Дружба – 2024

Собачья эмпатия, сотрудничество пауков, игры дельфинов – плюс ещё три сюжета из дикой природы, которые можно назвать дружбой.

В человеческом смысле дружба бескорыстна, а вот у животных, и уж тем более у каких-нибудь грибов бескорыстие очень трудно увидеть так, чтобы быть точно уверенным, что это оно и есть. В дикой природе мы обычно видим взаимопомощь – на охоте, в груминге, в выращивании потомства, в переваривании пищи, в конце концов. Но сейчас мы всё-таки позволим себе отчасти пренебречь научностью и ещё раз поговорим о нескольких примерах «дружбы», которые нам запомнились из прошлого года.

Дружба сипов крепнет с годами

Белоголовый сип. (Фото: Adrian Maidment / Flickr.com)

Впрочем, первый пример как раз похож на настоящую дружбу. Речь о белоголовых сипах, у которых манера общения друг с другом меняется с годами. Белоголовые сипы живут падалью, которую надо ещё поискать. Когда сип находит чью-нибудь тушу, он кормится на ней несколько дней подряд. Однако отдыхает сип не там, где ест, а там, где удобно отдыхать, где есть комфортное убежище. При этом отдыхающий сип служит сигналом другим сипам – они присоединяются к нему, создавая общую «зону отдыха» в надежде, что он покажет, где тут еда. С другой стороны, вновь прибывшие тоже вполне могут наткнуться на пищу, и когда они вернутся на тот же ночлег, чтобы на следующий день отправиться в «столовую», к ним присоединятся другие. В сиповых «ночлежках» образуется что-то вроде товарищеских связей – птицы по очереди показывают друг другу, где поесть.

Но ведь мест для ночлега может быть не одно и не два. Один и тот же сип вполне может провести какое-то время с одной группой, потом перелететь в другую, потом вернуться в первую, потом отправиться в третью и т. д. Сипы так и поступают, но только по молодости. В конце лета в PNAS вышла статья с результатами многолетних наблюдений за сипами из Израиля. Молодые сипы, как было сказано, любили менять ночлег почти каждую ночь; бывало, что они возвращались в одно место дважды, но случалось такое не очень часто. Повзрослев, они в сумме проводили уже половину ночей в одном и том же месте; наконец, старые сипы переставали интересоваться новыми местами, и в смысле ночлега старались возвращаться в одну и ту же «спальню». При этом у них можно было выделить небольшую группу старых друзей, с которыми сипы проводили больше всего времени, и некий внешний круг общения, с которым они имели дело, перелетая между местами для ночлега. Ближний круг формировался относительно рано, и оставался постоянным на всю жизнь. А вот готовность общаться с малознакомыми индивидуумами у сипов с возрастом падала. Старые сипы почти всё время проводили только со старыми друзьями, и если летели на другое место поспать, то это другое место опять же было одним из постоянных мест отдыха. То есть маршруты сипов со временем рутинизировались, а новым знакомствам они всё больше предпочитали тех, кого давно знают. Кстати, молодые птицы часто избегали мест, популярных среди сипового старичья, и авторы работы полагают, что старые просто прогоняли их от себя. В целом всё это похоже на людей, и не только на людей – у других животных с возрастом тоже усиливается склонность к рутине, любовь к знакомым местам и нелюбовь к незнакомым лицам.

Грибы помогают есть росянке

Росянка Drosera spatulata. (Фото: Jan Wieneke / Wikimedia)

Отношения между росянкой и грибком Acrodontium crateriforme можно назвать дружбой, но, вероятно с большой натяжкой. Росянки, как известно, питаются мелкой живностью. Их листья усыпаны крупными железистыми волосками, и когда на лист садится, точнее, когда в него влипает какая-нибудь муха, жук и т. д., волоски начинают выделять большое количество слизи с паралитическим веществом и пищеварительными ферментами, а сам лист сворачивается, упаковывая жертву для спокойного переваривания. Сотрудники Тайваньского государственного педагогического университета выяснили, что у росянки есть пищеварительный помощник – вышеупомянутый гриб A. crateriforme. Исследователи искали микробов, живущих на листьях одного из видов росянок, Drosera spatulata, и нашли целый набор бактерий и грибов. Самым многочисленным был как раз A. crateriforme, и неспроста: дальнейшие эксперименты показали, что гриб в прямом смысле помогает росянке усваивать добычу. Росянки одно и то же количество муравьёв без гриба переваривали 92 часа, а с грибом всего 73 часа. A. crateriforme производит дополнительные пищеварительные ферменты, а кроме того, делает среду более кислой, так что и ферменты растения, и ферменты самого гриба работают более эффективно; скорее всего, гриб тоже получает свою порцию от переваренного. A. crateriforme живёт не только на этой росянке, но и на других их видах, обитающих на разных континентах; исследователи полагают, что взаимоотношения между грибом и росянками установились в эволюционном смысле довольно давно.

