Страницы: Пред. 1 ... 6 7 8 9 10 11 След.
RSS
Отличный взгляд на мир (от других) ч.2
Цитата
Dmitry Pecherin пишет:
а он мой духовный учитель.
Энгельс поп?  :o
Я слышал он предостерегал, молодых и не очень,
марксистов от искажений и подтасовок.
Изменено: Техрук - 02.10.2013 16:22:12
Нельзя объяснить непонятное еще более непонятным
Техруку: ну Вам то чего остерегаться неких искажений и подтасовок? Этим то "инструментом влияния" Вас весьма сложно удивить - с Вашей то собственной методой системного анализа всего и вся. Однако.
Цитата
Виктор Качан пишет:
с Вашей то собственной методой
А что предложите?  8)
Нельзя объяснить непонятное еще более непонятным
Техруку: а надо?
Уважаемые читатели!

Я вёл эту тему с 2009г. (начиная с раздела "Общественные науки").
Основной задачей было выявить причину трудностей, которые обычно возникают у читателей работы "Сумма термодинамики" при восприятии базового понятия работы – "семантический метагеном сообщества".  Ну, и, соответственно, попытаться найти убедительные и наглядные аналоги этой структуры.

После долгих поисков мне, как представляется, удалось такие аналоги найти.

Соответствующие дополнения внесены в обзорную работу "Метамеметика", а также в работу "Сумма термодинамики".
Дополнения касаются интерпретации семиосферы Лотмана как составной части метагенома. Кроме того, существенно дополнены гипотезы (академика Н.Моисеева, в частности) о возникновении в обществе Коллективного Разума.

Предлагаю вашему вниманию фрагмент дополнения.

С полным текстом можно ознакомиться по ссылкам:

http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0040.shtml
http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0010.shtml


      "Новое определение мемов и введение понятия «метагеном сообщества» позволяют, кроме решения проблем самой меметики, по-новому рассмотреть давнюю философскую проблему о субъектных свойствах общества.
     
      Собственно попытки обосновать существование надындивидуального субъекта в человеческих сообществах восходят ещё к Платону, для которого «общество есть «большой человек», некая самостоятельная реальность, имеющая свою внутреннюю гармонию, особые законы своего равновесия», а также от Аристотеля, для которого «не общество производно от человека, а, напротив, человек производен от общества; человек вне общества есть абстракция, реально столь же невозможная, как невозможна живая рука, отделенная от тела, к которому она принадлежит».
      Истоки представления о сознании такого надындивидуального субъекта восходят к Гегелю, который для обозначения этого сознания использовал понятие «Абсолютный Дух». В философии марксизма используется понятие «общественное сознание», которое надо рассматривать не как сумму сознаний отдельных личностей, а как качественно особую духовную систему, которая живёт своей относительно самостоятельной жизнью. При этом между личным и общественным сознанием происходит постоянное взаимодействие.
      Эти концепции имели общий недостаток: надындивидуальный субъект был представлен в них крайне схематично, поскольку не было предложено никаких конкретных механизмов его функционирования.
     
      Здесь снова следует упомянуть о семиосфере Ю.Лотмана. Отличие подхода Лотмана в том, что им впервые был рассмотрен не сам надындивидуальный субъект, а информационная среда, в которой этот надындивидуальный субъект мог бы существовать – среда семантической информации. Однако, как уже упоминалось, Лотман не смог разрешить проблему онтологии семиотических объектов.
      Затруднения Лотмана вполне понятны: среда семантической информации обладает столь необычными свойствами, что только синтез теории социальных эстафет, теории деятельности, а также теории репликаторов позволил обосновать существование этой среды (семантического метагенома) на уровне онтологии.
     
      Проблема надындивидуального субъекта достаточно полно рассматривается в учебниках философии. Например, в одном из самых современных: (Кузнецов В.Г., Кузнецова И.Д., Миронов В.В., Момджян К.Х. Философия: Учебник).
     
      Существует два полярных взгляда на общество: сингуляризм (социальный атомизм) и универсализм.
      Сингуляризм рассматривает общество как результат сознательного соглашения между отдельными людьми об устройстве совместной жизни. Сингуляристскому взгляду на общество противопоставляется точка зрения социально-философского универсализма, согласно которой общество есть некая подлинно объективная реальность, не исчерпывающая совокупность входящих в ее состав индивидов. Кроме того, существуют альтернативные подходы как внутри сингуляризма, так и универсализма.
     
      Вывод авторов упомянутого учебника:
      «Мы склонны поддерживать позицию «универсализма», но не согласны с необоснованным «очеловечиванием» матриц социального взаимодействия, с приписыванием им способности действующего субъекта. Мы склонны признать и «индивидуализм», если он не отрицает существования законов или структур коллективной жизни, а также их решающего влияния на становление человека и его функционирование в обществе, если он лишь настаивает на том, что эти законы и структуры не способны действовать сами по себе, что способность к целенаправленной деятельности дарована только людям и никому другому».
     
      Однако очевидно, что прямой и обратный информационные потоки между индивидом и метагеномом несопоставимы: относительный вклад среднестатистического индивида в метагеном исчезающе мал, а возможность получения информации из метагенома ограничена только возможностями индивида. Таким образом, независимость процесса эволюции метагенома от среднестатистического индивида представляется вполне очевидной. Ещё точнее математическая аналогия: это влияние представляет собой бесконечно малую величину. Специализированные сообщества (научно-технические, гуманитарные) вносят более существенный вклад в развитие метагенома, однако каждое из этих сообществ имеет дело с его всего лишь небольшой обособленной областью.
      Всё это позволяет сделать вывод, что метагеном – сверхсложная информационная система, развивающаяся преимущественно по собственным законам. Независимость метагенома от целеполагающей и целенаправленной человеческой деятельности наглядно проявляется в истории как разительная пропасть между декларируемыми целями сообществ и реальными результатами совершаемых действий.
      Рассмотрение общества, как структуры, включающей индивидов и информационную среду (метагеном) позволяет рассматривать субъектные свойства не общества в целом, а именно этой среды. Такой подход снимает значительную часть противоречий между сингуляризмом и универсализмом.
     
      Представленная выше общая схема структуры Цивилизации хорошо совместима с представлениями о частичной субъектности коллективных структур. С точки зрения изложенного – это проявление частичной субъектности псевдоорганизмов – социальных куматоидов, причём уровень субъектных свойств этих псевдоорганизмов повышается с повышением уровня куматоида в иерархической структуре. Максимальным уровнем субъектности обладает Цивилизация, точнее её внешний геном.
     
