В 2009 году исполнилось 125 лет со дня рождения Александра Романовича Беляева советского фантаста, одного из основоположников научно-фантастической литературы, заслужившего мировое признание. О Беляеве написано немало, однако годы его жизни в городе Смоленске, где он родился и вырос, отражены неполно, к тому же в текстах повторяются ошибки, которые мы исправляем, пользуясь архивными материалами.
Александр Беляев родился 16 марта (по новому стилю) 1884 года в доме на Большой Одигитриевской улице (ныне ул. Докучаева) в семье священника Одигитриевской церкви Романа Петровича Беляева и его жены Надежды Васильевны. Всего в семье было трое детей: Василий, Александр и Нина.
Участок земли, по воспоминаниям краеведа А. Н. Троицкого, заключался весьма живописным садом, спускающимся по крутому склону в овраг, идущий к собору.
Родители Александра были людьми глубоко верующими. А интересы Саши с самого раннего детства лежали в совершенно иной плоскости: его увлекали путешествия, необыкновенные приключения, навеянные чтением любимого Жюля Верна.
«Мы с братом, вспоминал Александр Романович, решили отправиться путешествовать к центру Земли. Сдвинули столы, стулья, кровати, накрыли их одеялами, простынями, запаслись масляным фонарём и углубились в таинственные недра Земли. И тотчас прозаические столы и стулья пропали. Мы видели только пещеры и пропасти, скалы и подземные водопады такими, какими их изображали чудесные картинки: жуткими и в то же время какими-то уютными. И сердце сжималось от этой сладкой жути.
Позднее пришёл Уэллс с кошмарами «Борьбы миров». В этом мире уже не было так уютно...»
Нетрудно представить, насколько взбудоражило воображение мальчика случившееся 6 июля 1893 года событие: в Лопатинском саду поднялся воздушный шар с гимнасткой, сидящей на трапеции, на высоту одного километра, после чего она спрыгнула с трапеции. Зрители ахнули от ужаса. Но над гимнасткой раскрылся парашют, и девушка благополучно приземлилась.
Зрелище настолько потрясло Сашу, что он немедленно решил испытать чувство полёта и спрыгнул с крыши с зонтиком в руках, затем на парашюте, сделанном из простыни. Та и другая попытка принесли весьма чувствительные ушибы. Но Александр Беляев всё же сумел воплотить свою мечту в жизнь: его последний роман «Ариэль» повествует о человеке, способном летать как птица.
Но время беззаботных увлечений закончилось. По воле отца мальчика отдали в духовное училище. В публикациях о писателе сообщается, что он поступил туда в возрасте шести лет. Но это не так.
«Смоленские епархиальные ведомости» ежегодно публиковали официальные сведения об учениках духовного училища и семинарии. И в № 13 за 1895 год приводится «Список учеников духовного училища, составленный училищным правлением после годичных испытаний в конце 1894/1895 учебного года и утверждённый Его Преосвященством 5 июля 1895 г. за № 251». Среди учеников I класса: «Яков Алексеев, Дмитрий Алмазов, Александр Беляев, Николай Высотский...» В конце списка указано, что эти ученики переводятся во II класс училища. Таким образом, Александру Беляеву в 1895 году было 11 лет. Следовательно, поступил он в 10 лет.
Училище располагалось возле Авраамиевского монастыря, недалеко от усадьбы Беляевых, минутах в пяти ходьбы неспешным шагом.
Занятия давались ему легко. В тех же ведомостях (№ 12 за 1898 год) приводится список учеников IV класса: «Первый разряд: Павел Дьяконов, Александр Беляев, Николай Лебедев, Яков Алексеев <...> окончили полный курс училища и удостоены перевода в I класс семинарии».
Вот когда Александр Беляев становится семинаристом — в 14 лет, а не на 11 -м году, как указывается в устоявшихся биографических справках к собраниям его сочинений и во многих других публикациях о писателе.
