Я хоть и был новичком в полиции, но работал с Аланом Хайтом, опытным патрульным с десятилетним стажем и весьма необычной личностью. Низкорослый, с выцветшими карими глазами и русой шевелюрой, состоявшей из трех вихров, он ни разу не причесался и не посмотрел в зеркало за те две недели, что мы проработали в паре. Алан всегда носил свежие сорочки, но все остальные предметы его одежды пребывали в ужасном состоянии. Он редко общался с сослуживцами в участке, и они, похоже, не обращали на него внимания. Но если уж кому-то случалось заговорить с ним, то не иначе как с удивительным почтением.
Почти каждый день мы с Аланом по нескольку раз выезжали на вызовы. Чаще всего приходилось разбираться с дорожными происшествиями, семейными ссорами, заявлениями о кражах и так далее. Таковы уж будни полицейского. По пути к потерпевшим Алан неизменно разглагольствовал о книгах: от новейших детективов, которые он считал неимоверно тоскливыми, до трактатов по теориям эволюции живой природы. Почему-то его особенно тянуло именно на подобного рода работы.
Однажды нас вызвали на происшествие, о котором и пойдет речь. Это был первый смертельный случай за время моей службы.
В одной из квартир большого дома в небогатом районе раздался выстрел. На шум прибежал сосед и долго колотил в дверь, но никто не открывал. Вскоре появился домовладелец, тоже услышавший выстрел, и открыл дверь запасным ключом. В мягком кресле посреди комнаты сидел обитатель квартиры с зияющей раной в голове, а неподалеку от него валялся пистолет двадцать второго калибра. В ожидании нашего приезда домовладелец и сосед, как могли, отбивались от любопытных, норовивших заглянуть в квартиру. Дабы не возбуждать нездорового интереса, на голову и плечи покойного набросили пальто.
Мы с Аланом насилу протиснулись сквозь толпу. Ни слова не говоря, Алан шагнул к жертве, сорвал пальто и принялся дотошно осматривать труп. Я взглянул на окровавленную голову и отвернулся. И как это Алану удается сохранять равнодушие, не выказывая ровным счетом никаких чувств? Впрочем, тогда я еще многого не понимал. И мало знал Алана. Пока он осматривал квартиру, я очищал коридор от зевак, а потом вернулся и наконец-то получил возможность оглядеть комнату. Тесная гостиная со стеклянной дверью на балкон. Слева крошечный обеденный стол, за ним - узкий альков, служивший кухней. Коридор справа вел в спальню - во всяком случае, так я предположил. Меня удивило книжное изобилие на стеллажах вдоль стен. Почти никакой другой мебели в доме не было, только кресло, на котором сидел покойный, да письменный стол, заваленный всякой всячиной. На одном краю возвышался небольшой бюст Чарлза Диккенса, посередине стояла пишущая машинка. Остальное пространство занимали стопки бумаг и книг - общим счетом не меньше десятка. На стене, у которой стоял стол, не было книжных полок: тут размещался огромный встроенный радиоцентр.
Как и следовало ожидать, Алан изучал книги с большим вниманием и явным интересом. Я решил пристальнее взглянуть на тело, но и на этот раз меня хватило ненадолго: даже малокалиберный пистолет может наделать серьезных разрушений, когда из него стреляют в упор.
Передо мной сидел мужчина лет шестидесяти пяти, с обширной плешью, маленького роста и неимоверно тощий. Сомневаюсь, что при жизни он мог похвастаться хорошим здоровьем.
- Как его звали? - спросил я домовладельца.
- Эндрю Торнтон.
Я снова взглянул на покойника.
- Что довело его до этого?
- Понятия не имею.
- Я знаю, - ко мне подошел топтавшийся в дверях сосед. - Несколько недель назад ему стало известно, что он страдает болезнью Паркинсона, и Торнтон впал в уныние. Врач сказал, что развитие болезни можно замедлить, если принимать лекарство и выполнять определенные упражнения. Но итог все равно печальный, и эта мысль доконала его.
- Вы его друг?