      Этот вывод не противоречит выводам авторов учебника. Метагеному также как и обществу невозможно в настоящее время приписать способности действующего субъекта, однако есть все признаки развития его субъектных свойств.
      Именно это всё менее контролируемое развитие информационной среды и отметила С.Блэкмор в упомянутой статье «Третий репликатор эволюции: гены, мемы – что дальше?». Представляется, однако, что Блэкмор ошиблась: третьего репликатора не существует. Но описанное ею ощущение приближающегося качественного перехода буквально витает в воздухе. Объяснение причин этого перехода возможно на основе аналогии нового уровня: между функционированием мозга и общества, причём аналогии не как физических, а как информационных структур.
      Соответственно объектом изучения метамеметики – науки, основанной на этой аналогии, должен стать процесс становления нового субъекта – Метагенома, как структуры, приобретающей в процессе развития свойства, которыми обладает человеческий мозг: сознание, и, в дальней перспективе, – разум…
     
      Весьма необычные свойства семантической информации определяют необычность свойств метагенома, причём настолько необычных, что с точки зрения т.н. «здравого смысла» трудно поверить в само существование данной структуры. По уровню «странности» семантические объекты вполне сравнимы с квантовыми.
     
      Рассмотрим эти свойства подробнее:
     
      1. Согласно математической теории связи (основоположник – К.Шеннон) любая система передачи информации состоит из трех частей: источника сообщений, канала связи и приемного устройства. Вопрос о содержании сообщения обычно выносится за рамки этой теории.
      Особенность передачи семантической информации состоит в том, что эта информация обязательно должна быть понята адресатом. Если нет понимания, – нет и передачи семантической информации, хотя информация, как она определена в математической теории связи, может быть отправлена и полностью получена.
      Проблема понимания информации невероятно сложна. В данной работе понятие «понимание» используется так, как оно определено в работе М.Розова «Теория социальных эстафет и проблемы эпистемологии» (http://cumatoid.narod.ru/publications/rozov_monograf_2006.rar) – как результат сравнения с имеющимися у индивида образцами социальных эстафет.
     
      2. Семантическая информация в отличие от шенноновской существует в реальности тогда и только тогда, когда находится в оперативной (кратковременной) памяти хотя бы одного индивида. Это активная форма семантической информации. Во всех остальных случаях семантическая информация, если она сохранена на каком-либо носителе, существует в потенциальной форме и обнаружить её в реальности никаким способом невозможно.
      Для обозначения совокупности семантической информации, сохранённой на любых носителях (в т.ч. и в долговременной памяти человеческого мозга), в настоящей работе используется принятый в меметике термин «мемофонд».
     
      Метагеном – это совокупность семантической информации в активной форме и мемофонда.
     
      В активной форме семантическая информация проявляется в реальности в следующих случаях:
      – в процессе передачи от индивида к индивиду;
      – в процессе получения индивидом информации из мемофонда;
      – при проявлении как минимум самой простой формы рефлексии: осознания индивидом содержания восприятий, образных представлений, постижения самого акта восприятия. В этом случаи индивид одновременно является и источником и получателем данной информации, а роль мемофонда выполняет его долговременная память.
      Здесь важно ещё раз подчеркнуть, что репликация единиц семантической информации – мемов становится возможной только тогда, когда эта информация проявляется в активной форме.
     
      3. Ещё одно важное отличие семантической информации от шенноновской – в невозможности в процессе передачи сохранить идентичность передаваемой и принятой информации. Факторов, приводящих к искажению исходной информации достаточно много. Один из таких факторов – явление коннотации.
      Коннотация – это содержательная или эмоциональная модификация слова, употребленного в речи (в тексте) по отношению к исходному, словарному значению. Поскольку у каждого говорящего есть собственный, индивидуальный опыт контакта с вещами и явлениями, то и многие слова, их обозначающие, могут приобретать у разных людей индивидуализированную окрашенность. Различают культурную коннотацию, мировоззренческую коннотацию, имажинарную коннотацию (связанную с типом воображения), межсловную коннотацию (семантического поля), коннотацию уровня знания и др.
     
      Таким образом, единицы семантической информации – мемы – включаются в долговременную память индивидов не в форме точных копий исходной информации, а форме так называемых паттернов.
      Паттерн, согласно одному из определений, – это конфигурация или группировка частей или элементов в соответствующую структуру. Подразумевается, что эти части или элементы объединены в некое целое, которое имеет особое значение в том или ином отношении и потому может служить моделью, объектом копирования, подражания.
      Мем при этом можно представить как семантический файл неопределённого размера, каждую значащую часть которого можно также выделить в качестве семантического файла (мема). Такое деление возможно вплоть до звуков речи или знаков текста.
     
      Каждый мем содержит некий смысловой инвариант, устойчивость которого при репликации зависит от многих факторов и, в первую очередь, – от степени формализации семантической информации, содержащейся в меме.
      Так математические объекты, даже если они описываются разными текстами, могут неограниченно реплицироваться практически без искажений, а мемы, содержащие эмоциональные переживания, с большой вероятностью модифицируются при первой же репликации.
      В качестве примера можно привести историю известного стихотворения Гёте «Горные вершины...» в переводе Лермонтова:
     
      Горные вершины
      Спят во тьме ночной,
      Тихие долины
      Полны свежей мглой.
      Не пылит дорога,
      Не дрожат листы
      Подожди немного,
      Отдохнешь и ты.
     
      Это стихотворение попало в Японию именно в переводе Лермонтова. Затем переведенное с японского на немецкий оно вернулось в Германию и в подстрочнике выглядело приблизительно следующим образом:
     
      Мы с тобою простились
      Я сижу в беседке один
      Надо мною летят журавли
      Я сижу и плачу.
     
      Как видим, перед нами совершенно иное стихотворение, адаптированное к иной культуре. Возможно оно и передает изначальное настроение Гёте, хотя сделать такой вывод может только владеющий в совершенстве японским и немецким языками одновременно. Однако в приведённом случае степень модификации исходного текста предельно наглядна.
      Для того, чтобы минимизировать искажения при передаче семантической информации создано множество общих и специализированных справочников: энциклопедий, словарей и т.п., которые используются в качестве общепризнанных образцов словоупотребления. Это существенно уменьшает искажения при передаче семантической информации, но полностью проблему не решает, поскольку, как показал в своих работах М.Розов, социальные эстафеты (в т.ч. и образцы словоупотребления) в принципе не могут быть полностью формализованы.  
     