Знаток местного края краевед СМ. Яковлев писал: «190 лет просуществовала Смоленская духовная семинария. Основал её в 1728 году бывший ректор Московской духовной академии епископ Гедеон Вишневский... "муж ученейший и великой строгости"», занятия вели высокообразованные педагоги, приглашённые из Киева. Изучение латыни, древнегреческого и польского языков было обязательным.
В семинарии Беляев славился не только успехами в занятиях, но и своими «выступлениями на вечерах — чтением стихотворений».
В первые годы существования в Смоленской семинарии для жителей города устраивались зрелищные представления духовного содержания (мистерии) с целью укрепления в зрителе нравственно-религиозных начал, верности православию и престолу. Александр Беляев — их неизменный участник.
В предисловиях к нескольким сборникам биографы утверждают, что Беляев окончил семинарию в 1901 году. Это ещё одна неточность. «Епархиальные ведомости» (№№ 11—12 за 1904 год) приводят алфавитный список выпускников: среди них — Беляев Александр.
После окончания семинарии вопреки желанию отца, видевшего сына своим преемником, Александр поступает в юридический Демидовский лицей в Ярославле (учреждённое в 1809 году как училище по инициативе и на средства П. Г. Демидова с трёхлетним сроком обучения, это учебное заведение реорганизовали в 1833 году сначала в лицей с тем же сроком обучения, а в 1868 году в четырёхгодичный юридический лицей с правами университета). Параллельно Александр получил и музыкальное образование по классу скрипки.
Неожиданная смерть отца в 1905 году оставила семью без средств к существованию. Александр, чтобы достать денег на оплату обучения, давал уроки, рисовал декорации для театра, играл на скрипке в оркестре цирка Труцци. Но горе не приходит одно: утонул в Днепре брат Василий, а затем умерла сестра Ниночка. Александр остался единственным защитником и опорой матери, поэтому после окончания лицея (1908 год) вернулся в Смоленск.
Известно, что в 1909-м он работал помощником присяжного поверенного. Но творческая натура Александра Романовича требовала выхода, и он становится деятельным участником смоленского Общества любителей изящных искусств, где выступал с лекциями, затем — членом правления смоленского Клуба общедоступных развлечений и членом правления Симфонического общества. В летние месяцы в Смоленске обычно гастролировали театральные труппы, чаще Басманова. Беляев пишет рецензии в «Смоленский вестник» практически на каждый спектакль, шедший в Лопатинском саду, выступает и как музыкальный критик. Подписывался псевдонимом «B-la-f». Публиковали «смоленские фельетоны» на злобу дня.
Все, кто читал его произведения, знают, как остро отзывался писатель на несправедливость. Это качество проявилось в первые же годы самостоятельной жизни и стало причиной того, что в 1909 году Александр Беляев оказался под наблюдением полиции. Сведения находятся в жандармском деле «Дневник наружного наблюдения, сводки по Смоленской организации партии социалистов-революционеров». Дело Беляева начато 30 декабря 1908 года. В отчёте полковника Н. Г. Иваненко за 10 ноября 1909 года представлен список лиц, принадлежавших к местной организации, руководил которой некий Карелин. В этом списке приводится и фамилия Беляева Александра Романовича: «.. .помощник присяжного поверенного, 32 года (на самом деле ему было 25 лет. — Прим. авт.), кличка «Живой» (дана в связи с характером. — Прим. авт.)». В отчёте указано, что у подозреваемых проведён обыск 2 ноября 1909 года. «Живой» в дневнике охранки фигурирует до конца его ведения (19 января 1910 года).
Нам удалось найти в «Смоленском вестнике» (за эти же годы) сообщения о нескольких судебных процессах, которые вёл А. Беляев в качестве помощника присяжного поверенного. Но одно из них — от 23 октября 1909 года — представляет особый интерес, поскольку Беляев выступил в процессе над руководителем партии эсеров. А 25 декабря, как сообщается в газете, «... из смоленской тюрьмы освобождён арестованный месяц тому назад В. Карелин». Думается, это можно счесть доказательством того, насколько успешно вёл защиту Александр Романович. В 1911 году Беляев выиграл крупное судебное дело лесопромышленника Скундина, за которое получил значительный гонорар. Эту сумму он отложил на давно задуманное путешествие по Европе. Правда, совершить поездку удалось только через два года, о чём свидетельствует «Ведомость о выданных с 1 марта сего 1913 года Смоленским губернатором заграничных паспортов»: «... потомственному почётному гражданину, помощнику присяжного поверенного Александру Романовичу Беляеву за № 57».
