Академик Н. А. Доллежаль создал целое семейство атомных реакторов разного типа и назначения. Из них наиболее известен реактор большой мощности канальный - РБМК-1000 (см. Полушкин К. "Атомный богатырь". "Наука и жизнь" № 11, 1980 г.). Напряженная научная и конструкторская работа не мешала академику Н. А. Доллежалю активно пропагандировать самые передовые научно-технические направления (см. статью "Энергетика будущего". "Наука и жизнь" № 5, 1964 г. Доллежаль Н., академик. "Из воспоминаний". "Наука и жизнь" № 10, 1985 г.). В последние годы Николай Антонович увлекся решением старинных геометрических задач о трисекции угла, удвоении куба и квадратуре круга, ставших классикой геометрии (см. "Наука и жизнь" № 7, 1993 г., №№ 3, 8 1994 г., № 8, 1994 г., № 9, 1995 г., № 3, 1998 г.). Задачи эти по условию нужно решить при помощи циркуля и линейки без делений, что невозможно в принципе. Однако каждая задача сама по себе очень интересна как отдельная проблема, требующая для своего решения изощренного логического ума. А предложенные методы позволяют сделать построения со сколь угодно высокой точностью. Желаем Николаю Антоновичу здоровья и бодрости!
27 октября старейшему члену Российской академии наук Николаю Антоновичу Доллежалю исполнилось 100 лет. Принято считать, что чем длиннее жизнь, тем больше успеваешь, и патриарх российских конструкторов действительно успел сделать невероятно много.
Академик Доллежаль был главным конструктором реакторов, необходимых для создания атомного оружия, главным конструктором ядерных установок для атомных подводных лодок и кораблей. Он был главным конструктором первой в мире АЭС, уникальных исследовательских реакторов, Ленинградской, Курской, Смоленской, Игналинской и Чернобыльской АЭС. Н. А. Доллежаль - дважды Герой Социалистического Труда, награжден шестью орденами Ленина, лауреат Ленинской премии и четырех Государственных премий. Таких людей в России больше не осталось...
Наш разговор происходил на даче, которую в 1949 году Сталин подарил конструктору Доллежалю после удачного испытания первой советской атомной бомбы. Сегодня домик академика затерялся среди дворцеподобных особняков, хозяева которых не афишируют себя. Николай Антонович физически очень слаб, плохо слышит, но ум его ясен, а речь остра.
- В такой юбилей принято спрашивать: что вы считаете главным достижением своей жизни? Попробую угадать - атомную бомбу.
- Моя жизнь делится ровно на две пятидесятилетние половины - до атомной бомбы и после нее. Признаюсь, мне досадно, что все забывают про первую половину. Будто я родился пятидесятилетним.
- Ваши ученики помнят это и рассказывали мне перед нашей встречей о том, как вы создавали отечественное химическое машиностроение.
- Нет, все, что было до атомной бомбы, - только у меня в голове осталось. ГОЭЛРО, шумные съезды теплотехников, зарождение технической интеллигенции. После процесса Промпартии (1930 г. - Ред.) она уже заметной роли не играла.
- Почему именно вас выбрал Курчатов как главного конструктора первого реактора по наработке плутония для атомной бомбы?
- Химическое машиностроение - это полный комплекс технических наук. Другой такой отрасли нет. Я говорил Курчатову, что ничего не понимаю в физике. Игорь Васильевич мне ответил: "Чепуха! Вы работали на молекулярном уровне, будете работать на атомном". Я многих руководителей повидал на своем веку, но такого, как Курчатов, не помню. Очень умный, в высшей степени порядочный человек, никогда не повышал голоса. Его все уважали, и ему завидовали многие. Думаю, что и Капица завидовал. Это только версия, что он ушел из атомного проекта, потому что хотел работать лишь над мирными проблемами. Вторую роль играть не хотел...
- Что за человек был Берия, который стоял в атомном проекте еще выше Курчатова? Много легенд...
- Есть и такая, будто для нас были заготовлены и высокие награды, и, в случае неудачи, соответствующие ранжиру наказания. Однажды я спросил Курчатова: "Что с нами будет, если не сможем получить чистый уран?" Игорь Васильевич спокойно ответил: "Поправим - и будем искать дальше". Берию по другим статьям можно ругать как угодно, но в нашем деле он был великолепным организатором. Не помню, чтобы он кричал на ученых, но как разносил своих генералов! Вот это было страшно. Аппарат у него был очень грамотный. Боялись не самого Берию, а его замов. Генерал Борисов прямо с совещания отправил на самолет одного из моих коллег, который никак не мог добиться высокого уровня полировки стали. В тот же день конструктор вернулся в Москву и доложил о нужном результате.
Но самое приятное впечатление среди всех наших руководителей производил Брежнев. Помню, в разгар "холодной войны" совещание в ЦК, где обсуждался план строительства атомных подводных лодок на 10 лет вперед. Леонид Ильич взял слово и больше часа рассказывал о Малой Земле. А потом легко подписал все документы.
- После Чернобыля вы добровольно ушли на пенсию. Версий о причинах трагедии много. Что думаете вы, создатель реактора?