      4. Следующее необычное свойство семантической информации – существенное различие в вероятности проявления мемов в реальности. Рассмотрим это свойство на примере словоупотребления.
      Очевидно, что слова отличаются по частоте употребления: слова бытового лексикона в каждый момент времени кем-то и где-то обязательно используются. Это постоянная составляющая активной части метагенома, связанная, в основном, с репликацией самой языковой среды. Специальные термины используются намного реже, а узкоспециализированные находятся преимущественно в потенциальной форме – в мемофонде.
      Наглядной аналогией, хотя бы отдаленно дающей представление об этих свойствах метагенома, может быть аналогия с физическим вакуумом. В физическом вакууме, как известно, рождаются и исчезают так называемые виртуальные частицы – единственное свидетельство его реального существования как единой среды.
      Предсказать время и место появления виртуальных частиц в вакууме, как и каких-либо слов в активной составляющей метагенома, в принципе невозможно. Однако никто не сомневается в существовании физического вакуума как единой среды. Метагеном – также единая среда со своими «виртуальными частицами» – эстафемами (см. работу «О семантической информации, http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0030.shtml).
     
      5. Но это далеко не все необычные свойства метагенома. Наиболее трудно представимое свойство касается уникальной информации и процессов её репликации.
      Достаточно широко распространена иллюзия независимости индивида от общества. Связана она с тем фактом, что отдельный человек действительно может достаточно долгое время жить в полной изоляции от общества. На необитаемом острове, к примеру. Но очевидно, что жить в изоляции индивид может только в том случае, если он в результате воспитания стал разумным (была произведена инсталляция метагенома), а также получил необходимые навыки, позволяющие ему существовать в данных условиях.
      Понятно, что даже появление самой мысли о независимости от общества невозможно без разумности.
     
      Однако в этой иллюзии больше подразумевается физическая, так сказать, независимость. Как только речь заходит о том, что сознание индивида включено в некое общее семантическое поле, как проявляется более стойкая иллюзия: об автономности индивидуального сознания.
      Репликация языковой среды и социальных куматоидов – процесс дискретный: индивиды не общаются между собой непрерывно, а интервал между приёмом и передачей информации, особенно уникальной, может быть неопределённо большим (тот же случай полной изоляции от общества). Однако дискретный характер «подключения» индивида к общему семантическому полю никак не может быть аргументом для того, чтобы отрицать существование такого поля.
      Наиболее трудно представить, что такая уникальная информация, как личные воспоминания, содержащиеся в мозгу индивида, также являются неотъемлемой составляющей метагенома. Дополнительные затруднения в этом случае связаны с полной неопределенностью в том, будет ли эта информация реплицирована вообще.
     
     
      Искушённому читателю вполне может показаться, что все эти необычные свойства искусственно приписываются семантической среде, изначально постулированной как единое поле. Однако хорошо известен естественный объект, обладающий во многом сходными свойствами – человеческое сознание.
      К сознанию применима та же аналогия с физическим вакуумом: семантические объекты появляются в оперативной (кратковременной) памяти мозга и исчезают из неё, подобно виртуальным частицам, продолжая существовать в потенциальной форме в долговременной памяти.
      Кроме того, происходящие в сознании процессы, так же, как и процессы в метагеноме, дискретны и вероятностны:
      – дискретны: в каждый отдельный момент времени активна только часть тех нейронов мозга, которые обеспечивают функции сознания и мышления. Они и определяют содержание оперативной памяти в данный момент;
      – вероятностны: всегда есть вероятность, что какая-то часть информации, хранящейся в долговременной памяти, не будет востребована (передана в оперативную память) и реплицирована. Но заранее эту вероятность никак нельзя принять равной нулю.
     
      Тем не менее, никто не сомневается в существовании индивидуального сознания как целостной системы.
     
      Человеческий метагеном – далеко не единственная среда семантической информации. Существует большое количество других семантических полей, состоящих только из промемов – семантических единиц, не требующих разумности для своей интерпретации. Эти поля специфичны для каждого биологического вида: от биосоциальных простейших – до высших млекопитающих. (О биосоциальных простейших – см., напр. : Олескин A.В., Биосоциальность одноклеточных (на материале исследований прокариот) // Журн. общ. биологии. Т. 70. 2009. № 3. с. 225–238, http://elementy.ru/genbio/resume/237).
      Отличие таких семантических сред от метагенома в том, что каждая особь генетически содержит практически полную информацию (промемофонд) семантического поля своего вида. Исключение составляют высшие приматы при условии длительного существования их сообщества: в этом случае можно говорить о существовании в данном сообществе метагенома на основе промемов.
      Но и это ещё не всё: клетки многоклеточных организмов, как известно, также обмениваются семантической информацией. Такой обмен происходит с помощью нервной и кровеносной систем. Совсем недавно открыт ещё один важный канал межклеточной коммуникации – с помощью т.н. экзосом (см. напр.: Джагаров Д.Э., Экзосомы – бутылочная почта организма // Журн. Химия и жизнь, 2013, №6, с. 6–9, http://elementy.ru/lib/432105).
     
      В процессе развития компьютерных технологий были созданы искусственные информационные среды – программные среды компьютерных сетей. Отличие таких сред в том, что семантическая информация существует в них в форме формализованных промемов (см. работу «О семантической информации»).
      Одна из таких сред – Java. По данным разработчика – фирмы Sun – эта среда используется примерно в 6 миллиардах компьютеров и самых различных устройств, снабжённых соответствующими чипами, позволяя им обмениваться информацией без участия человека на уровне промемов.
      С помощью программной среды компьютерных сетей осуществляется обмен информацией между пользователями, т.е. коммуникация уже на уровне мемов.
     
      Вернёмся снова к семиосфере Лотмана. Необходимо согласиться с выводом Лотмана о том, что вычленение из семиотического континуума его элементов обусловлено лишь эвристической необходимостью, а не реальной онтологией. Возможность выделения реальных элементов системы появилась только тогда, когда семантический континуум стал рассматриваться как неотъемлемая составная часть другого континуума – универсума целенаправленной деятельности.
      Именно такой шаг сделал М.Розов. Предложенный им элемент – социальная эстафета включает в себя как семиотические объекты, так и элементы деятельности.
      Из сказанного следует, что семантическая информация – это информация прямо или косвенно связанная с целенаправленной деятельностью, а семиосфера Лотмана – программная среда, в которой и происходит обмен семантической информацией между индивидами. Однако вне такой программной среды целенаправленная деятельность невозможна вообще.
     
