В тот год в горах Гугарка (на севере Армении) осень наступила неожиданно рано. Стояла хмурая, дождливая погода, идти по липкому, суглинистому грунту было тяжело, тем более в гору. Мы, я и мой помощник - молодой деревенский парень, на одном из поворотов вдалеке увидели пастуха небольшой отары овец. То был старик. Он грудью опирался на пастуший посох и на фоне пожухлого, с каменными выступами склона горы выглядел как-то уж очень сиротливо. Казалось, пастух был уверен, что мы обязательно подойдем к нему. Так и случилось: вдали от населенных пунктов радостна каждая встреча с человеком, тем более в такое время года, когда в горах почти безлюдно.
Вскоре мы уже стояли рядом со стариком, несмотря на злобный лай собак, охранявших овец. После обычных для случайного знакомства расспросов: кто такие, откуда родом, куда идем - пастух закурил предложенную сигарету. Разговорились... Мы рассказали, что собираем камни - минералы и горные породы, чтобы составить геологическую карту. Пастух в свою очередь поведал о себе: "Живу здесь в горах один, как говорят, кругом за версту - никого. Раз или два в неделю приходит внук и приносит продукты. Деревня недалеко: по ту сторону высокой горы, она зовется "Круглой шишкой"".
Пора двигаться дальше. Но старик попросил задержаться и показать собранные камни. Такая просьба была, можно сказать, исключением из неписаных правил гор: не проявлять излишнего любопытства по отношению к встречным. Во всяком случае, за годы моей работы такого еще не случалось. Рабочий, заметив мой кивок, развязал рюкзак и начал доставать из маленьких ситцевых мешочков образцы горных пород и минералов. Старик с интересом рассматривал каждый камень. Когда очередь дошла до голыша голубоватого халцедона, он взял его в руки, провел по нему, словно погладил, шершавой ладонью и сказал: "Это "лисий камень", да, он!". Потом помолчал и, загадочно улыбаясь, признался: "Мне было интересно: есть ли он здесь, в этих местах".
Предугадав мой очевидный вопрос, старик как бы переспросил: "Почему так называется? А вот послушай. Камень такой же рыжеватый, верткий, как лиса. Так и норовит выскользнуть из рук. И повадки у таких камней, словно у лисы: появляются неожиданно и столь же неожиданно исчезают. Сегодня камень лежит на земле, а пройдешь там же завтра - его уже нет. Потом может снова объявиться на том самом месте или неподалеку. А знаешь, почему? Лиса, как гласит предание, хитрый и ловкий оборотень, может принять любой облик. В поле, на пашне увидит опасность, например человека, - превращается в камень. Этой хитрости она обучает и своих лисят. Вот потому иногда ты видишь сразу целое "семейство" - пять-шесть, а то и дюжину "лисьих камней". Они даже зарываются в землю - каждый в свою нору. А уйдет человек, камень вновь оборачивается лисой, выходит из земли, и все семейство покидает это место. Но потом снова возвращается - ведь здесь их дом... Многие недолюбливают лису, считают ее мстительной, злой. Она действительно такая, но только для недобрых людей, зато щедро одаривает тех, кто не трогает ее. Вот и ваши красивые камни - подарок лисы: видимо, вы ей чем-то понравились".
Старик прищурился, привычным взглядом окинул отару и, убедившись, что все в порядке, продолжил: "Говорят, если человек будет держать в руке зуб лисы, то собаки испугаются и лаять на него не станут, и не укусят. Мои собаки залаяли потому, что нет такого зуба у вас..." Трудно было понять, шутит или всерьез говорит пастух.
"А ты знаешь, - продолжал он, - что сало лисы - хорошее лекарство? В старину люди растапливали его на медленном огне и по каплям вливали в ухо: оно исцеляет тугоухость, да и вообще снимает всякую ушную и костную боль. А если кто отправлялся в дальний путь, то натирал лисьим салом руки и ноги. И тогда, сколько бы ни шел человек, он не уставал. Вам, геологам, такое лечение, наверное, было бы в самый раз".
Беседа определенно выходила из "каменной колеи". Мне же хотелось вернуться к разговору о "лисьем камне". Отыскав в полевой сумке несколько кусочков красиво окрашенного халцедона, я выложил их на ладонь, показал старику и спросил:
- Скажи, отчего же "лисий камень" бывает стольких цветов: коричневый, например, называется сардом; под солнцем он краснеет и становится по цвету, как красное вино. Этот - желтый, цвета лимона - церагат, а вот - нежно-розовый, называется сердоликом. Почему же "лисьи камни" столь разного цвета?
Старик снисходительно прищурился: "Не знаю, как вы называете эти камни, не мое это дело. Для меня все они цвета лисы, все - "лисьи камни". А почему разного оттенка? Так ведь и лиса бывает разной: зимой - одного цвета, летом - другого, осенью - третьего. В наших краях водятся не только серые и рыжие, но даже красные лисы. Ты небось таких и не встречал? Улыбаешься. Вижу, не веришь моим рассказам. Но это - правда. И если поверишь, то найди время, зайди вон в то ущелье, - он махнул рукой вдоль синей гряды гор, - там пройдись по пашне, и найдешь разные "лисьи камни". Если не встретишь их в первый раз, не отчаивайся, вернись туда через некоторое время, но обязательно вернись! И ты их найдешь".