Бактерии приманивают шмелей к цветам

Растения тесно сотрудничают с почвенной микрофлорой – порой настолько тесно, что буквально впускают её в себя. Так, симбиотические грибы образуют микоризу, окутывая корни чехлом и врастая в них, причём мицелий гриба нередко проникает прямо в растительные клетки, а для азотфиксирующих бактерий на корнях образуются специфические разрастания-клубеньки, в которых эти бактерии и живут. И микоризные грибы, и клубеньковые бактерии помогают растениям усваивать вещества, которые без посторонней помощи были бы для них малодоступны или вообще недоступны. Клубеньковые бактерии, например, превращают атмосферный азот в химические соединения, которые растения могут усвоить, так что растения становятся независимы от готовых азотсодержащих молекул, не всегда имеющихся в достаточном количестве.

Шмель в цветке Chamaecrista latistipula. (Фото: Anselmo Nogueira, Universidade Federal do ABC)

В некоторых случаях роль бактерий становится шире, нежели просто снабжение растений удобным азотом. В октябре в American Journal of Botany была опубликована статья, в которой описывались эксперименты с растениями Chamaecrista latistipula из семейства Бобовых. К бобовым относится бо́льшая часть растений, живущих с клубеньковыми бактериями, и у C. latistipula клубеньки на корнях тоже есть. Исследователи выращивали растения на бедной песчаной почве или на богатой, содержащей самую разную органику. На каждой почве были экземпляры C. latistipula, к которым подсаживали азотфиксирующие бактерии, и были другие экземпляры, к которым бактерий не подсаживали. Как можно догадаться, хуже всего себя чувствовали растения без бактерий. Самое же интересное обнаружилось при сравнении растений, которые росли с бактериями. Формирование клубеньков требует от растения определённых затрат, и если в почве достаточно всяких разных веществ, то клубеньков на корнях образуется сравнительно немного: у растений на богатой почве их образовывалось меньше, чем у растений на бедной почве. При этом растения с бактериями, росшие на бедной почве, были выше и в целом крупнее, чем растения с бактериями, росшие на богатой почве.

Более того, цветки растений, у которых были клубеньки и которые росли на бедной почве, были более привлекательны для шмелей. Спектрофотометрическими методами удалось показать, что в том цветовом диапазоне, в котором видят шмели, цветки растений с клубеньками окрашены именно в те цветовые контрасты, которые делают их заметными. Здесь важны как раз шмели, потому что опылительный аппарат C. latistipula устроен так, что лучше всего с ним обращаются именно они, а не пчёлы и не кто-нибудь ещё. Сильнее всего правильная окраска цветов проявлялась у растений с наибольшим количеством клубеньков, то есть у тех, которые росли с бактериями на бедных почвах. Получается, что клубеньковые бактерии с лихвой компенсируют и бедность почвы, и расходы на самих себя: они не только помогают растению расти, но и делают его привлекательным для правильных опылителей.

Пауки-бокоходы маскируют друг друга

Учитывая нрав пауков, любое сотрудничество между ними тянет на сердечную дружбу. В данном случае речь идёт о пауках-бокоходах, которые ловчих сетей не плетут, а добычу поджидают в засаде, хватая её двумя первыми парами ног, очень длинными и вывернутыми. Для засады нужно иметь покровительственную окраску, и многие бокоходы, которые охотятся на цветах, неотличимы от цветочных лепестков. Кстати, тут им от маскировки двойная польза: их не заметит добыча – бабочка, пчела или жук, но их также не заметит враг – птица, ящерица или одна из тех ос, что специализируются на пауках.

Пауки-бокоходы T. guangxicus: самец, сидящий на самке. (Фото: Shi-Mao Wu, Jiang-Yun Gao, Frontiers in Ecology and the Environment, 2024)

Сотрудники Юньнаньского университета как-то раз обнаружили на одном цветке кустарника Hoya pandurata сразу двух бокоходов вида Thomisus guangxicus. Точнее, сначала заметили одного – самца, который окраской напоминал пестик и тычинки. Но потом оказалось, что самец сидит на спине более крупной и более бледной самки. Самка окраской сливается с лепестками; вместе с самцом они становятся похожи на настоящий цветок.

