1
Итак, в заглавии статьи я сформулировал вопрос. Для того, чтобы убедиться в его правомерности, достаточно пролистать западные еженедельники, которые публикуют аналитические обзоры. Они все реже говорят о России. Обозреватели, как и политики, просто теряют к ней интерес, ибо кого в нашей бурной жизни может интересовать персонаж, который уже стал историей и тем более оказался на ее периферии. Что из того, что он в течение ряда десятилетий держал в напряжении весь западный мир, сегодня с Россией покончено и, к счастью, навсегда! Я думаю, что за границами нашей Родины так считают многие.
Россию никогда особенно не любили на Западе - мы всегда были для него неприятной альтернативой. Иначе и быть не могло: наши пространства, наш климат требовали иных правил общежития, иного миропредставления. Теперь на Западе облегченно вздохнули. И было от чего. Великое Государство без всякой борьбы сдалось на милость победителей. Причем, увы, далеко не благородных (впрочем, я что-то не знаю "благородных победителей").
Так думают не только наши неприятели, но и те немногие, которые относятся с симпатией к нашей стране, - вроде Джульетто Кьезы. Но он тоже (может быть, с грустью) констатиру ет окончание истории России как самостоятельного фактора планетарной истории. Он тоже прекрасно понимает, что никакой милости от победителей ждать не приходится, и полагает, что Россия как активный субъект не только никому не нужна, она еще и для многих опасна. Победители устами Киссинджера, Бжезинского и других говорят лишь о том, как сделать так, чтобы она в принципе уже никогда больше не смогла подняться, а тем более бряцать своим ядерным оружием. А что самой России не встать - это вроде бы уже аксиома.
Вот почему грустные слова Кьезы "Прощай, Россия" невольно кажутся единственным реальным исходом. И все же многое не совсем так. Прежде всего, неверна изначальная аксиома. Но отказ от нее приведет к совершенно иному представлению о реальности. И потребует неординарных усилий. Давайте попробуем не спеша, без особых эмоций, рассмотреть вопрос, поставленный в заглавии, более внимательно, попробуем найти аргументы, показывающие, что изначальная аксиома - неверна. И этот анализ начнем издалека.
Современная ситуация в России есть элемент мирового общецивилизационного кризиса - кризиса системы, складывавшейся последние 10 тысяч лет. Это и кризис организационных структур общества, и образования, и культуры, и исходной концепции собственности, и всего того, что иногда принято называть цивилизационной парадигмой. Наша ситуация просто более критична, в ней более остро сконцентрированы современные противоречия. Поэтому анализ сегодняшних тенденций в России, а тем более возможных сценариев ее развития во многом определяется особенностями мировых процессов со временности. И говорить о них можно только в контексте истории. Но ведь Гегель сказал однажды, что история еще никого ничему не научила. Великий немецкий философ, вероятно, прав, если мы хотим извлечь из истории некие рецепты для сиюминутного поведения. Но уроки истории развития человечества тем не менее столь назидательны, что позволяют увидеть коренные, эпохальные повороты судьбы и, более того, понять, чем мы способны повлиять на течение "реки жизни".
Так ли уж все предопределяется судьбой, так ли уж мы беспомощны - особенно в "минуты роковые"? История показывает, что энергия и воля людей, устремленных к некой общей цели, может в определенных условиях решающим образом изменить весь ход событий. Развитие общества не следует строгим законам, подобным законам Ньютона. Но на больших интервалах времени проявляются некоторые общие тенденции и обстоятельства, которые их определяют. Разумное использование этих тенденций может помочь нам избежать катастрофического расклада событий. Давайте же полистаем летопись человечества и постараемся найти в ней добрые советы, годные и для дня настоящего.
2
История рода человеческого - это цепь трагедий, каждая из которых ставила наших предков на край пропасти. Но потенциал развития был таков, что каждый раз люди находили исход и не срывались в пропасть. Да не просто выход из кризиса, а именно исход, открывавший новые перспективы, в результате чего трагедия оборачивалась стимулом, причиной, качественно изменявшей характер развития человечества, поднимающей его на новую ступень развития. Если угодно - на новую ступень "Восхождения к Разуму".
Сами истоки человека как биологического вида - это тоже эпохальная, общепланетарная трагедия, которая перевела на новый путь не только развитие нашего биологического вида, но и развитие нашей планеты. Вот что произошло около 3-4 миллионов лет тому назад.
