Выставка «Арктика – земля обитаемая» в Российском этнографическом музее

Музей представил свыше 500 предметов из своего собрания, среди которых одежда и элементы хозяйственных практик народов, представляющих «арктическую цивилизацию». Среди них есть и общие для всех элементы, и уникальные, но их совокупность сформировала образ общего «арктического дома».

Собрание Российского этнографического музея является одним из крупнейших в мире и включает в себя ряд совершенно уникальных, существующих в единственном экземпляре экспонатов. К их числу относится, например, костюм чукотского воина. Его владелец, вероятно, был участником корякско-чукотских войн XVIII века, которые отличались особой жестокостью. Доспехи, защищавшие тело и голову, состояли из панциря, щита и шлема из кожи лахтака (морской заяц), моржа и нерпы. Особый способ обработки кожи гарантировал её неуязвимость перед стрелами. 

Костюм чукотского воина приобрел в 1904 году начальник Анадырской округи, по сути, «начальник Чукотки» Николай Павлович Сокольников и передал в коллекцию Этнографического отдела (ныне РЭМ) в Санкт-Петербурге. 

Наряду с предметами из коллекции РЭМ на выставке экспонируются предметы из коллекции Российского государственного музея Арктики и Антарктики. Это уникальные археологические находки из Мангазеи, русского города на севере Западной Сибири, построенного в 1601 году отрядом тобольских и березовских стрельцов и казаков как опорный пункт для продвижения русских вглубь Сибири, а также костюм участника Первой дрейфующей станции СП – 1. Интересно, что в основу костюма, используемого полярниками и всеми, кто работает в Арктике, легли принципы защиты от холода, выработанные коренными народами Арктики. 

По словам куратора выставки, заведующей отделом этнографии народов Сибири и Дальнего Востока Валентины Горбачёвой, экспозиция «Арктика - земля обитаемая» впервые показывает арктический мир единой цивилизацией, в которую входили не только народы Сибири, но и саамы, карелы, коми-ижемцы, поморы и другие этносы европейской зоны. Интересно, что в этом мире даже родство определялось не кровью, а огнем домашнего очага. Именно разделив огонь, люди становились друг другу семьей. 

Лейтмотивом выставки «Арктика - земля обитаемая» служит движение, и центром экспозиции являются собственно средства передвижения: нарты собачьей упряжки, алеутский каяк и поморский карбас. Жизнь людей за Полярным кругом, идущих за стадами диких северных оленей и со стадами домашних оленей, была невозможна без охоты и освоения новых территорий, богатых рыбой и морским зверем. 

Разделы выставки включают в себя материалы, посвященные шаманизму и священным местам, археологии, культуре дома и быта, одежде, охоте, рыболовству, коневодству и «русским старожилам». Сферы жизни разделяются по принципу «день»/«ночь» и иллюстрируют занятия, характерные для жизни в светлое и темное время года.

По словам директора Российского этнографического музея Владимира Грусмана, «выставка «Арктика - земля обитаемая», с одной стороны, воспроизводит единое историко-культурное пространство региона, а с другой – симметрично соотносится с цивилизацией Великого шелкового пути. Так же как целью движения из Китая на Запад были торговля и обмен культурными ценностями, так и народы арктической цивилизации двигались вслед за морскими ресурсами и взаимно обогащали друг друга. Но, кроме того, выставка отвечает на вопрос о том, какую роль в освоении территории от Гольфстрима до Берингоморья сыграли поморы, а также иллюстрирует многоуровневую самоидентификацию, в целом присущую народам России, когда человек, во-первых, ощущает себя принадлежащим к этнической группе, во-вторых, к русскому народу и российской нации в целом».