      Кроме понятия «социальная эстафета» Розов в своих работах ввёл понятие «опосредованная социальная эстафета»: «…на базе развития языка и речи появляется возможность воспроизводить поведение не по образцу, а по его описанию. Такие эстафеты мы будем называть опосредованными или вербализованными».
      Вместо понятия «опосредованная социальная эстафета» в настоящей работе использовано понятие «мем», преимущество которого в том, что оно позволяет в описании процессов распространения семантической информации применить понятийный аппарат теории репликаторов.
     
      До появления письменности любое знание и опыт представляли собой социальную эстафету, передавать которую можно было непосредственно от индивида к индивиду. С появлением письменности стало возможно передавать эти знания и опыт в форме мемов.
      Книгопечатание, изобретения в области электро-, радио- и телевещания, звуко- и видеозаписи вызвали бурное развитие средств массовой информации и коммуникации, что позволило значительную часть социальных эстафет сохранять, передавать и реплицировать в форме мемов.
     Очередной шаг на этом пути – создание Всемирной Сети, положившее начало образованию виртуальных сообществ. Интернет в этом плане следует рассматривать не как новое средство массовой информации, а как принципиально новый этап в развитии метагенома.
     
      Однако до полной замены социальных эстафет мемами ещё далеко. Невозможно дистанционно воспитать ребёнка или стать учёным. Существует достаточно много областей деятельности, в которых передача знаний и опыта возможно только в форме социальных эстафет, а мемы при этом играют вспомогательную роль. Именно поэтому появилась необходимость дополнить предложенный М.Розовым элемент семантической среды: ввести понятие «эстафема» как совокупность социальных эстафет, мемов и промемов.
      Но технологии не стоят на месте: появились устройства для передачи по Сети (и, соответственно, сохранения в форме мемов) тактильных ощущений и запахов. В результате должны появиться устройства, названные С.Лемом в работе «Сумма технологии» телетакторами: «…телетаксия - это подключение человека к такой машине, которая служит лишь промежуточным звеном между этим человеком и реальным миром. Прототипом «телетактора» является, например, телескоп или телевизионный приемник. Однако эти прототипы чрезвычайно несовершенны. Телетаксия позволяет «подключить» человека к произвольно выбранной реальной ситуации, так чтобы он ощущал, будто действительно находится в ней. Технически эту проблему можно решить различными способами. Например, можно строить точную модель человека, рецепторы которой (зрительные, слуховые, обонятельные, осязательные, рецепторы равновесия и т.д.) подключаются к сенсорным нервным путям человека. И то же самое проделывается со всеми двигательными нервами. «Подключенный» к мозгу человека «двойник», или, если хотите, «дистанционный дублер», может, например, находиться в кратере вулкана, на вершине горы Эверест, в околоземном космическом пространстве, он может вести светский разговор в Лондоне, в то время как сам человек все время пребывает в Варшаве».
      Появление телетактора должно стать значительным шагом в развитии субъектности метагенома.
     
      Существует достаточно много гипотез о возможности приобретения надындивидуальным субъектом разумности. Одну из них привёл академик Н.Моисеев в своей книге «Судьба цивилизации. Путь разума.»:
     
      «Лавинообразное развитие средств связи, накопления и обработки информации и компьютерных технологий создает совершенно новые возможности для развития Коллективного Разума. Этот процесс чем-то напоминает историю развития мозга живого существа, когда увеличение числа нейронов и усложнение связи между ними привело однажды к появлению сознания, свойства которого никак не являются следствием свойств отдельных нейронов, которые практически идентичны у всех живых существ.
      Не происходит ли нечто похожее в настоящее время с Коллективным Интеллектом, где роль отдельных нейронов играют индивидуальные разумы и отдельные информационные системы? Если моя гипотеза верна, то однажды неизбежно произойдет качественное изменение места Коллективного Разума в планетарной организации человечества».
      Однако существуют и другие гипотезы о путях возникновения разума, отличного от человеческого. Так, например, известный физик С.Хокинг повторяет упомянутые выводы Г.Щедровицкого о том, что новый Разум надо видеть в искусственном интеллекте Всемирной Сети. К таким же выводам приходят и многие другие исследователи.
     
      Предположения о появлении в процессе эволюции общества Коллективного Разума – не что иное, как экстраполяция в будущее упомянутых философских представлений о субъектности коллективных структур, дополненных гипотезами о возможных путях развития компьютерных сетей. В некоторых случаях сравниваются физические структуры: мозг и общество, мозг и Всемирная Сеть (суперкомпьютер). Этот подход приводит к поискам более конкретных аналогий устройства мозга и упомянутых структур. Однако, поскольку материальные воплощения данных структур отличаются радикально, обоснование таких аналогий сталкивается с непреодолимыми трудностями.
      Что касается проблем возникновения Разума в компьютерных системах: в работе «О семантической информации» дано обоснование, что другого способа обеспечить появление в них сознания, чем тот, который эволюционно возник в человеческих сообществах, по-видимому не существует.
      Необходимым условием понимания чего-либо является сопоставление семантической информации, содержащейся в метагеноме (доступной и усвоенной его части) с личным опытом, полученным в результате практического оперирования с объектами. Так что попытки смоделировать мышление и, соответственно, понимание исключительно на формализованной основе заведомо обречены. Придётся приделывать машине органы чувств, эффекторы, а также каким-то образом обеспечить машине возможность самостоятельной деятельности. Ну, а далее, – воспитывать полученного андроида с помощью общепринятого способа: инсталляцией человеческого метагенома.
     
      Концепция семантического метагенома основана на информационном подходе, принятом в когнитивной психологии. Основной характеристикой работ, выполненных в русле этого подхода, является применение моделей, точно и однозначно описывающих операции, совершаемые над информацией в когнитивной системе человека.
      Такое однозначное описание в принципе позволяет проверять функционирование моделей на технических устройствах, например компьютерах. Важно отметить, что понятия, применяемые в информационных моделях, носят функциональный характер: они описывают функции операций, но не то, как эти операции реализуются материально. Электронные процессы, протекающие в компьютере, не имеют ничего общего с физиологическими процессами нервной системы, но и те и другие могут обеспечивать сходные функции.
      Тем не менее, реализация такого подхода сталкивается с серьёзными трудностями, обусловленными тем, что мы пока далеки от полного понимания той функциональной организации, которая является объектом моделирования – нашего собственного разума.
     