В ту осень не удалось исполнить напутствие старика. Да и предание, если говорить откровенно, скорее, смахивало на добрую сказку для малышей...
Вернувшись из экспедиции в город, я попытался по справочникам и лапидариям узнать что-нибудь о "лисьем камне". Увы, поиски оказались тщетными. Правда, обнаружил, что с животным миром связаны названия многих камней. Так, испокон веков известен "безоаровый камень", или "безоар". Его находят во внутренностях безоарового козла. Армяне называют этот камень "тунадег" - противоядие. Многие владыки всегда имели при себе "безоаровый камень" - на случай возможного отравления. Правда, в полезные свойства камня верили не все. Наполеон, например, получив в подарок от шаха Ирана "безоар", приказал бросить камень в огонь: не поверил он в его целебные свойства. И, может быть, зря...
Во внутренностях леопарда (почему-то только у самок) находили так называемый "леопардовый камень" - его тоже использовали в лечебных целях.
Популярен был камень из зоба петуха - "петушиный камень"; он имеет форму и размер боба и напоминает горный хрусталь - настолько прозрачен. Считалось, что "петушиный камень" следует бросить в сосуд с водой: такая вода хорошо утоляет жажду. В старину были известны и другие "животные" камни: "голубиный", "бычий", "рыбий", "орлиный", "ласточкин"...
В наши дни весьма популярны некоторые "животные" камни минерального происхождения: "кошачий глаз", "тигровый глаз", "соколиный глаз"... Носят их как украшение, а по преданиям, они помогают в домашнем хозяйстве, освобождают от мук необоснованной ревности, охраняют здоровье и любовь, оберегают от измены.
Узнал я и о лисьем сале. Согласно старинным армянским лечебникам - "бжшкаранам", в лисьем сале действительно множество полезных качеств, в частности, например, оно считалось хорошим средством от усталости и ревматизма. А вот "лисий камень" в лечебниках даже не упоминается.
Несколько лет спустя один из моих маршрутов вновь пролегал вблизи того ущелья, на которое когда-то указал старик. Я шел по краю свежевспаханной пашни, отсюда начинался двугорбый скалистый отрог с жилами молочного кварца. Там мне нужно было отобрать несколько проб на золото. Вспомнив слова старика, я решил пройтись по пашне и даже невольно огляделся вокруг, будто мог встретить где-нибудь тут старого пастуха. Вдали покрытые снежными узорами синие горы замыкали ущелье. Нависшие над ними грозовые тучи, казалось, вот-вот прольются дождем. И действительно, вскоре он начал накрапывать. Но он уже не мог остановить меня: на пашне то и дело стали попадаться мелкие куски халцедона, яшмы, агата! Особенно обрадовали меня окатанные, будто полированные, голыши красно-каштанового сарда - на мой взгляд, самые красивые из халцедоновых камней. Усилившийся дождь не стал помехой: мокрые самоцветы, словно волшебные цветные магниты, притягивали взор. Мне не хотелось уходить, я продолжал собирать образцы "лисьего камня". Засовывал их в карманы, в полевую сумку и находил все новые и новые. И вдруг что-то меня остановило. На гребне черной борозды, где минуту назад не было абсолютно ничего, вдруг прорезалось серо-желтое пятно размером с ноготь. Пятно росло буквально на глазах, становилось больше, больше и превращалось в агат, точнее - в буро-желтый сардоникс. Затем неподалеку появилось другое "растущее" из земли пятно: мясной агат!
Это дождь смывал землю с поверхности погребенных обломков, и они становились все заметнее. Буро-черная почва пашни начала расцвечиваться желтыми, серыми, розовыми красками: это "лисье семейство" выходило из "нор", будто рождалось на глазах!
Теперь уже нетрудно было понять истоки предания: дождь смывал комочки земли с захороненных камней, обнажал и очищал их. Образующиеся водные потоки переносили часть "каменного материала". А высохшая земля и пыль, гонимые ветром, словно снегом, запорошат и вновь захоронят "лисьи камни". И, если через некоторое время пройтись по тем же местам, покажется, что многие из них бесследно исчезли. Будущей весной уже новые борозды вынесут из глубинных слоев почвы те же или другие куски цветного камня и захоронят часть старых. Затем дожди и ветры снова начнут "показывать" или "прятать" самоцветы, отводя красивым голышам все новые места...
Загадка "лисьего камня" проста еще и потому, что черные или серые камни чаще всего мало заметны. Яркие же, особенно желтые и красные, или пестрые сразу "бросаются в глаза", привлекают внимание. Они лучше запоминаются, словно "фотографируются" в нашей памяти.
Некоторые халцедоновые камни из безымянного ущелья хранятся в моей коллекции самоцветов. Вопреки всем канонам минералогии я по-прежнему называю их "лисьими камнями". Как дань уважения к мудрому старику, с которым встретился в годы исканий и надежд.