Похолодание климата на Земле в начале четвертичного периода сократило площади тропических лесов, и, как следствие, резко обострилась борьба за сокращающиеся ресурсы среди обитателей леса. Наиболее слабые были вынуждены его покинуть и переселить ся в опасную саванну. Этими изгнанными из леса были наши предки - австралопитеки. Запомним: именно те, слабые, кого изгнали из леса, этого общего дома приматов - лидеров тогдашней жизни, через 2,5-3 миллиона лет стали людьми, хозяевами планеты!
Оказавшись вне привычного мира, наши предки должны были бы погибнуть, однако такого не произошло. Они сумели приспособиться к опасной жизни в саванне, встать на задние лапы, превратиться в смелых хищников, научиться использовать подручные средства и многое другое. И самое главное - гарантом их будущего постепенно становится Разум. Так они обрели перспективу развития, которой не было у более удачливых и приспособленных к жизни в лесу человекообразных обезьян. Трагедия изгнания из леса повернула развитие нашего биологического вида на тропу "Восхождения к Разуму". Эволюция изменила свое направление.
Но исход этой трагедии заранее был непредсказуем. Этот факт я хочу подчеркнуть и еще буду на него ссылаться.
Если первая катастрофа носила природный характер, то следующую я бы назвал "техногенной". Величайшее изобретение - каменный топор. Однако он едва не послужил причиной прекращения развития линии наших предков. Человек лишен "инстинкта волка", который сохраняет жизнь проигравшему в боях за самку. До поры до времени такой инстинкт был не нужен человеку, поскольку Природа не дала ему смертоносного оружия, как волку. Но его заменил топор. Как показывают многочисленные работы антропологов, топор долгое время с успехом использовался в первобытных "рыцарских" турнирах, то есть в боях за самку. Изготовление топора и умение его использовать в драке требуют от человека разных качеств. Значит, в этих боях гибли те, кто потенциально мог развивать технику, накапливать и передавать знания. Восхождение человека по ступеням разума могло остановиться. Человек мог превратиться просто в более умное животное (подобно головоногим, тоже имеющим большой мозг).
Этот кризис раннего палеолита закончился утверждением основ нравственности и принципа "не убий!": племя брало под свою защиту всех своих членов. Это табу сохраняло тех, кто был потенциальным носителем интеллекта. Нравы заменили инстинкт! Однако такая перестройка имела и другие последствия. Биологическая эволюция стала постепенно затухать, поскольку снизился накал внутривидовой борьбы, и развитие человека перешло в канал общественной эволюции. Из многочисленных претендентов на роль основателей человеческого общества победили кроманьонцы, сумевшие создать более прочную нравственную основу, то есть более совершенную общественную организацию. Хотя биологически и даже в умственном отношении им не уступали и другие потомки "изгнанных из леса", например, неандертальцы - создатели мустьерской культуры.
Следующий кризис произошел в неолите, почти на памяти человечества. Он тоже носил техногенный характер: тогда было изобретено метательное оружие и наши предки за короткое время извели крупных копытных, основу пропитания охотничьих племен. Человек оказался на грани голодной смерти. И снова он нашел выход из кризиса, создав зародыш современной цивилизации - земледелие, скотоводство, а затем используя искусственный круговорот веществ, а позже - и полезные ископаемые.
Неолитический кризис снова повернул русло эволюции рода человеческого - возникли собственность, новые потребности, изменились цели деятельности людей, их менталитет, а следовательно, стали качественно иными новые формы жизни обшества. Но победа досталась не тем, кто открыл новое летосчисление, создав земледелие в бассейнах великих рек. В конце концов победила технотронная разбойничья цивилизация Запада с его индивидуализмом и "этикой протестантизма", разрешавшей платить деньги за скальп индейца. Фантастически ускорилось развитие технической оснащенности цивилизации.
На протяжении 10-12 тысяч лет после неолитической революции, когда возникла частная собственность и были заложены нравственные основы современных цивилизаций, процесс самоорганизации общества характеризовался ростом разнообразия форм собственности и их конкурентным отбором. В его основе лежала способность тех или иных цивилизаций решать проблемы, встающие перед обществом. Последние, в свою очередь, зависели от целого ряда причин, в том числе - от структуры и многообразия организационных форм собственности.