Освоение огня изменило ритм и пространство передвижений, открыло путь в Арктику. Огонь, обогревавший жилище, стал домашним очагом, создав вместе с тем особое, сакральное пространство дома. В него нельзя было бросать иголки и другие острые предметы, шишки кедрача и ели, «чтобы не залепить смолой глаза» хозяйке или хозяину огня. Около огня запрещалось колоть дрова и поправлять их ножом в очаге, проливать кровь птицы или животного, «чтобы не рассердить его», плевать в огонь и заливать его водой. Так как огонь считался хранителем благополучия семьи, перед приёмом пищи его обязательно «кормили» жиром, мясом и даже вином или водкой как редкими продуктами. К нему обращались с просьбой о помощи в хозяйственных делах. Заботясь о людях, огонь мог потрескиванием «говорить» о хорошем промысле и состоянии оленьего стада, предупреждать о грядущих бедах. Если этот звук слышали утром – это было добрым знаком, если вечером – плохим.

В конструкции традиционной одежды учитывались не только теплоизоляция, но также легкость, мягкость, эластичность и способность поддерживать естественный для тела микроклимат.

Основным материалом для пошива одежды служили шкуры промысловых животных, главным образом, оленя. У оленьего ворса особое строение: каждая ворсинка представляет собой полую трубку, что позволяет аккумулировать и сохранять тепло под одеждой даже в сильные морозы. Все детали одежды сшивались сухожильными нитками, которые не рвались на морозе и органично соединялись со сшиваемым материалом. Швы для тепла прокладывались оленьим волосом. Носили одежду ворсом к телу, но зимой она, как правило, была двойной: мехом внутрь и мехом наружу, и шили ее из шкур осеннего забоя, имевших более густой теплый ворс.

Русское население берегов Белого и Баренцева морей, занимавшееся морскими промыслами, издавна называли поморами. Поморы выработали бесценный опыт выживания и хозяйственной деятельности в экстремальных условиях Крайнего Севера, являющегося и по сей день границей ойкумены – пространства обитания человечества. Несмотря на активные процессы смешения, поморы до наших дней сохранили собственное локальное самосознание и некоторые черты традиционной культуры. 

Освоение русскими Арктики строилось более на партнерстве, чем на вражде. Основную роль здесь играла торговля, которая не только формировала экономические отношения с народами Арктики, но и была инструментом дипломатии и политики.

История русской колонизации арктических территорий неразрывно связана с расколом Русской Православной церкви. Мало в каком регионе России у него были такие последствия, как на Севере. Поморье стало центром сопротивления старообрядцев в 1670-х гг. и фактически все «ушло в Раскол». Подвергаясь гонениям, старообрядцы уходили в лесные, труднодоступные места Русского Севера, Урала и Сибири, стараясь сохранить старинные обычаи и уклад жизни. 

Старообрядцы способствовали сохранению и распространению на Севере значительной части культурных институтов, существовавших в России до XVIII в.: церковной литературы, иконописи, системы образования, певческой школы. Кроме того, они продолжали развивать традиционные ремесла и прославились выделкой кож для книжных переплетов и лестовок (лéстовка – разновидность чёток в дораскольной Руси), книжной миниатюрой, росписью и резьбой по дереву, выделкой берестяных и медных изделий, шитьем шелком, бисером, золотом и серебром.

К середине XVIII в. на берегах рек Северо-Восточной Сибири сформировалось старожильческое население – потомки казаков, русских промышленников, которые после истребления пушного зверя занялись речным рыболовством, оленеводством и собаководством, и позднее смешались с местным коренным населением - эвенами, юкагирами, коряками, чукчами, якутами. Наиболее известными старожильческими группами в Арктике являются затундренные крестьяне (то есть живущие за тундрой) , русскоустинцы, походчане, марковцы.

Старожилы не причисляют себя ни к русским, ни к другим коренным народам Арктики, их этническая самоидентификация не получила окончательного оформления. Переняв многое из образа жизни соседних народов – занятия, средства передвижения, утварь, одежду, кухню, но сохранив русский язык, православную веру и фольклор, каждая старожильческая группа создала свою особую неповторимую культуру.

Больше информации на сайте музея.