Может быть, это была просто брачная встреча? Но такие встречи у пауков длятся недолго, от нескольких минут до нескольких часов, и для самцов часто заканчиваются печально. Здесь же самка и самец сидели на том же месте в течение нескольких дней. Скорее всего, тут тоже всё начинается с брачного интереса: самка T. guangxicus большую часть времени проводит на цветах, и если самец что-то от неё хочет, он должен прийти к ней в цветок. Но его самого легко может заметить хищник, поэтому, чтобы не подставлять себя и самку, самец должен быть окрашен определённым образом и сидеть в цветке он должен тоже определённым образом, чтобы усилить маскировку. Возможно, от такой обоюдной маскировки пауки имеют пользу не только в смысле размножения, но и в смысле удачной охоты. Впрочем, пока это только гипотезы, и для начала нужно будет специально понаблюдать за пауками-бокоходами, как T. guangxicus, так и других видов, чтобы убедиться, что это не какой-то странный единичный случай.

Играющие дельфины «улыбаются» друг другу

Дельфинов нередко видят с приоткрытым ртом, что вместе с их чертами «лица» наводит на мысль об улыбке. Нечто похожее наблюдают и у приматов – они приоткрывают рот, когда играют друг с другом; считается, что приматам улыбка помогает понять, что их товарищ просто играет, и в случае чего не стоит на него обижаться. Если мы говорим об улыбающихся дельфинах, то для них хорошо бы тоже показать, что улыбка у них появляется в соответствующем социальном контексте, то есть когда их видят сородичи и когда они мирно играют друг с другом.

(Фото: Eric Kilby / Flickr.com)

В октябре в iScience вышла статья, авторы которой записали на видео поведение двадцати двух содержащихся в неволе афалин – игровых эпизодов набралось около девятисот, а «улыбок» насчитали почти 1300. Играли дельфины друг с другом, с человеком и сами с собой. Когда они играли сами с собой, они не «улыбались». В играх с другими дельфинами и с людьми приоткрытый рот наблюдался большей частью тогда, когда афалину мог видеть партнёр по игре. И если другой дельфин видел «улыбку», то примерно в трети случаев он тоже «улыбался», как бы в ответ.

Правда, другие специалисты говорят, что дельфины приоткрывают рот и в других социальных ситуациях, не только в игре. Например, при выяснении отношений открытый рот означает угрозу (авторы работы отвечают на это, что у них были случаи, когда ссорящиеся афалины открывали рот, но только чтобы укусить или попытаться укусить кого-то). Вообще, если говорить более корректно, мы называем улыбкой приоткрытый дельфиний рот, потому что он нам таким кажется. Это вовсе необязательно знак радости, то есть радость дельфины вполне могут показывать, но для неё у них могут быть также какие-то другие телесные знаки. Иными словами, приоткрытый рот – как пишут сами исследователи – это мимический знак, который дельфины демонстрируют друг другу в определённом социальном контексте.

Собаки сопереживают людям сильнее свиней

Зато уж в чьей дружбе сомневаться не приходиться, так это в дружбе собак и людей. Собаки хорошо чувствуют наше настроение; те, кто любит собак, наверняка замечали, что их собакам становится грустно, когда грустно хозяевам, и наоборот – им весело, когда весело человеку. В этом смысле собаки кажутся уникальными, но тут возникает вопрос – они такие уникальные от природы, или потому, что они всё время живут в наших домах, постоянно видят нас и слышат наши голоса, и в отличие от лошадей, коз, свиней и пр. с самого раннего возраста тренируются распознавать человеческие эмоции?

(Фото: RandyRMM / Pixabay.com)

Чтобы ответить на него, сотрудники Будапештского университета поставили довольно странный эксперимент с собаками и мини-пигами (карликовыми домашними свиньями). Мини-пиги – тоже домашние питомцы, которые всю жизнь живут с под боком у людей. Собакам и свиньям их хозяева ставили две аудиозаписи, с громким плачем и с одобрительным негромким мычанием себе под нос. Ни собак, ни свиней в лабораторию не водили, всё происходило у них на дому, просто хозяева должны были в соответствии с инструкциями записать видео, как их питомцы реагируют на ту и на другую запись.

В стрессе и собаки, и свиньи впадают в беспокойство, только собаки ещё и начинают скулить и подвывать, а свиньи дёргают ушами. В эксперименте собаки явно больше тревожились, когда слышали плач. Умеренное и по характеру, скорее, нейтральное мычание под нос их беспокоило мало. А вот со свиньями всё оказалось наоборот: слыша, как человек что-то негромко и целом равнодушно напевает, мини-пиги впадали в заметный стресс. На плач они тоже реагировали, но не так остро, как на неопределённое гудение.

Можно предположить, что мычание, напевание, гудение, мурлыканье и пр. мини-пигам менее знакомо и поэтому пугает их намного больше – но, так или иначе, собаки явно лучше понимают человеческие эмоции. И дело тут даже не столько в том, что собаки живут у нас дома, а в том, что они формировались в ходе долгого и тщательного искусственного отбора: человеку были более желанны собаки, с которыми у него будет полное взаимопонимание. С мини-пигами ничего подобного не проделывали, а одного лишь наблюдения за людьми тут, очевидно, недостаточно.