      Неразрешённая на сегодняшний день проблема – моделирование одного из ключевых механизмов сознания – самосознания. Очевидно, что для проявления разумности в компьютерных системах, в них, кроме модели человеческого метагенома, должна быть ещё и модель механизма самосознания.
      В семантическом метагеноме содержится всё необходимое для появления Разума, за исключением механизма самосознания. Трудно представить себе более подходящего кандидата на эту роль, чем развивающиеся компьютерные системы. Сохранение и репликация в Сети мемов, которые появятся с помощью пока ещё фантастических телетакторов, будет прямым аналогом рефлексии – основы механизма самосознания.
     
      В результате во Всемирной Сети может появиться не Искусственный Интеллект по Хокингу, а механизм самосознания, столь необходимый для появления в обществе Разумного Метагенома.
     
      Такая интерпретация роли компьютерных систем – существенное усиление гипотезы Н.Моисеева о возникновении Коллективного Разума, интерпретации, которая вполне может привести к сознательным поискам способа включения этих систем в метагеном именно в качестве механизма самосознания.
      Приведённые гипотезы должны быть дополнены представлениями об обществе, как о совокупности социальных куматоидов. Так что тема степени вовлечённости социальных куматоидов в информационные процессы, происходящие в обществе, ещё ждёт своего исследователя.
      Что касается сравнения количества связей между нейронами в человеческом мозгу и связей между индивидами: мозг, похоже, пока ещё далеко впереди. Однако, в связи с бурным и всё ускоряющимся развитием Сети, сравнимость параметров – исключительно вопрос времени.
     
      Так что есть все основания предполагать, что появление в обществе механизма самосознания и, соответственно, полноценного Коллективного Разума рано или поздно станет реальностью…"
Интересна совокупность используемых автором терминов.
Как бы нет культурной семантики, «философии жизни», семиотики в целом.
Где формализация, перекодировка, предметность?
Подробно тут.
Изменено: Тутси - 17.01.2015 15:33:12
Взгляд на меметику.
http://www.cognitivist.ru/er/kernel/memetika_intro.xml
Незачот  :?/
Цитата
1. Явление «Человек разумный» есть результат инсталляции метагенома.
Верификация: (1а) известные эксперименты с гоминидами по обучению амслену - существующему языку глухонемых. Установлено проявление у гоминидов сознания и мышления (хотя и на низком уровне).
Фальсификация: (1б) вывод можно опровергнуть, предъявив ИИ в машине, лишённой органов чувств и эффекторов, необходимых (согласно теории деятельности и теории социальных эстафет) для процесса понимания и, соответственно, возникновения разумности.


1а и 1б не доказывает и не опровергает тезис, даже бы если гоминиды говорили на 100 языках, речь не про них а про человека. Например, у машины дизельный двигатель. Чтоб доказать это, осматриваем или строим другие машины с разными двигаелями.
Вообщем. тема на трололо :o
Уважаемые читатели!

В работу "Метамеметика" ( http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0040.shtml ) внесено ещё одно большое  дополнение, касающееся перспектив разрешения надвигающейся глобальной катастрофы:

      «Эволюция социальных куматоидов, составляющих основу Цивилизации, определяется множеством факторов, причём одним из особо значимых факторов является духовный мир человека. Вот что пишет об этом академик Моисеев в упомянутой книге «Судьба цивилизации. Путь разума.»:
      «Когда мы начинаем вдумываться в содержание процесса развития цивилизаций, в саму суть того, что мы называем историческим процессом, то необходимо выходим на проблемы эволюции духовного мира человека. Без их изучения не может быть цельной картины развития общества. А будут только узкие коридоры политической истории по Гегелю, или экономической по Марксу. В то же время духовный мир – это мощнейший поток человеческого бытия. На тех или иных этапах развития общества его можно изучать как самостоятельное явление. Он имеет не только собственную историю, но и собственную логику. Но он тесно связан с остальными процессами общественной эволюции: духовный мир порожден ими и в то же время он рождает их. Более того, в определенные периоды истории человечества и отдельного народа состояние духовного мира способно в одночасье изменить само русло течения исторического процесса, сделаться определяющим его фактором, повернуть его в ту или иную сторону. И порой это может происходить вопреки кажущейся логике, целесообразности, вопреки жизненным интересам людей, самому здравому смыслу. Вот тогда-то и проявляется трансцендентность духовного мира людей, которая во всей конкретности материальных действий становится движителем исторического процесса.
      Вот почему традиционные представления философии истории, будь то гегельянской, марксистской или какой-либо другой, мне кажутся недостаточными.
      Рождение духовного мира – одна из тайн антропогенеза и становления человека. Происхождение этого феномена не удается объяснить необходимостью адаптации к изменяющимся условиям обитания. Возникающий в сознании духовный мир, хотя и может коррелировать с необходимостью, но далеко не тождественен ей. Так, например, духовный мир рождает представления о свободе, которое порой не только не совпадает с необходимостью, но весьма часто и противоречит ей».
     
      Понятие «свобода» неотделимо от другого базового понятия – «справедливость». Эти два взаимосвязанных понятия и есть духовная основа «движителя исторического процесса». Кому не знакомо историческое сочетание лозунгов: Свобода, Равенство, Братство?
      Однако с обеспечением в обществе этой самой справедливости обнаружились неразрешимые проблемы не только на практике, но даже в теории. Философская концепция И.Канта – первое системное исследование основного противоречия «правового гражданского общежития», оказавшее огромное влияние на последующее развитие мировой философской мысли.
      Основное противоречие правового гражданского общежития по Канту – принципиальная невозможность обеспечения в нём справедливого правосудия, поскольку закон есть ограничение своеволия членов сообщества, но власть, отправляющая правосудие, состоит из таких же членов сообщества. А вот ограничивать своеволие власти уже некому. Так возникает порочный круг, антиномия «правового гражданского общежития».
     