Механизмы использования собственности развивались, взаимодействуя со все нарастающей скоростью научно-технического прогресса, но в сочетании с развитием духовного мира, отвечающего традициям цивилизации, - это определило социальную структуру общества. Названные процессы столь взаимосвязаны, что выделить определяющие, как это думают последовательные марксисты, невозможно. Пример тому - Римская империя. В начале четвертого века, когда империя была на пике своего могущества, в ней произошли социальные перестройки, которые вовсе не диктовались развитием производительных сил. В результате началась деградация, которая перешла в средневековье и на тысячу лет задержала развитие человечества. Не произойди этих событий, и, возможно, к концу первого тысячелетия, наука и техника могли достичь того уровня, который появился только в XIX веке.
Этот сложный и неоднозначный процесс развития сделал в конце концов человека абсолютным монополистом в мире живого, и тогда стремительно стала нарастать опасность новой глобальной экологической катастрофы, возникла необходимость изменить сам характер развития общества, структуры его ценностей.
3
А тем временем, по мере развития научно-технического прогресса (НТП), происходит монополизация капитала и превращение его в коллективную собственность -акциониро вание, кооперирование, появление госсобственности и т. д. Возникают корпорации. В ХХ веке они начинают приобретать международный характер, особенно организации финансового капитала. В результате естественной эволюции капитализм стал приобретать черты "мира ТНК" - "мира транснациональных корпораций". Это не совсем точное выражение: в основе нынешней мировой системы лежит финансовый капитал, именно он определяет потоки деловой активности. Причем объемы финансовых сделок резко опережают объемы реальной торговли. Этот факт, подмеченный впервые еще на грани нынешнего века, в настоящее время превратился в монстра, способного разрушить финансовую стабильность планеты.
Мир ТНК постепенно превращает планету в единую экономическую и политическую систему. Но это уже совсем не мир Pax Americana. В нем Америка лишь один из действующих персонажей. Более того, возникает международная финансовая элита, действия которой далеко не всегда можно идентифицировать с чьими-либо национальными интересами. Они определяются в первую очередь корпоративными интересами самой элиты.
Есть еще одна черта современного мира, которую политологи не склонны особенно подчеркивать. Переход к высшим технологиям и особенно роботизация резко сокращают число людей, необходимых для жизнеобеспечения общества. Безработица медленно, но неуклонно растет. Что делать с "лишними людьми", современное общество не знает. Я думаю, что в рамках той формы рыночной системы, которая установилась в нынешнее время, решить эту проблему не удастся. Это одна из острейших проблем современного кризиса.
Одновременно растет понимание того, что "на всех всего не хватит" - ни продуктов питания, ни чистой воды, ни чистого воздуха... И уже возникает идеология "золотого миллиарда". (Речь идет о том, что возможности планеты и нынешней цивилизации способны обеспечить достойную жизнь лишь одному миллиарду человек.) Если такое осуществится, то это будет новая форма тоталитаризма с развитой демократией в странах "золотого миллиарда" и с зомбированными миллиардами людей, обеспечивающих эту демократию всем необходимым - ресурсами, складами отработанных радиоактивных веществ и даже интеллектуальным потенциалом, который будет перетекать в "демократические" страны от деградирующих доноров.
Предельная концентрация капитала была достигнута в странах "социализма", которые уместно называть "системами одного завода". Собственность находилась в руках небольшой части общества, которую мы привыкли называть номенклатурой. Она объединяла властные функции в общественной жизни и управление капиталом. В отличие от остальной части населения, труд которой продолжал оставаться товаром, номенклатура имела возможность распоряжаться этой собственностью и получать разнообразные привилегии, определяемые не качеством труда, а только занимаемым местом в пирамиде власти.
Общие идеологические принципы, которые на первых порах формирования системы играли важную роль, впоследствии были адаптированы к потребностям системы и, прежде всего, к ее стабильности. Идеология в последние десятилетия советской власти играла роль своеобразного камуфляжа, маскировавшего реальные цели правящего слоя. Истинную ориентацию интересов этого слоя определяла "кормушка". Только тем и можно объяснить, что распад Союза ССР, изменивший положение "кормушки", одномоментно превратил значительную часть бывшей элиты в "новых русских".
