Московский район Раменки находится недалеко от Олимпийской деревни. На карте он обозначен цифрой 4. Подмосковная деревня Раменки ныне превратилась в большой жилой массив. Старое русское слово Раменки восходит к временам подсечного земледелия. В современных русских говорах раменем называют густой лес, лесную глушь, окраину леса, лес у поля, селение у леса. Отечественным ученым-этимологам удалось установить, что диалектное рамень - край пашни у леса - исторически связано с такими словами, как ра-тай - пахарь, ра-ло - нива, ра-тва - пахота, наконец, орать - пахать. Первоначально словом рамень называли пашню по соседству с лесом. В изменении семантики этого слова некоторые увидели отражение системы подсечного земледелия: пашня, заросшая лесом - лес на заброшенной пашне - лес. Поэтому-то в известном словаре В. И. Даля слово раменье истолковывается уже как лес, окружающий поле, пашню, густой дремучий лес, где есть распашка, лесная непроездая глушь, где на опушке есть росчисть и селение. Слово раменка в словаре В. И Даля приводится с объяснением - остров, клин леса, полоса однородного леса.
Значение "большой дремучий лес", максимально удалившееся от первоначального смысла термина рамень, раменье, устойчиво сохраняется в Вятско-Пермской и отчасти Владимирской зоне северновеликорусских говоров. На карте Русской равнины повсюду разбросаны топонимы - родственники интересующего нас названия московского района Раменки: Раменье, Раменское, Рамонь, Рамешки, Зараменье и др. А вот как образно рассказала о судьбе слов рамень, раменье в связи с географией земледелия на Руси Г. П. Смолицкая в своей книжке для школьников "Занимательная топонимика":
"Слова рамень и раменье были известны в значении "лес, соседствующий с полями, пашней". Вероятно, в таком значении оно дало название города Раменское. На северо-востоке, где леса были более глухими и непроходимыми, рамень и раменье значили "густой, дремучий, непроезжий лес, где есть распашка". В этих местах росчисть или распашка в лесу часто забрасывались после пользования ими в течение нескольких лет, когда они истощались. Дорога к ним становилась непроезжей, а место глухим. Так реальная действительность меняла значение слова". И обычное нарицательное раменье становилось топонимом, именем собственным - Раменье, а то и меняло суффикс, прибавляло другое окончание - Раменка, Раменский и т. п.
Когда московский район Раменки на месте бывшей подмосковной деревни стал интенсивно застраиваться, заселяться, то возникла необходимость дать название новой центральной улице, бывшей некогда скромной дорогой. И как хорошо, что члены городской комиссии по наименованию улиц Москвы тогда единодушно проголосовали: быть в Москве новой улице со старинным именем - Раменки. Споров у специалистов тогда практически не было.
