почувствовал, что установившийся контакт с мастером вот-вот прервется, и начал лихорадочно размышлять, как исправить ситуацию. Тем временем Горный вернулся в комнату.
- Ну вот, - сказал он, давая понять интонацией, что мне пора уходить.
- Юрий Гаврилович! - проговорил я с восторгом. - Да ведь ваш опыт гениальнее, чем вы сами догадываетесь. У меня ведь получилось число "сорок три".
- Ну и что?
- Так ведь мне точно сорок три года. Неделю назад исполнилось! Честное слово, я могу паспорт показать!
- Да? - тон Горного смягчился. Он внимательно посмотрел на меня, все понял и рассмеялся...
(Окончание следует.)