Система "сверхцентрализации", присущая СССР, оказалась неконкурентоспособной в условиях ускоряющегося научно-технического прогресса. Она не смогла пережить неизбежного системного кризиса и своевременно перестроиться.
Замечу, что системный кризис - явление типичное для крупных управленческих структур. Аппарат управления, который формируется для реализации определенного дела - программы, достижения коммерческих целей и т. д., решая поставленные перед ним задачи, всегда обладает и некоторыми собственными целями. Они могут быть очень разными, но среди них всегда присутствует стремление сохранить себя. Когда эти внутренние цели организации начинают превалировать над основной целью, тогда и возникает кризис системы.
Подобные явления хорошо известны. Так, например, империя Форда в начале 50-х годов пережила системный кризис. Но существовала система более высокого ранга - правительство США, которое на некоторое время ввело в корпорации Форда президентское правление, полностью перестроившее ее структуру.
Для любого аппарата самыми трудными бывают структурные перестройки, особенно технологические, требующие изменения статуса работников и их квалификации. К сожалению, новое руководство страны во главе с М. С. Горбачевым не поняло истинных причин кризиса и направило усилия на решение второстепенных вопросов, таких, например, как проблема гласности. И перестройка пошла по совершенно иному пути, который неизбежно вел к катастрофе.
4
Была ли альтернатива тому сценарию, который определил ситуацию последнего десятилетия? Была! Этот путь я называл вариантом конвергенции. Это отнюдь не включение социализма в капитализм, как об этом на первых порах говорили гуманитарии. Этот путь многие представители инженерной и научной интеллигенции видели как постепенное разрушение отраслевых монополий, формирование корпораций (например, по типу синдикатов времен нэпа) и включение этих корпораций в мир транснациональных корпораций. О таком пути я говорил неоднократно, противопоставляя его обычному пониманию конвергенции. Такой путь поддерживал, в частности, и А. Д. Сахаров, близкую позицию занимали академики В. М. Глушков, Г. С. Поспелов и многие другие.
Быть вне мира транснациональных корпораций сегодня не может ни одна страна. Вопрос лишь в том, как это сделать наиболее безболезненно. И как обеспечить собственным корпорациям, а следовательно и стране, наиболее достойное положение в этом мире. Сегодня у нас и происходит реализация одного из возможных вариантов конвергенции, но в условиях куда менее благоприятных, чем это могло быть в начале перестроечного процесса, когда мы имели возможность опереться на работающую промышленность. Тем не менее и сегодня нам еще не поздно, но крайне необходимо сформировать государствен ную политику конвергенции. Но мы должны сделать еще и выбор пути. И это не только экономический, но и эмоциональный акт. Он должен основываться на ясном понимании динамики мира ТНК, том раскладе политических сил, который определяет процессы, происходящие в нашей стране, и тех потенциальных возможностях, которыми мы располагаем.
Не сделав выбора пути, основанного на современных реалиях, погружаясь в хаос противостояний финансовых групп, решая отдельные экономические, социальные, правовые и прочие задачи, мы неизбежно останемся в тупике продолжающейся стагнации.
Отчетливо просматриваются два механизма развития мира транснациональных корпораций - мира ТНК. Первый - формирование международной финансовой элиты, некоего "надкласса", разделяющего между собой "планетарный доход". Обычная рыночная конкуренция отступает на второй план. Основу составляют картельные соглашения о разделении мирового дохода - не столько рынков сбыта, как в стародавние времена, и даже соглашения не о шкале цен, а о разделе мирового дохода в целом. Мы в этом процессе пока не участвуем. Или почти не участвуем. Но именно международная финансовая элита, целенаправленно или нет, определяет рождение идеологии "золотого миллиарда", утверждение которой может иметь для человечества самые трагичные последствия.
Второй механизм - формирование полицентричности экономической и политической силы. Во всяком случае, три центра такой силы уже реально существуют. Это США, Западная Европа и Тихоокеанский регион. Их взаимодействия и противоречия во многом определяются национальными и государственными интересами и далеко не всегда совпадают с интересами международного "надкласса". Игра этих интересов и будет определять климат мира ТНК.
Каково место России в этом новом постиндустриальном мире? Что она способна внести в смягчение неотвратимой экологической катастрофы? И прежде всего - каковы перспективы России обспечить более или менее приемлемое существование собственному народу в ближайшие десятилетия?