- Нет, - сосед покачал головой. - Но, по правде говоря, я, кажется, оказался его единственным приятелем. За два года нашего знакомства я ни разу не видел у него гостей. Он был поглощен каким-то занятием.
- Диккенсом и криминологией, - подал голос прежде молчавший Алан. Я повернулся к нему. Он разглядывал книгу, лежавшую возле пишущей машинки. - У него здесь весьма обширная библиотека по этим предметам. А ты заметил, на какую частоту настроен приемник?
Я пожал плечами. Алан включил радио, и комната тотчас наполнилась знакомыми шумами и треском полицейской частоты. Я услышал даже голос нашего диспетчера Лии Смит. Алан выключил приемник.
- А записка? - спросил он, кивнув на пишущую машинку.
Чувствуя себя круглым дураком, я подошел к машинке, из которой торчал лист бумаги, и прочел: "Я видел наилучшие времена, я видел наихудшие времена, но такого никак не предполагал. Желаю тем, кто придет после меня, внимательно следить за превратностями собственной судьбы".
- Я проверил балконную дверь, - вдруг заявил Алан. - Заперта. Посмотри окна. - Не дожидаясь ответа, он обратился к соседу и домовладельцу: - Вы видели кого-нибудь в коридоре? Может быть, слышали, как кто-то выходил из квартиры перед выстрелом?
- Конечно, нет, - обиделся сосед. - На что вы намекаете? Ведь это, несомненно, самоубийство. Дверь заперта, пистолет рядом с трупом, в машинке - записка. - Он умолк и показал головой, негодуя по поводу намеков полицейского.
- Спустись к машине и вызови сыщиков, - помолчав, велел мне Алан. - Не исключено, что это не самоубийство.
Я смотрел на него во все глаза. Алан склонился над письменным столом, постучал пальцем по календарю, потом по книге.
- Взгляни, - сказал он. На сегодняшнем листке календаря не было никаких записей. Я перевернул его и увидел размашисто выведенные слова: "Не упусти первого духа". В ответ на мой вопросительный взгляд Алан только пожал плечами. Я взял со стола книгу и перелистал ее: "Большие надежды". На двадцатой странице я нашел магазинный чек, вероятно, служивший закладкой, и снова вопросительно посмотрел на Алана. Тот кивнул.
- На чеке - сегодняшняя дата, а сейчас всего двадцать минут одиннадцатого утра. Ты можешь объяснить, зачем человек покупает книгу на четыреста сорок страниц за несколько минут до самоубийства?
В половине первого мы отправились закусить в "Тако-белл" - дешевую и грязную забегаловку, облюбованную Аланом. Сюда и явился сменивший нас в квартире сыщик Джо Мартин. Он протиснул свои грузные телеса между столиками, уселся напротив нас и криво ухмыльнулся.
- Увидел вашу машину перед входом и решил рассказать, что мы раскопали. Кабы вы не заметили чек, заключение следователей было бы, несомненно, однозначным: самоубийство. Мы пошли в магазин, и знаете, что мы там узнали? Торнтон купил толстую книгу, поскольку собирался в долгое путешествие, но не сказал, куда едет. Соседи тоже этого не знают. В квартире мы не нашли ни авиабилетов, ни иных вещей, способных пролить свет на этот вопрос. Но мы нашли фамилию поверенного Торнтона. Чарлз Теллер из фирмы "Теллер, Браун и Хопкинс".
В глазах Алана сверкнул огонек.
- Слишком дорогая фирма для человека, живущего в квартире на Пятьдесят пятой улице.
Джо кивнул.
- Я подумал о том же. Назначил с ним встречу. Послушаем, что он скажет. Утром я беседовал с врачом Торнтона. Сведения о болезни Паркинсона подтвердились.
- Что еще?
- Обычная бодяга. Надо проверить все бюро путешествий и выяснить, где Торнтон заказывал билеты. Может, у вас есть какие-то идеи?
Алан вдруг вскочил и замахал руками.
- Подожди минутку, Джо.