      Кант в своих работах впервые показал, что «общественный индивид» – это индивид, который изначально настроен на использование преимуществ коллективного образа жизни для достижения сугубо личных целей и выгод, причём для их достижения такой коллективист, как только представляется возможность, стремится максимально использовать всю мощь государственных механизмов.
      Единственно возможным индивидуальным выходом из этой ситуации Кант считал сохранение собственного достоинства через «радикальное законопослушание», то есть через внутреннее принятие основ законодательства, под которыми Кант понимал не исторически сложившуюся совокупность законов, а основные декларации этого законодательства.
      Такого рода индивидуализм в сочетании с «радикальным законопослушанием» представляет собой высшую форму коллективизма, основанную не на корыстном расчёте, а на внутренне принятых основах права. Общность индивидов, построенная на таком принципе, никак социологически не очерченная и не чем не напоминающая организацию, возникает в процессе социальной эволюции как вполне реальное единство людей, названное Кантом «моральной общиной». Это единственный социальный механизм, предохраняющий сообщества от деградации, вызванной крайним эгоизмом индивидов, имитирующих коллективистскую заботу об общественном благе.
      Всю парадоксальность кантовской идеи можно выразить в следующей форме: личная свобода возможна лишь через радикальное законопослушание.
     
      Однако предложенное Кантом решение не учитывало всю сложность проблемы.
      «Всякий, кто начинал рассматривать человеческое общежитие через призму кантовских категорий, обретал и основную глубоко искреннюю иллюзию той эпохи – «политико-юридическую иллюзию общества» (Ф. Энгельс). Суть этой иллюзии состояла в том, что в неуважении индивидуальной свободы усматривали последний источник всякого зла, что устранение многообразных форм личной зависимости и неизбежного в феодально-монархическом государстве самочинства приравнивали к устранению всякого гнета и всякой несправедливости. Как была обманута эта высочайшая из человеческих надежд, хорошо известно. Вновь учреждаемому миру политико-юридических свобод суждено было стать царством внеличного, классового угнетения».
      Э.Ю.Соловьёв, «Знание, вера и нравственность», Сб. «Наука и нравственность», М., Политиздат, 1971, http://docme.ru/P9b.
     
      Однако «радикальный законопослушник», прекрасно ориентирующийся в ситуациях, когда ущемлены чьи-либо личные права не находил в этой ситуации строгого морально-юридического основания для каких-либо практических действий.
     
      «Мыслителем, выполнившим эту задачу, был Маркс. В своих работах он впервые показал, что основным условием выработки обвинительного вердикта по адресу буржуазной цивилизации является изучение объективных (независимых от воли и сознания) общественных связей и их вещественных воплощений. По отношению к моральной и юридической критике капитализма (а к моменту появления главных произведений Маркса она развивалась прежде всего в русле социалистической и революционно-демократической идеологии) его научный анализ капиталистической системы выступал не только как орудие объективной социальной ориентации, но и как средство усиления ее этической проницательности, углубления ее нравственно-обличительного пафоса.
      При изучении классического марксистского наследия эта сторона вопроса часто остается в тени. Мы же уделим именно этой стороне главное внимание, обратившись прежде всего к тем разделам «Капитала», в которых экономический анализ подчинен задаче переформулировки ряда юридических проблем и основная цель которых состоит в обосновании права на экспроприацию капиталистической частной собственности».
      <…> Основной для Маркса была как раз проблема справедливого, юридически оправданного насилия, на которое рабочий класс получает санкцию от самой истории».
      Э.Ю.Соловьёв, «Знание, вера и нравственность»
     
      Первой, как известно, реализовала на практике эту «санкцию» партия под руководством В.И.Ленина.
      В результате в России только в ходе гражданской войны от голода, болезней, террора и в боях погибло (по различным данным) от 8 до 13 млн. человек. И это было только начало…
     
      Затем «санкцию» начали реализовывать и в других странах:
      В Китае только в ходе «культурной революции» погибло более миллиона человек.
      В Камбодже за три с половиной года правления красных кхмеров в общей сложности было уничтожено 25% городского и 15% сельского населения страны: итого примерно 1,7 млн. человек. И это при общей численности населения в то время около 7 млн. человек.
     
      А ведь речь-то шла о справедливости!
     
      Говорить о том, что в результате этих социальных катастроф восторжествовала справедливость, значит попросту глумиться над миллионами напрасных жертв.
      Всё произошло с точностью до наоборот: ситуация со справедливостью в приведённых случаях стала намного хуже исходной. И надолго…
     
      Однако в задачу настоящей работы не входит вынесение моральных оценок действий тех, кто задумал и осуществил пресловутую «санкцию». Этот аспект проблемы достаточно полно освещён в большом количестве исследований.
       Представляется, что рассмотрение ситуации с точки зрения теории социальных куматоидов полностью соответствует подходу самого Маркса к исследованию общества: задаче выявления объективных (независимых от воли и сознания) общественных связей и их вещественных воплощений.
     
      Итак, почему же разрушение социальных куматоидов, образующих основу общественно-экономического уклада сообществ, приводит к социальным катастрофам или даже к аутогеноциду. (Под аутогеноцидом здесь понимается процесс самоуничтожения сообщества как следствие критического нарушения социального равновесия в результате разрушения существующих социальных структур)?
      Почему лекарство оказалось несравнимо более опасным для общества, чем болезнь?
     
      Предельно схематично причины такого явления можно представить так:
     
      Уточним сначала, что подразумевается под социальными куматоидами, образующими основу общественно-экономического уклада сообщества. Это совокупность учреждений и организаций, без которых невозможно нормальное функционирование политической и экономической системы данного сообщества (назовём их системными куматоидами).
      Как было сказано выше – семантическая информация об этих куматоидах (как и всех других) содержится в метагеноме сообщества в виде мемокомплексов (мемплексов), которые постоянно реплицируются. Без такой репликации невозможно воспроизводство политической и экономической системы данного сообщества. Кроме того, социальные куматоиды при длительной репликации приобретают, как было сказано выше, отдельные субъектные свойства.
     
      И вот появляются теоретики, которые предлагают изменить общественное устройство таким образом, что в результате исчезнет имеющаяся (и очевидная) несправедливость. На основе предложенной теории возникает общественное движение, поддерживающее борьбу против несправедливости. Далее методами пропаганды формируются гиперциклы соответствующих мемплексов с положительной обратной связью (см. работу «О мемах, психических вирусах и вирусах мозга», http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0050.shtml).
      При превышении определённого предела параметров положительной обратной связи этот процесс, аналогично физическим процессам с положительной обратной связью, «срывается в генерацию»: начинаются массовые выступления, беспорядки и т.п.
      Схема дестабилизации сообществ с помощью гиперциклов с мемплексами, содержащими мотивы борьбы за справедливость, оказалась столь эффективной, что позже стала использоваться некоторыми странами в качестве «социологического оружия» (речь идёт о т.н. «цветных революциях»). Оказалось также, что наличие при этом какой-либо научной теории преобразования общества вовсе не обязательно, вполне достаточно лозунгов о борьбе за справедливость.
     