Конечно, мы не окажемся в стане стран "золотого миллиарда" - туда нас не пустят победители в холодной войне! И все же рано говорить о конце российской истории. Здесь я не согласен с умнейшим Джульетто Кьезой. Наша страна стоит на развилке, и ее будущее зависит от тех политиков, которые придут к власти после очередных президентских выборов.
Замечу, что путь "вхождения в мир ТНК" не является специфически русской проблемой. Через нее прошли все страны, за исключением "ядра этого мира" - США, Франции, Англии и т. д. И сегодня множество этих путей сводится практически к двум вариантам.
Первый - путь компрадорского капитала и подчинение производственного и ресурсного потенциала существующим ТНК. Перед нами много образцов такого пути. Я не буду говорить о "банановых республиках". Их судьба блестяще описана О'Генри в "Королях и капусте". Это приусадебные огороды США, без каких-либо шансов на лучшее будущее.
Но посмотрим на такие страны, как Аргентина и Бразилия. В конце 40-х годов Аргентина входила в первую десятку государств по величине валового национального продукта - ВНП - на душу населения. Но в 50-х годах произошла "зеленая революция", и она стала катастрофой для большинства жителей этой страны. За счет новых дорогостоящих технологий производительность сельского хозяйства увеличилась во много раз, его организация изменилась. Но мелкий производитель не был способен использовать новую технологию, и земля была продана латифундистам. Мелкий производитель превратился в люмпена, внутренний рынок сократился, и дешевое зерно пошло в Европу, создав там основу благополучия производителей животноводческой продукции. А Аргентина стала катастрофически нищать, хотя этот процесс обогатил чиновную верхушку и латифундистов.
В Бразилии ситуация более благополучная из-за огромного ресурсного потенциала, который она успешно проедает. Но ее промышленность представлена филиалами западных корпораций. Страна достигла определенной стабилизации, однако перспективы ее не очевидны: любая техническая продукция стоит в Бразилии в полтора-два раза дороже, чем в Европе.
И в каждой из стран, вставших на подобный путь развития, существуют определенные политические силы, которым сделанный выбор выгоден. Это чиновный аппарат и некоторые финансовые круги.
Второй сценарий - переход на "японский путь развития". Вспомним некоторые факты. В 1945-м и мы, и японцы начинали практически с нуля. Нам было даже хуже: пахали на коровах и одновременно должны были создавать ядерное оружие. А для Японии был и план Маршалла, и благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура. И тем не менее в начале 60-х годов наш удельный ВНП был выше, чем в Японии. Но уже через полтора десятка лет ситуация оказалась обратной. В чем же дело, в чем причина подобной инверсии?
В те годы к руководству Японии пришли умные и волевые люди. Они не выдвигали лозунгов, а тихо и незаметно, поблагодарив низким поклоном и за конституцию, которую отложили на полку, и за экономические советы, совершили тихую революцию, проведя переориентацию экономики на внутренний рынок. Результат известен.
А какой же путь выберет наша страна?
5
Если сохранится режим, который более естественно называть компрадорским, то следует согласиться с автором книги "Прощай, Россия" Джульетто Кьезой и приготовить себя к роли хранителей складов радиоактивных отходов экологически чистых демократических деревень, расположенных в странах "золотого миллиарда", и поставщиков для них необходимых ресурсов - не только минеральных, но и интеллектуального характера, компенсирующего нарастающую ущербность евро-американской культуры.
Но теоретически возможен и поворот на путь развития национальной экономики, как это произошло в Японии, которая от экспортноориентированной экономической политики перешла к ориентации на внутренний рынок. Это вызвало необходимость повысить жизненный уровень населения, обеспечивающий емкость рынка, и проводить протекционистскую политику для национальных корпораций. Последнее, в свою очередь, потребовало серьезно усилить роль государства в управлении экономической деятельностью. Пример Японии назидателен. Но у нас ситуация куда более сложная, чем была в те годы в Японии. У нас нет и не может быть плана Маршалла, нет и благожелательной международной обстановки. Япония все послевоенные годы была опорой США на Тихом океане, а мы?