Вернувшись с телефонной книгой, он открыл ее на разделе "Бюро путешествий" и начал читать названия, одновременно размышляя вслух:
- Что мы знаем о Торнтоне? Он интересуется работой полиции. Поклонник Диккенса. Это подтверждает и сегодняшняя покупка "Больших надежд". А еще... - он помолчал и вдруг рассмеялся. - Как вам такое бюро путешествий? - Алан пододвинул справочник к Джо и ткнул пальцем в страницу. - "Пипс".
- Почему именно это? - спросил Джо, растерянно качая головой.
- Пипс - главный герой "Больших надежд".
- Притянуто за уши, - с большим сомнением сказал Джо. - Но я все равно проверю. - Он встал, собираясь уходить. - Дайте знать, если вас осенят еще какие-нибудь гениальные идеи.
- Что ты обо всем этом думаешь? - спросил я Алана, когда Джо ушел. Он развел руками.
- Кто знает? Мне не дает покоя вопрос: зачем Торнтон купил "Большие надежды", когда у него в доме уже было два экземпляра?
В половине пятого снова появился Джо. Алан угадал с бюро путешествий. 9 июня, то есть через три месяца, Торнтон должен был вылететь в австралийский город Перт, а оттуда отправиться автобусом на юг в маленький городок Банбери. Сегодня утром он забронировал там номер.
Адвокат Теллер ничего не знал об этой поездке, но его оценка завещания представляла большой интерес. Выяснилось, что Торнтон не имел родственников и жил на доход от вкладов. Откуда взялись деньги, Теллер не знал, но состояние покойного оценивалось в четверть миллиона долларов, которые он завещал университету на развитие преподавания литературы. Правда, со странной оговоркой: если в течение суток после смерти Торнтона не объявятся другие претенденты на наследство.
Мы сели в машину, но Алан не сразу запустил мотор. Наконец он резко повернулся ко мне.
- Давай еще разок осмотрим квартиру.
- Что говорилось в записке? - спросил Алан, внимательно оглядывая книжные полки.
- Точно не помню. Что-то вроде "я видел лучшие из времен, я видел худшие из времен"... Стоп, я понял, что ты имеешь в виду. - Я подошел к полке и начал читать названия на корешках книг. Быстро нашел "Повесть о двух городах", открыл первую страницу и увидел: "Это было самое лучшее время, это было самое худшее время, это был век мудрый, это был век безрассудный..." Я пролистал книгу. Никаких пометок, никаких закладок.
- Это не единственный экземпляр? - изумленно спросил я.
Алан кивнул.
- Я видел еще два. Чем кончается предсмертная записка?
- Он не мог предугадать превратностей судьбы... Точно не помню.
- Все ясно, - Алан снял с полки еще одну книгу. Из нее торчал чек, а на корешке значилось "Приключения Оливера Твиста". Напарник протянул мне чек. - Сегодня утром он на полгода арендовал депозитный ящик.
По пути в участок мы еще раз обсудили все, что узнали.
- Вроде бы, мы имеем дело с самоубийством, но ему сопутствуют странные обстоятельства, - Алан усмехнулся, и я продолжал: - Торнтон увлекается сыскным делом. В оставленной им записке есть выдержка из "Повести о двух городах" и туманная ссылка на "Оливера Твиста". Заказаны билеты в Австралию и номер в местечке под названием Банбери. На завтра намечена встреча с каким-то "первым духом". В день самоубийства арендован ящик и куплена книга, два экземпляра которой уже есть в доме. - Я помолчал. - Кажется, все. Если ты видишь в этом какой-то смысл, значит, ты намного умнее меня.
Остановившись у светофора, Алан посмотрел на меня и хмыкнул.
- Я еще не во всем разобрался. Но позвоню тебе, когда разгадаю остальное. Ты занят вечером?
- Нет, а что? - удивился я.
- Сможешь приехать в участок в половине первого?
- Ночи? Ты с ума сошел?
- Я все объясню на месте.
- Ладно, приеду, - я пожал плечами. - Хотя и не имею ни малейшего представления о том, что происходит!
В участок я прибыл без двадцати пяти час. Алан и Джо Мартин уже ждали меня. Джо тоже ничего не понимал и требовал объяснений, но Алан заявил, что мы едем на автовокзал. Мы были там без семи минут час, и Алан направился прямо ко входу. Мы с Джо замешкались.