      Но вернёмся к попыткам преобразования общественного устройства на основе теории.
      С помощью меметики можно показать динамику этого процесса, а также обосновать вывод о том, что таким способом антиномия правового гражданского общежития никоим образом не разрешается. Более того, в результате обнаруживается новая антиномия, также приводящая к разрушительным последствиям.
      Ситуация, пройдя стадию социальной катастрофы, переходит на уровень, соответствующий эволюционно предшествующему. В итоге приходит понимание, что использованное лекарство намного опаснее болезни. Но исторические процессы необратимы…
     
      Рассмотрим этот вывод более подробно.
     
      Итак, с приходом к власти радикальных реформаторов происходит разрушение системных куматоидов. Однако «генетическая» информация о системных куматоидах, их «хромосомы» – мемплексы весьма устойчивы.
      Одно дело – поднять массы на борьбу за справедливость, и совсем другое – изменить мемплексы, входящие в ментальность. Такие изменения возможны только в течение жизни многих поколений. Очень инерционный процесс. Эта инерционность проявляется даже в продвинутой научной среде, где новые научные парадигмы вытесняют старые в основном по мере вымирания носителей старых парадигм. Что уж говорить о простых смертных…
      Кроме того, новые системные куматоиды во время реформ существуют только в виде теоретических схем. До внедрения соответствующих мемплексов в массовое сознание им надо бы ещё пройти длительную проверку временем в ограниченном масштабе. Однако в сложившейся ситуации времени на это нет.
     
      В отличие от легко воспринимаемых и реплицируемых идей справедливости, изучение и понимание новой теории общества – удел избранных. Мало кто из активных участников борьбы за справедливость читал (а, главное, понял!) «Капитал» Маркса. Поэтому когда дело дошло до практического использования новых системных куматоидов началось противодействие в явной или неявной форме, вызванное несоответствием между мемплексами, содержащимися в ментальности, и реальным положением дел. Противодействие было подавлено с помощью очередной волны насилия.
      Тут-то реформаторы и столкнулись с новой антиномией: возвратиться назад невозможно по идеологическим соображениям, а быстро воплотить теорию в жизнь невозможно на практике.
      Надо отдать должное Ленину: он правильно оценил ситуацию и всё-таки сделал попытку частичного возврата к частной собственности (не до справедливости было). Это был НЭП (Новая Экономическая Политика). Как известно, обстоятельства сложились так, что эта попытка была прервана. В Китае такой частичный возврат осуществил Дэн Сяопин, причём успешно.
      Возможно Россия упустила в своё время шанс развития по китайскому сценарию…
     
      После краха НЭПа проявилось очередное следствие антиномии, которую можно назвать антиномией радикальной реформации: если в процессе радикальных реформ невозможен хотя бы частичный возврат к предыдущему экономическому укладу, происходит переход к сохранившимся в метагеноме архаичным общественным формам.
      Так крестьянство было возвращено к отношениям, представляющий собой некий гибрид элементов феодального и первобытно-общинного строя. Множество людей под надуманными предлогами были лишены свободы и использовались затем в «народном хозяйстве» в качестве обыкновенных (для рабовладельческого строя) рабов.
      Вот бы удивился Маркс такому результату борьбы за справедливость!
     
      Э.Соловьёв в упомянутой статье «Знание, вера и нравственность» пишет:
      «Общество есть «неперсональный» по своему характеру объект, по отношению к которому морально развитый индивид вынужден тем не менее занимать позицию, непосредственно уместную лишь по отношению к «лицам»».
     
      Этот вывод – не что иное, как признание субъектных свойств общества, но использован он не для того, чтобы эти свойства учесть в теории и, соответственно, на практике, а для прямо противоположной цели: обоснования необходимости революционных изменений общества на основе «научной социальной теории», поскольку далее следует:
     
      «Научная социальная теория впервые открывает общество как нечто самоцельное и требует безусловного признания этой самоцельности.. Именно благодаря объективному научному анализу возникает сознание того, что от произвола, допущенного по отношению к социальной системе (от волюнтаристских акций, искусственных попыток сохранить status quo и т. д.), люди могут страдать не меньше – а может быть, и больше, – чем от юридических злоупотреблений, что сами эти злоупотребления нередко являются лишь сопутствующим симптомом организованного насилия над историей».
     
      Социальные катастрофы, вызванные революциями, – во многом результат игнорирования субъектных свойств общества. А свойства эти проявляются в том, что общество стремится сохранять status quo до тех пор, пока в процессе социальной эволюции не сформируются новые системные куматоиды. И только в этом случае возможен относительно бесконфликтный переход к новому общественно-экономическому укладу.
      Именно поэтому также невозможен бесконфликтный экспорт революции или демократии.
     
      Выводы:
      1. Те, кто силовым способом попытаются одним махом перенести общество в будущее, с неизбежностью отбросят его в прошлое…
      2. Политологи и социологи научились дестабилизировать и разрушать сообщества, однако до успехов в проектировании жизнеспособных системных куматоидов пока ещё далеко…
      Именно поэтому в работе «Сумма термодинамики» (http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0010.shtml) говорится о необходимости ввести в основы права понятие условной субъектности метагенома.
     
      Приведённые выводы социологам давно и хорошо известны, так что претендовать на новизну и оригинальность не приходится.
      Однако данный исторический экскурс был предпринят с другой целью: показать, что синтез меметики и теории куматоидов (куматоидная меметика) позволяет анализировать общественные процессы без использования таких явно феноменологических понятий, как «общественное сознание» и т.п.
     
