Тёмнохвойную тайгу невозможно представить без кедровки (Nucifraga cariocaiactes). С этой пёстрой представительницей семейства врановых приходится сталкиваться и в суровых ельниках Северного Урала, и в дебрях уссурийской тайги. Ареал птицы простирается от Северной Европы до Камчатки и кедрово-широколиственных лесов юга Дальнего Востока.
Голос кедровки — трескучее «кэрр-кэррр-кэррр» — существенный элемент звукового фона тёмнохвойного леса. Во второй половине лета и осенью она нередко становится ведущим солистом. Помимо «кэррканья» кедровки издают массу разнообразных звуков и могут иногда выстраивать из этого набора нечто вполне благозвучное.
Пора размножения наступает ранней весной. В это время пара кедровок занимает определённую территорию и охраняет её от вторжения других соплеменников. Птицы строят гнёзда ещё до схода снега. Это довольно крупные сооружения с маленьким глубоким лотком, устраиваемые в кронах хвойных деревьев на разной высоте. В качестве строительного материала используются ветки, трава, лишайники. Лоток выстилается шерстью, мхом, древесными волокнами, перьями. Кладку из двух—четырёх яиц насиживают поочерёдно оба родителя. Вместе птицы и выкармливают птенцов.
Питаются кедровки семенами хвойных деревьев, ягодами, насекомыми, мелкими млекопитающими. Как и другие врановые, они при случае разоряют птичьи гнёзда.
Заготовка пропитания доведена у этих птиц до совершенства: они могут набирать в подъязычный мешок до сотни орехов и затем прятать их в самых немыслимых местах. Кедровки делают такое количество кладовок, что весной даже кормят птенцов старыми запасами. Удивительно, но эти пернатые ценители орехов прекрасно помнят местонахождение многочисленных схронов и без труда находят их и под толщей снега. В кладовках одной кедровки может находиться до 90 кг орехов (обычно — 60—70 кг) — при весе самой птицы 120— 200 г. Естественно, птицы не в состоянии съесть все свои запасы — значительная часть семян прорастает и даёт жизнь новым деревьям.
В горной тундре Вишерского заповедника, где сделаны эти снимки, кедровки колготятся постоянно, они встречаются даже среди курумов зоны гольцовых пустынь. Рискну предположить, что горы кажутся им весьма удобным местом для хранения запасов. Поэтому неудивительно, что в безжизненной тундре, где не растёт даже карликовая берёзка, постоянно встречаются всходы кедра. К сожалению, деревья не могут продержаться в экстремальных условиях дольше нескольких лет и погибают, а неутомимый сеятель — кедровка всё сажает и сажает сибирскую сосну там, где она не может прижиться. Очень редко кедры умудряются приспособиться к существованию в горах и возникает стланиковая форма этого дерева (до сих пор мне попались лишь два таких деревца).
В горах Сибири и Дальнего Востока сплошные труднопроходимые заросли образует родственник сибирской сосны — кедровый стланик. На Урале эту экологическую нишу в значительной степени занимает сибирский можжевельник. В распространение семян кедрового стланика кедровка также вносит свою лепту.
К счастью, кедровка большинство кладовок делает в лесу или на границе леса, и там вырастают дивные деревья. Что ни говори, но именно благодаря этой крикливой пёстрой птице происходит расселение патриарха нашего леса — сибирского кедра (ботаники любят поправлять: не кедра, а сибирской сосны, но «кедр» — слово уже не ботаническое, а народное, подчёркивающее огромную значимость этого дерева для людей и таёжных экосистем).