Другими словами, наше положение чем-то напоминает положение австралопитеков, которые оказались вынужденными покинуть зону тропических лесов. Мы тоже выброшены из мира развитых стран на периферию планеты! И их общий интерес - и дальше держать нас в таком же состоянии. Но вспомним судьбу австралопитеков! Она оказалась не столь уж печальной!
Я не зря начал разговор с утверждения о том, что не следует забывать уроки истории. Не всегда в условиях катастрофы (а Россия оказалась в условиях катастрофы, которую, по большому счету, переживает и весь мир) перспективой дальнейшего развития обладали те, которые в период катастрофы оказывались в более благоприятных условиях. Результат преодоления катастрофического кризиса определялся тем потенциалом развития, который был заложен Природой и соответствовал ее современному состоянию. Но раньше этот принцип срабатывал в силу естественных механизмов самоорганизации, на него уходили века и тысячелетия. Сегодня такого времени у нас нет! Все определится в ближайшие десятилетия. В этих условиях решающую роль должны сыграть интеллект и энергия нации. Поняв и оценив те возможности, которые открываются перед страной, она может оказаться способной преодолеть кризис.
Россия занимает самую суровую и трудную для жизни часть планеты. Вегетационный период у нас на сто дней короче, чем в Западной Европе, и почти все сельскохозяйственные угодья лежат в зоне рискованного земледелия. И несмотря на это народы нашей страны сумели создать удивительную цивилизацию, мало похожую на другие мировые цивилизаци. И уже этим она представляет самоценность, ибо ей обязан наш народ тем, что не только смог выжить на этой территории, но создал литературу, музыку, науку... И все высочайшей пробы! Использование веками приобретенных правил общежития в нашей суровой стране - один из важнейших залогов нашего будущего.
6
Производственная квалификация и образованность людей в постиндустриальную эпоху - основная опора любого народа и ключ от нашего будущего. Все силы нации должны быть направлены на сохранение уровня образованности. Если угодно - это основной принцип "сохранения посевного материала": как бы ни было голодно зимой, сохрани его до весны! И одновременно - ориентация на высшие технологии. Прежде всего - на решение проблем конверсии существующих очагов высоких технологий. Люди, создавшие ядерные и космические технологии, способны создавать любую продукцию - была бы возможность работать. А для этого нужна лишь соответствующая государственная политика и политики, понимающие, какое богатство, какой потенциал находится в их распоряжении.
Тогда может встать вопрос о необходимости государственной программы, управляемой государством. Для ее создания необходимо на профессиональном уровне оценить возможности нашего потенциала развития, найти главные опоры, оценить их реальность, чтобы не впасть еще раз в мир опасных иллюзий. О двух из этих опор я уже сказал - это цивилизационные особенности и научный потенциал, особенно потенциал "очагов высших технологий", разбросанных по всей стране.
Еще одна из составляющих наших национальных возможностей: геополитическое положение России, занимающей север Евразийского суперконтинента. Огромность территории - это, конечно, и огромное бремя нации. Но ничто в этом мире не имеет однозначных оценок. И в каждом трудном и плохом надо стараться увидеть залог хорошего будущего.
Обратим внимание на то, что самые короткие и дешевые пути, связывающие два самых быстро развивающихся экономических региона мира - Западноевропейский и Тихоокеанский, проходят через Россию, этот "Евразийский мост". Здесь не только источник капиталов, но и возможность использовать достижения цивилизаций, которые связывает такой "мост". Он чем-то подобен пути "из варяг в греки", который, объединив Киев и Новгород, превратил Киевскую Русь в первоклассное средневековое государство. Развитие инфраструктуры этого "моста" (не только железнодорожного и шоссейного транспорта, но и Северного морского пути) даст возможность эффективного доступа к кладовым Сибири и северного шельфа. Создание транспортной инфраструктуры "Евразийско го моста" и организация его эксплуатации - еще одна из центральных опор будущей программы подъема России, если таковая состоится.
Я особенно хочу подчеркнуть значение Северного морского пути. Во-первых, это самый короткий и самый дешевый морской путь "из англичан в японцы". Во-вторых, он уже сегодня доступен для круглогодичного плавания благодаря нашему атомному ледокольному флоту, который стоит на приколе. И его эксплуатация даст выход одному из важнейших направлений в сфере высших технологий. Не следует сбрасывать со счетов и тот факт, что климат теплеет и береговые льды отступают, условия для эксплуатации Севера улучшаются. Эффективная эксплуатация этой транспортной магистрали позволит качественно перестроить всю транспортную инфраструктуру Севера Евразии, переориентировав потоки грузов с широтного на меридиональное направление. И не только это.