В автобиографии о целях этой поездки писатель пишет: «Изучал историю, искусство, ездил в Италию изучать Ренессанс. Был в Швейцарии, Германии, Австрии, на юге Франции». Поездка стала бесценным источником, из которого писатель черпал нужные ему впечатления до конца своих дней. Ведь действие большинства его романов происходит «за границей». А первое путешествие оказалось и единственным.
Беляев — не праздный турист, а любознательный испытатель. В биографической справке к 9-томному собранию сочинений писателя тому приводится подтверждение: «В 1913 году находилось не так уже много смельчаков, летавших на самолётах "Блерио" и "Фарман" — "этажерках" и "гробах", как называли их тогда. Однако Беляев в Италии, в Вентимильи, совершает полёт на гидроплане».
Вот отрывок из описания этого полёта: «Море под нами уходит всё ниже. Домики, окружающие залив, кажутся не белыми, а красными, потому что сверху мы видим только красные крыши. Белой ниточкой тянется у берега прибой. Вот и мыс Martin. Авиатор машет рукой, мы смотрим в том направлении, и перед нами развёртывается, как в панораме, берег Ривьеры».
Свои ощущения Беляев затем передаст, в частности, в рассказе «Человек, который не спит»: «Какая-то река показалась вдали. На высоких прибрежных холмах раскинулся город. На правом берегу город был опоясан старинными зубчатыми стенами Кремля с высокими башнями. Над всем городом царил огромный пятиглавый собор. — Днепр!.. Смоленск!.. Аэроплан пролетел над лесом и плавно опустился на хороший аэродром».
Во время путешествия по Италии Беляев поднялся на Везувий и опубликовал в «Смоленском вестнике» очерк о восхождении. В этих заметках уже ощущается уверенное перо не только талантливого журналиста, но и будущего блестящего писателя: «Неожиданно начались кусты, и мы очутились перед целым морем чёрной застывшей лавы. Лошади храпели, перебирали ногами, и они решились ступить на лаву точно это была вода. Наконец нервно, прыжками лошади взошли на лаву и пошли шагом. Лава шуршала и обламывалась под ногами лошадей. Солнце заходило. Внизу залив уже покрылся сизой дымкой. Там наступил короткий нежный вечер. На горе солнце выхватило из наступающего мрака несколько домиков, и они стояли, точно раскалённые внутренним огнём кратера. Близость вершины сказывалась... Везувий — это символ, это бог южной Италии. Только здесь, сидя на этой чёрной лаве, под которой где-то внизу бурлит до времени смертоносный огонь, становится понятно обожествление сил природы, царящих над маленьким человеком, таким же беззащитным, несмотря на все завоевания культуры, — каким он был тысячи лет назад в цветущей Помпее».
А в кратере огнедышащего великана «...всё было наполнено едким, удушливым паром. Он то стлался по чёрным, изъеденным влагой и пеплом неровным краям жерла, то белым клубком вылетал вверх, точно из гигантской трубы паровоза. И в тот момент где-то глубоко внизу тьма освещалась, точно далёким заревом пожара...»
Писательский талант Александра Романовича проявляется не только в описаниях природных явлений, он понимает и людей с их противоречиями: «Удивительный народ эти итальянцы! Неряшливость они умеют соединять с глубоким пониманием прекрасного, жадность — с добротой, мелкие страстишки — с истинно великим порывом души».
Всё увиденное, преломив через призму своего восприятия, писатель отразит потом в произведениях.
