Ошибка отождествлять составляющие психическую деятельность элементы с самой психической деятельностью. Вспомните пример с водой: свойства воды существуют, хотя ими и не обладают составляющие ее газы, взятые по отдельности; точно так же обстоит дело и с особыми свойствами психического действия: его спонтанность – это психическая реальность, хотя бы этим свойством и не обладали отдельные, ограниченные его элементы, на которые психическую деятельность расчленяют своими "ментальными" скальпелями психофизиологи.  
Такое сравнение не мистика, а хорошая аналогия - зная основные принципы устройства телевизора, мы понимаем, что телевизор не генерирует свои передачи и ничего в них не вкладывает, он просто передает их. Мы бы посмеялись над человеком, который в попытках определить, что же в телевизоре создает
телепередачи, стал бы изучать все его транзисторы, электрические цепи и провода…Однако именно такое заключение о связи мозга с сознанием сделала академическая наука  

Истинная религиозность не способствуют усыханию мозга.

"Я верю, что, осознав грозящую опасность, человечество стряхнёт с себя власть техники, перестанет хвастаться своим всемогуществом и вернётся к действительным ценностям, которые поистине разумны и необходимы: к миру, любви, скромности, уважению, удовлетворённости, высокому искусству и истинной науке."
\— М. Борн. Благо и зло космических путешествий // М. Борн. Моя жизнь и взгляды. — М.: Прогресс, 1973. — С. 105.\

В 1921 году Эйнштейн получил телеграмму от нью-йоркского раввина Герберта Гольдштейна: «Верите ли вы в Бога тчк оплаченный ответ 50 слов». Эйнштейн уложился в 24 слова: «Я верю в Бога Спинозы, который проявляет себя в закономерной гармонии бытия, но вовсе не в Бога, который хлопочет о судьбах и делах людей»[99]. Ещё более резко он выразился в интервью «Нью-Йорк Таймс» (ноябрь 1930 года): «Я не верю в Бога, который награждает и карает, в Бога, цели которого слеплены из наших человеческих целей. Я не верю в бессмертие души, хотя слабые умы, одержимые страхом или нелепым эгоизмом, находят себе пристанище в такой вере»[100].
В 1940 году он описал свои взгляды в журнале «Nature», в статье под названием «Наука и религия»[101]. Там он пишет:
"По моему мнению, религиозно просвещённый человек — это тот, кто в максимально возможной для него степени освободил себя от пут эгоистических желаний и поглощён мыслями, чувствами и стремлениями, которых он придерживается ввиду их сверхличностного характера… безотносительно от того, делается ли попытка связать это с божественным существом, ибо в противном случае нельзя было бы считать Будду или Спинозу религиозными личностями. Религиозность такого человека состоит в том, что у него нет сомнений в значимости и величии этих сверхличностных целей, которые не могут быть рационально обоснованы, но в этом и не нуждаются… В этом смысле религия — древнее стремление человечества ясно и полностью осознать эти ценности и цели и усиливать и расширять их влияние."
Далее он проводит некоторую связь между наукой и религией и говорит, что «наука может быть создана только теми, кто насквозь пропитан стремлением к истине и пониманию. Но источник этого чувства берёт начало из области религии. Оттуда же — вера в возможность того, что правила этого мира рациональны, то есть постижимы для разума. Я не могу представить настоящего учёного без крепкой веры в это. Образно ситуацию можно описать так: наука без религии — хрома, а религия без науки — слепа»(с)Вики
Наиболее полный обзор религиозных взглядов Эйнштейна опубликовал его друг, Макс Джеммер, в книге «Эйнштейн и религия» (1999)[106]. Впрочем, он признаёт, что книга базируется не на прямых его беседах с Эйнштейном, а на изучении архивных материалов[107]. Джеммер считает Эйнштейна глубоко религиозным человеком, называет его взгляды «космической религией»[108] и считает, что Эйнштейн не отождествлял Бога с Природой, подобно Спинозе, но считал его отдельной неперсонифицированной сущностью, проявляющейся в законах Вселенной как «дух, значительно превосходящий человеческий», по словам самого Эйнштейна[109][110].(с)Вики

Планк в своих лекциях никогда не упоминал имени Христа и считал нужным опровергать слухи о своём обращении в христианскую веру того или иного конкретного направления (например, в католицизм); он подчёркивал, что, хотя с юности был «настроен религиозно», он не верил «в личностного бога, не говоря уже о христианском боге»[176]. В этом плане его вера была подобна религиозному чувству Эйнштейна. Об этом писала и Лиза Мейтнер: «Конечно, вера Планка не имела формы какой-либо специальной религии; но он был религиозен (в смысле Спинозы и Гёте) и всегда это подчёркивал»[177].(с)Вики

Гейзенберг на протяжении всей жизни сохранял интерес к Платону и другим древним философам и даже считал, что «вряд ли можно продвинуться в современной атомной физике, не зная греческой философии»[76]. В развитии теоретической физики во второй половине XX века он видел возвращение (на ином уровне) к некоторым атомистическим идеям Платона:
"Если мы хотим сравнить результаты современной физики частиц с идеями любого из старых философов, то философия Платона представляется наиболее адекватной: частицы современной физики являются представителями групп симметрии, и в этом отношении они напоминают симметричные фигуры платоновской философии."
\— В. Гейзенберг. Природа элементарных частиц // УФН. — 1977. — Т. 121, вып. 4. — С. 665.\