Восточнее Тиманского кряжа существует последняя незамерзающая бухта Баренцева моря - бухта Индига. Еще в 20-х годах там, на отрогах Тиманского кряжа, собирались строить второй Мурманск. Сегодня, при невероятной стоимости использования балтийских портов, подобный морской порт нам жизненно необходим. Это не только еще один морской выход Транссиба, но и второй Персидский залив, откуда и на Запад, и на Восток могут уходить танкеры, и мы сможем избежать использования трубопроводов, идущих теперь по чужой территории. Я уж не говорю об экспорте древесины и продукции промышленного Урала.
7
Как видим, у России есть на что опереться. Но необходима национальная воля! Вот о ней и будет речь в заключительной части.
Особенность русской цивилизации - необходимость порыва и коллективного начала. Россия и вообще славянские племена Восточной Европы были всегда эмоциональной и духовной альтернативой Западу: педантичному индивидуализму, размеренному образу деятельности противопоставлялся порыв коллективных усилий. Этого требовали безграничные просторы с их суровым климатом. Без подобных особенностей нашей цивилизации народы евразийских степей и лесов не смогли бы выжить. И всякий раз, когда Россия оказывалась в кризисной ситуации, ее спасал порыв общенациональной энергии. Так было в смутное время XVII века, так случилось во время наполеоновского вторжения и в Великую отечественную войну. Вот и сегодня, для того чтобы свернуть с компрадорско-криминального пути, ведущего к деградации нации, на путь национального развития по типу японского, необходима не просто программа, но необходимо на базе программы организовать порыв!
Если в былые времена порыв порождался внешними завоевателями, возможностью уничтожения собственной Родины, то сегодня он должен иметь совсем иные причины. России и русскому менталитету уже давно чужды любые имперские притязания, которые нам все время приписывают. Но одну истину нам надо усвоить - Природой и Судьбой нам дана самая трудная и суровая часть планеты. Это наша ниша, и другой страны у нас не будет. Жизненно важно, чтобы народ усвоил эту истину, чтобы он осознал, что только в обустройстве этой ниши и организации в ней благополучной жизни и есть его будущее. Это и есть основная национальная цель!
Но это невозможно без целенаправленной деятельности средств массовой информации, как в Японии, и энергичной государственной политики, тоже как в Японии. План, изложенный мною, - лишь один из вариантов достижения этой цели.
Таким образом, переход на национальный путь развития, который только и способен обеспечить нашему народу достойное существование, не может, на мой взгляд, произойти сам по себе в рамках неконтролируемого рынка. Рынок необходим, но на него должны быть надеты крепкие наручники. Переход, ориентированный на развитие национального капитала и национальной экономики, потребует энергичных и целенаправленных действий правительства и создания необходимого общественного мнения. И прежде всего - государственного деятеля типа де Голля, Рузвельта или Тэтчер, умевших опираться на национальный интеллект. Но пока подобных людей не видно на горизонте. Наверх, как в любое смутное время, поднимаются невежда, делец и лихоимец. И удастся ли государству и гражданскому обществу с ними справиться? Если нет, то прогноз Кьезы может оказаться близким к реальности...
Но все может быть и по-другому: гражданское общество всколыхнется и к очередным выборам "раскрутит" нужного человека. Или он, этот нужный народу человек, найдя опору в обществе, сможет зажечь общество своими идеями. Ведь никогда такого не было, чтобы в России не нашлось умного, порядочного и смелого человека.
* * *
Подведем некоторые итоги. Мы действительно отвергнуты и "выброшены из леса", мы оказались на задворках промышленно развитого мира. Но потенциал нашего развития не исчерпан. Более того, грядущий экологический кризис и вселенское потепление климата может оказаться той очистительной купелью, которая нам поможет сыграть не последнюю роль в преодолении тех трудностей, которые ожидают человечество. Если... Если к власти придут умные, любящие свою страну люди. А они у нас есть! В этом залог моего оптимизма. И я уверен - зря на Западе хоронят Россию!
