Никто не станет отрицать, что успехи науки во многом определяют развитие современного общества. В развитых странах до 80% прироста ВВП происходит за счет высоких технологий, основанных на научных достижениях. За последние полвека в миллиарды раз возросло быстродействие компьютеров. Объем накопленной научной информации постоянно растет, наши знания об окружающем мире становятся все полнее, идет ли речь о Вселенной (с момента появления телескопа, то есть примерно за 400 лет, размер наблюдаемого космического пространства увеличился в миллиарды раз) или о тончайших молекулярных механизмах функционирования живой клетки.
Казалось бы, наука вполне эффективна. Но почему растет скептицизм по отношению к науке — особенно среди молодого поколения? Научная стезя все меньше привлекает молодежь, и дело упирается не только в деньги. Даже в США многие университеты испытывают дефицит студентов, желающих заняться научными исследованиями. Изменилась и мотивация к научному труду: для большинства научных работников получение грантов, высоких должностей, престижных премий становится более значимой целью, чем поиск истины.
Признаки застоя науки легко найти во всемирном масштабе. Темпы роста революционного научного знания явно замедлились. Научно-популярные передачи большей частью апеллируют к прошлому науки, воспоминаниям, биографиям великих ученых.
Если мысленно вернуться в 1960-е годы, то станет ясно, что наука во многом не смогла оправдать возникших 40 лет назад больших надежд. В то время общество ожидало от ученых, что в ближайшие десятилетия основные проблемы человечества будут решены. Отчасти эти ожидания формировались в рамках самой науки, отчасти возникали в околонаучной среде, футурологии и даже научной фантастике, но в любом случае они воспринимались как обоснованные общественным мнением.
Что же мы имеем в итоге?
Во-первых, многие научные мечты, осуществление которых, как казалось, не за горами, так и остались в области фантастики: антигравитация, достижение сверхсветовых скоростей, погружение человека в анабиоз, использование антивещества как источника энергии, лечение всех болезней, создание искусственного интеллекта и т.д.
Во-вторых, уже разрабатываемые революционные технологии (вполне реальные с точки зрения фундаментальной науки сорокалетней давности) были почти забыты или отложены в долгий ящик. Например, пилотируемый планетолет с ядерным двигателем, термоядерные электростанции, гиперзвуковой пассажирский самолет. Уже более сорока лет до их реализации остается «несколько десятилетий».
В-третьих, оказались «замороженными» проекты, основанные на вполне доступных технологиях: большие орбитальные станции, базы на Луне, полет человека на Марс, массовая система пассажирских перевозок на основе поездов на магнитной подвеске, сверхзвуковых самолетов и электромобилей. Да, некоторые образцы существуют, но не стали базовыми технологиями для человечества.
Пожалуй, только в сфере коммуникаций и компьютерной техники прогресс был революционным. Хотя и сегодня у нас нет удобных и всеобъемлющих «банков знаний», системы точного автоматического перевода, не говоря уже об искусственном интеллекте. Предсказывавшееся в 1970-е годы повсеместное распространение видеотелефонов все еще не реализовано.
Революции в области гуманитарных наук прогнозировались в меньшей степени, по крайней мере, общественное мнение об этом слышало мало. Фундаментальных открытий и здесь не наблюдается. В частности, задача создания оптимального общества с помощью научных знаний почти не решается и даже не ставится.
Что касается реальных технологических достижений, то многие были следствием гонки вооружений во времена холодной войны. Однако возвращение к этому способу «подстегивания» научно-технической революции крайне опасно, особенно в условиях развития нанотехнологий и робототехники. Милитаризация лишает науку гуманистической, конструктивной направленности и увеличивает риск самоуничтожения цивилизации.
Итак, наука мало сделала для счастья человечества — так, пожалуй, подсознательно считает большинство. Но массовая наука и не планирует собственных революций. Сейчас она вступила в период медленного постепенного роста, повторений, имитаций. Развитие технологий ориентировано на потребительские
ценности: быстрое обновление моделей компьютеров, мобильных телефонов, автомобилей. Однако в фундаментальном аспекте прогресс происходит гораздо медленнее, чем ожидалось.
Снижение общего интереса к науке проявляется и в уменьшении государственного финансирования. Так, в большинстве стран Европы вложения в науку не превышают 2—3% ВВП. Доля расходов на НАСА в бюджете США теперь в 10 раз меньше, чем в 60-е годы. Полеты на Луну прерваны минимум на 45 лет! Высадка на Марс планировалась сначала в 1969 году, потом в 1982-м. Сегодня считается, что осуществление этого проекта возможно не ранее 2025 года.
Большинство глобальных проблем не решено и даже не решается. Публикации в книгах и журналах 60-х и начала 70-х годов XX века предупреждали о тех же опасностях, что угрожают человечеству ныне: изменение климата, загрязнение окружающей среды, вырубка лесов, нехватка пресной воды, исчезновение многих видов животных и растений, исчерпание ресурсов.