- Все специалисты знают, что канальные уран-графитовые реакторы значительно эффективнее, чем прочие конструкции. С точки зрения безопасности эта техника соответствовала тогдашним требованиям. Теперь требования значительно ужесточились. И все-таки моя Ленинградская АЭС по всем показателям до сих пор лучшая в стране. Первый блок прошел 25 лет, сейчас меняют трубки - и он будет работать еще 25 лет.
Чернобыль... Мы ушли вместе с Александровым... Мы, конечно, виноваты. У меня есть своя версия аварии. Прежде всего - на Чернобыльской станции был ужасный персонал, мы безрезультатно писали во все инстанции, говорили о халатном режиме эксплуатации. В трагический день в ходе очередного эксперимента реактор загнали в режим кавитации. Потом зря тушили, зря сыпали песок - в результате над всем миром разнесся радиоактивный аэрозоль.
- Николай Антонович, что вы считаете главным для ученого?
- Не люблю, когда меня называют ученым. Ландау говорил, что и пудель ученым может быть. Ученый неизвестно что делает. Я в Академии наук с 1953 года и повидал множество ученых, которые попали туда совершенно случайно. Я - не ученый, а конструктор, то есть создатель нового.
- А что же важно для конструктора?
- Первое - это честность. Она заключается в том, чтобы, приступая к работе, точно знать, что ты строишь. Одно дело - строить на сто лет, другое - на год. Конструктор - не растратчик средств, он бережет деньги заказчика. Второе - глубокие знания в своей области. Третье - умение чертить. Но прежде чем сесть за кульман, надо обязательно выносить в голове общие черты аппарата. Четвертое - не бояться ответственности. Не материальной (черт с ней!), а моральной. Конструктор должен быть уверен, что машина работает так, как он ей приказал. И пятое - работа конструктора не заканчивается проектом. Надо часто выезжать на объект и доводить машину уже на месте.
- Что увлекательного в этом, на посторонний взгляд, сухом, почти безжизненном занятии?
- Я считаю, что уровень интеллекта конструктора такой же, как у художника, музыканта, архитектора. Их объединяют поиск нового и постоянная неудовлетворенность результатом. Чтобы довести свое произведение до совершенства, не хватает либо времени, либо обстановки. Мы много лет дружили с Дмитрием Дмитриевичем Шостаковичем и понимали друг друга с полуслова. Он часто говорил: надо изменить такое-то место в симфонии, иначе меня великим не назовут, придет время - изменю. Я чувствовал примерно то же самое.
- Как вы думаете, сумеет ли компьютер заменить конструктора?
- Можете считать меня кем угодно, но я ни разу не сталкивался с компьютером. Поколение другое. С моей точки зрения, попытка заменить конструктора компьютером принесет большие несчастья. Озарение нельзя облечь в математическую формулу. Когда мы строили первый атомный реактор, мне не хватало 24 часов и мысли часто приходили во сне.
- Сейчас у вас свободного времени много. Чем вы его занимаете?
- Решаю для собственного удовольствия задачи по математике и геометрии. Недавно сумел решить старинную задачу по трисекции угла, который одной линейкой надо разделить на три равные части. Слушаю классическую музыку. Джаз ненавижу: на нервы действует. Телевизор не смотрю и радио не слушаю. Это большое несчастье для человечества, что оно выдумало радио и телевидение и перестало читать книги. Эти штуки учат верить глупым дикторам и мешают размышлять. Пушкин и Тургенев - это как музыка, великая гармония слова и мысли. Я до сих пор иногда пишу стихи...
- Николай Антонович, какие бы советы вы могли дать молодежи?
- Когда мне было 18 лет, в моей комнате висел плакат "Познай самого себя". Я сам сделал и повесил над кроватью, чтобы начинать с этой фразы каждое утро. Когда стал постарше, в одной книге, написанной при Елизавете Петровне, увидел фразу: "Будь таким, каким хочешь казаться". То есть не рисуйся, а воспитай себя. Это мой второй тезис. Третий пришел от отца: "Если можешь, иди впереди века, если не можешь, иди в ногу с ним, но никогда не отставай".
Вы можете спросить меня, как же я за всю жизнь, да еще занимая высокие посты, так и не вступил в коммунистическую партию, которая, как известно, шла впереди времени? Меня так парторги и уговаривали. Я отвечал, что не готов...
- Разрешите на прощание задать вопрос из совершенно посторонней области. Что такое любовь?
- Много раз в жизни я убеждался, что крепким оказывается брак при сочетании трех слагаемых. Первое - совпадение взглядов. Второе - совпадение характеров. И третье - физиологическое совпадение.
- А это что такое?
- А об этом, молодой человек, вы у физиологов спросите. Я был счастлив в первом браке, но моя жена погибла из-за технической аварии, когда в Москве проводили газификацию жилья. И во втором - уже более полувека.
- Но любовь-то что такое?
- Ловите старика? Какие-то молекулы в голове складываются, а как - никто не знает. Почему Демон любил Тамару, а она его нет? На танцах девушку можно увидеть или в метро - и вспыхивает любовь. Существуют какие-то таинственные волны. И самое большое несчастье, если они тебя за всю жизнь не коснулись. Уверен, в будущем эти волны будут расшифрованы.