- Послушай, Алан, - начал я, - мы знаем, что у тебя есть для нас сюрприз, и не хотим его испортить. Но, как ты знаешь, работа у нас не самая безопасная, и, прежде чем ввязаться в дело, которое, возможно, имеет отношение к убийству, мы...
- Никакого убийства не было. Эндрю Торнтон покончил с собой. Но он очень тщательно подготовил свое самоубийство.
- Именно поэтому он купил книгу, арендовал ящик, заказал билеты на самолет? - недоверчиво спросил Джо.
- Потерпите минутку. Но надо спешить, иначе полиция лишится своей доли денег. - Не дожидаясь нашего ответа, Алан быстро вошел в здание автовокзала. Мы в полном недоумении последовали за ним. Он зашагал к автоматической камере хранения, остановился у ящика под номером 96, посмотрел на часы и принялся разглядывать толпу, удивительно большую для такого позднего часа. Только что прибыл автобус, с которого сошли несколько десятков человек. Увидев среди них худощавого мужчину в костюме-тройке, Алан кивком указал на него.
Джо опешил.
- Чарлз Теллер?
Алан снова кивнул, повернувшись ко мне.
- Познакомься с "первым духом".
Теллер улыбнулся и достал из жилетного кармашка ключ.
- От девяносто шестого? - спросил Алан. - Полагаю, что там лежит новое завещание, по которому значительная часть состояния Торнтона отходит управлению полиции - скорее всего, нашему участку?
Теллер открыл дверцу и вытащил большую бурую папку.
- Точнее, половина всех денег, сто двадцать пять тысяч долларов, - сказал он. - На покупку нового снаряжения и подготовку полицейских. Вторая половина передается университету, как и говорилось в первом завещании.
Джо уставился на Алана, не веря своим ушам:
- Как ты до этого додумался?
Алан улыбнулся:
- Подумав, что произошло убийство, мы начали искать убийцу, а это было бессмысленно. Но как только я пришел к выводу, что убийством и не пахнет, все стало просто и ясно: улики подобраны таким образом, чтобы привести нас к верному заключению, но не прямым, а весьма извилистым путем. Короче, он превратил расследование в игру.
- А что навело тебя на эту мысль?
- Билет в Австралию и название бюро, где он был куплен. Идея взята из "Больших надежд". Если вы помните, в книге благодетель по имени Магидж отправился в Австралию. Но почему Торнтон решил ехать из Перта в Банбери автобусом? Очень просто: следовало как-то подчеркнуть важность автовокзала. Аренда ящика сама по себе не имеет никакого смысла, значит, и это тоже часть игры. Намек на некое место, связанное с автобусами. Куда мы и пришли. Как узнать номер ящика? День, на который куплен билет, - 9 июля. То есть 9.6. Или 96. Но самое главное - 9 июня 1870 года - день смерти Диккенса. Теперь время встречи. В календаре записано: свидание с духом. Ясно, что ответ следовало искать у Диккенса. Только в "Рождественских повестях" есть три духа. Какая фирма состоит из трех человек? "Теллер, Браун и Хопкинс". И, подобно первому духу, мистер Теллер прибыл в час ночи.
- Вы правы, - подтвердил Теллер. - Я не совсем понял указание Торнтона достать завещание только в том случае, если полицейский придет на место встречи ровно в час ночи. Но я не подозревал, что он замышляет самоубийство.
- Получается, полиция должна была доказать, что заслуживает этих денег, иначе вся сумма пошла бы университету, - я начал смеяться. - Ну, Алан, если после этого ты не получишь повышение, считай меня круглым дураком. Кто еще смог бы так быстро добыть для нашего участка сто двадцать пять тысяч долларов?
- Извините, но мне передали, что по просьбе Эдварда Торнбуша, известного также под именем Эндрю Торнтон, я должен встретиться здесь с поверенным Чарлзом Теллером... - он оглядел нас, пытаясь понять, кто тут поверенный. - Позвольте представиться. Я - Берт Альбус из Налогового управления...