      Основная цель – применить куматоидную меметику к анализу ещё одной известной антиномии, которую следовало бы назвать антиномией апокалипсиса…
     
      Академик Н.Моисеев в своё время сделал великое дело: он (вместе с коллегами из разных стран) наглядно доказал правящим элитам бессмысленность ядерной войны. В результате вероятность взаимоуничтожения резко уменьшилась. Затем Моисеев в своей работе «Судьба цивилизации. Путь разума.» на той же теоретической основе попытался доказать, что к аналогичному результату приведёт и просто продолжение экономического развития в нынешних формах:
      «…человечество находится на пороге такого кризиса, который качественно изменит сам характер развития человечества как биологического вида, а не только его историю. Мне представляется, что этот кризис может иметь лишь два исхода: либо нас ожидает судьба динозавров, когда-то бывших властителями Земли, либо энергия, талант, ВОЛЯ человечества как единого целого найдут и утвердят качественно новые формы своей жизни в составе нашей биосферы. Но при любом исходе это будет уже действительно другая и нам пока еще незнакомая планета, хотя она, может быть, и сохранит свое старое название, если будет кому произносить подобные слова!»
     
      Однако это предостережение не было услышано. Да и неизвестно какие можно предпринять меры, если прекращение роста экономики чревато социальными потрясениями. А ситуация как раз требует существенного уменьшения техногенного воздействия на природную среду. В общем, такие меры требуют уже не только изменений в мышлении правящих элит, необходимо коренное и быстрое изменение системных куматоидов.
     
      Моисееву вторят другие исследователи:
     
      «Современный системный кризис Цивилизации – это кризис глобального планетарного аттрактора Универсальной истории, а не только аттрактора истории человечества».
      Панов А.Д., Кризис планетарного цикла Универсальной истории.
     
      «Острота ситуации состоит в том, что коллапс должен наступить очень скоро, в первых десятилетиях XXI века. Поэтому, если бы даже человечество знало, как «повернуть» (или хотя бы приостановить) этот процесс, обладало бы средствами и волей для того, чтобы осуществить поворот уже сегодня, - у него просто не хватило бы времени, так как все негативные процессы обладают определенной инерцией, в силу которой их невозможно немедленно остановить...
      Экономика Земли похожа на тяжело груженый транспорт, который на большой скорости мчится по бездорожью прямо к бездне. Видно, мы уже проскочили точку, где надо было свернуть, чтобы вписаться в «траекторию поворота». И затормозить тоже не успеваем. Положение усугубляется тем, что никто не знает, где находятся руль и тормоз. Тем не менее и экипаж, и пассажиры настроены весьма благодушно, наивно полагая, что, «когда понадобится», они разберутся в устройстве транспорта и смогут совершить необходимый маневр. Не думаю, что нарисованная картина означает непременную гибель человечества, хотя тяжкие испытания для нас, видимо, неизбежны. Если человечество сможет пройти через эти испытания, то характер развития должен коренным образом измениться».
      Гиндилис Л.М., Модели цивилизаций в проблеме SETI.
     
      Достаточно подробный теоретический анализ ситуации дан также в работе А.Жарова «Будущее. Эволюция продолжается», http://fan.lib.ru/z/zharow_a/2050buduschee.shtml .
     
      Итак, как показал предыдущий анализ, никакого способа быстро осуществить необходимые изменения системных куматоидов Цивилизации не существует:
        – поднять как обычно «народные массы» на борьбу с несправедливостью не получится. Тем более, что первыми от снижения темпов развития экономики пострадают именно бедные;
        – осуществить необходимую революцию «сверху», как показал анализ, также не получится, даже если найдутся лидеры, готовые совершить такую революцию…
     
      Намерение перейти к каким-либо радикальным действиям появится только после того, как часть территории (прежде всего в экваториальной зоне) станет непригодной для жизни. Однако это скорее всего будет означать, что уже пройдена т.н. «точка невозврата» и предпринимать какие-либо меры, даже самые радикальные, слишком поздно…
      Именно в существовании «точки невозврата» – главное отличие грядущего кризиса от всех предшествующих.
      Кроме того, в обстановке неизбежного хаоса, вызванного появлением десятков и сотен миллионов беженцев, осуществлять какие-либо планомерные действия будет уже совершенно нереальной задачей.
     
      Академик Моисеев уповал на Коллективный Разум. В настоящей работе его гипотеза усилена представлениями о Разумном Метагеноме.
      Но для появления такой структуры необходим большой запас времени. А его нет.
      Благодаря усилиям экологов широкая общественность имеет некоторое представление о грядущем глобальном кризисе, однако общественность явно не ведает, что антиномия апокалипсиса – поистине дьявольская антиномия, неразрешимая пока даже в теории…
     
     
     
      Примечание:
     
      Данная работа входит в цикл работ о меметике:
     
      1. Сумма термодинамики или Отличный взгляд на мир (от других)
      http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0010.shtml
     
      2. О синтезе меметики, теории деятельности и теории социальных эстафет
      http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0020.shtml
     
      3. О семантической информации
      http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0030.shtml
     
      4. Метамеметика
      http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0040.shtml

      5. О мемах, психических вирусах и вирусах мозга
      http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0050.shtml
     
      Настоящая работа – обзорная. В перечисленных работах отдельные аспекты темы освещены более подробно».
Уважаемые читатели!

Моё долгое отсутствие на форуме объясняется простой причиной: я решил написать монографию по вопросам обсуждаемой здесь тематики.
Монография наконец-то написана. Называется она "Альтернативная теория куматоидов".

Аннотация:

Альтернативная теория куматоидов основана на альтернативном определении ключевого понятия теории социальных эстафет (ТСЭ) М.А.Розова – куматоидов. На основе нового определения существенно уточнены свойства данных объектов.
В результате синтеза дополненной ТСЭ с теорией репликаторов и виртуалистикой определена область, в которой возможно обоснование основного тезиса М.А.Розова о способе бытия семиотических объектов.
Такой синтез позволил дать принципиально новое определение понятия "прогрессивная эволюция", а также определить показатель этого процесса – эволюцию способов передачи информации о деятельности.
В результате альтернативная теория куматоидов позволила выявить и рассмотреть принципиально новые направления возможного развития Цивилизации.

Некоторые выводы этой работы оказались неожиданными даже для меня.
Так что, если есть желание оценить свежесть и оригинальность идей, представленных в данной работе, вам сюда:

http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0060.shtml
Страницы: Пред. 1 ... 6 7 8 9 10 11 След.

Отличный взгляд на мир (от других) ч.2


Портал журнала «Наука и жизнь» использует файлы cookie и рекомендательные технологии. Продолжая пользоваться порталом, вы соглашаетесь с хранением и использованием порталом и партнёрскими сайтами файлов cookie и рекомендательных технологий на вашем устройстве. Подробнее