В мире есть немало проблем, для которых нужны новые технологии и, возможно, новая научная революция. Предсказать реальные пути будущего развития науки, наверное, невозможно. Но проанализировать полезность уже планирующихся достижений вполне реально.
Может оказаться, что некоторые проекты, вроде термоядерной электростанции, на самом деле не отвечают насущным потребностям человечества. Полет человека на Плутон также мало связан с решением земных проблем. Гиперзвуковой пассажирский самолет вреден экологически, дорог и мало востребован — в условиях, когда время прохождения досмотра и ожидания в аэропорту составляет 2—3 часа, а если учесть дорогу до аэропорта, зачастую в пробках, то 5—7 часов. Уменьшение чистого времени перелета из Европы в Америку в 3 раза сокращает время путешествия — с 16—17 до 10—11 часов. Так стоит ли огород городить да еще переплачивать в несколько раз?
Если к звездам лететь не надо, а сверхзвуковые самолеты не очень нужны, то чем наука будет привлекать молодежь и впечатлять общество?
Возможно, видение науки в годы ее бурного развития было слишком оптимистичным. Тем не менее без обновления целей, без определения сверхзадач науки неизбежно снижение ее престижа.
Итак, какие цели могли бы входить в новую миссию науки? Цель должна быть мобилизующей, связанной с жизненными интересами любого человека и общества в целом.
Прежде всего, это сохранение биосферы через решение экологических задач (устойчивое развитие). Для достижения этой цели необходимо создать чистые источники дешевой энергии, сбалансированное сельское хозяйство, безотходное промышленное производство.
Следующая задача, тесно связанная с предыдущей, оптимизация глобального общества, его структуры и институтов. Это вызов для гуманитарных наук. В оптимизацию входит рационализация структуры потребления, интеллектуализация общества (в том числе через новую систему образования в масштабе планеты), объединение человечества как гарантия мира, избавление от эксплуатации, доминирования, бюрократизма, вражды, создание условий для творческой самореализации индивидов.
И, наконец, возвращение к одной из вечных задач науки — найти способы излечения любых болезней и сохранения здоровья до глубокой старости.
Поскольку счастье сильно зависит от здоровья, то эта задача должна вызывать наибольший энтузиазм в обществе. Именно здоровье в широком смысле служит альтернативой модному потреблению. И вместе с тем является важнейшей ценностью индивидуализированного общества.
Но долгая и здоровая жизнь требует комфортной среды, общественной и природной. Поэтому третья задача органично включает в себя две остальные. Интеграция наук также необходима для решения общей задачи — бессмертия цивилизации и максимально долгой счастливой жизни индивида с перспективой бесконечного продления.
Несмотря на важность обозначенных целей, все же встает вопрос: есть ли у общества материальные ресурсы для новой научной революции? Да, есть. Сегодня в мире всего 70 млрд долларов тратится на медицинские разработки и более 500 млрд — на рекламу! Более 30% потребляемых товаров в самых развитых странах являются излишними (а это 9 триллионов долларов). Так что расходы на науку при необходимости могут быть увеличены в 3—5 раз!
Мы должны решить глобальные проблемы. Не видя самых главных целей, человечество ослабеет и деградирует. Не решив проблему выживания, оно погибнет. Ученые должны заново осознать свою миссию и донести ее до общества. И тогда станет возможен новый триумф науки.
«Наука и жизнь» о путях развития науки:
Данилов-Данильян В., Лосев К., Рейф И. Кризис мировой цивилизации на весах научного подхода, 2005, № 9.
Гинзбург В. «Ожидаемые» и «неожиданные» открытия, 2004, № 12.
Иваницкий Г. Удивительно, когда прогнозы сбываются, 2004, № 12.
Шишков Ю . Хрупкая экосистема земли и безответственное человечество, 2004, № 12.
Здоровье нации как национальная идея, 2004, № 9.
Лозовская Е. Наука и политика: место встречи — Будапешт, 2004, № 1.
Сойфер В. В России есть кому делать науку — если будет на что, 2002, № 2.
Пригожин И. Кость еще не брошена, 2002, № 11.
Кругляков Э. Наука и лженаука не могут сосуществовать мирно, 2001, № 12.
Зимина Т. Наука, антинаука и мировой кризис, 2001, № 12.
Алферов Ж. Физика на пороге XXI века, 2000, № 3.
Моисеев Н. Кризис современного образования, 1998, № 6.
Моисеев Н. Экология в современном мире, 1998, № 3.
Журавлев В. Ценность науки, 1995, № 1.
Шишков Ю. Что век грядущий нам готовит?, 1994, №№ 11—12.
Капица С. Антинаучные тенденции в России, 1993, № 8.
Кейфиц Н. Наука в изменяющемся мире, 1993, № 1.
Александров Е. Теневая наука, 1991, № 1.