Наверное, можно утверждать, что путешествие помогло ему наконец определиться с окончательным выбором профессии. В 1913—1915 годы, расставшись с адвокатурой, Александр Романович работает в редакции газеты «Смоленский вестник» сначала секретарём, затем редактором. Сегодня на здании, где находилась редакция, установлена мемориальная доска.
Нереализованной пока осталась только его тяга к театру. Он с детства устраивал домашние спектакли, в которых был и артистом, и сценаристом, и режиссёром, исполнял любые роли, даже женские. Перевоплощался мгновенно. О театре Беляева быстро узнали и стали приглашать для выступлений у знакомых. В 1913 году Беляев вместе с прекрасной смоленской виолончелисткой Ю. Н. Сабуровой поставил оперу-сказку «Спящая царевна». «Смоленский вестник» (10 февраля 1913 года) отмечал, что шумный большой успех спектакля «создала неутомимая энергия, любовное отношение и тонкое понимание руководителей Ю. Н. Сабуровой и А. Р. Беляева, взявших на себя грандиозную, если подумать, задачу — поставить оперу, хотя бы и детскую, пользуясь лишь силами учебного заведения».
Об этой стороне творческой натуры Александра Романовича пишет в своих воспоминаниях житель Смоленска СМ. Яковлев: «Обаятельный образ А. Р. Беляева запал мне в душу с тех пор, когда он помогал нам — учащимся гимназии Н. П. Евневич — поставить вместе с ученицами женской гимназии Е. Г. Шешатку на одном из наших ученических вечеров чудесную фантастическую пьесу-сказку "Три года, три дня, три минуточки". Взяв за основу сюжетный стержень сказки, А. Р. Беляев как постановщик-режиссёр сумел творчески доработать, обогатить её множеством интересных вводных сцен, расцветить её яркими красками, насытить музыкой и пением. Фантазия его не знала границ! Он органично "вращивал" в ткань сказки придуманные им острословные реплики, диалоги, массовые сцены, хоровые и хореографические номера <... > Данные его были великолепными. Он обладал хорошей внешностью, высокой культурой речи, большой музыкальностью, ярким темпераментом и удивительным искусством перевоплощения. В особенности сильно было в нём мимичное дарование, о чём легко судить по сохранившимся у дочери писателя, Светланы Александровны, многочисленным его фотографиям-маскам, необычайно точно и выразительно передающим гамму разнообразных состояний человеческой психики — равнодушие, любопытство, подозрительность, страх, ужас, недоумение, умиление, восторг, грусть и т.д.».
Первое литературное произведение Александра Романовича — пьеса «Бабушка Мойра» — появляется в 1914 году в московском журнале для детей «Проталинка».
Бывая наездами в Москве (которая манила и притягивала его), Беляев встретился с Константином Сергеевичем Станиславским и даже прошёл у него актёрские пробы.
Всё ему пока удавалось. Будущее сулило успех в начинаниях. Но наступил трагический для А. Беляева 1915 год. На молодого человека обрушилась тяжкая болезнь: туберкулёз позвоночника. От него уходит жена. Врачи рекомендуют поменять климат, мать и няня перевозят его в Ялту. Шесть лет Александр Беляев был прикован к постели, три года из них находился в гипсовом корсете.
А какие это были страшные годы! Октябрьская революция, Гражданская война, разруха... Беляев спасается только тем, что много читает, особенно переводную фантастическую литературу; изучает литературу по медицине, биологии, истории; интересуется новыми открытиями, достижениями науки; осваивает иностранные языки.
Только в 1922 году его состояние несколько улучшилось. Помогла, конечно, любовь и забота Маргариты Константиновны Магнушевской, ставшей его второй женою. Они обвенчались в 1922 году перед Рождественским постом, а 22 мая 1923 года зарегистрировали свой брак в загсе. После женитьбы «...мне пришлось, — вспоминал Беляев, — поступить в канцелярию уголовного розыска, а по штату я младший милиционер. Я же — фотограф, снимающий преступников, я же — лектор, читающий курсы по уголовному и административному праву и "приватный" юрисконсульт. Несмотря на всё это, приходится голодать».
Через год сбывается давняя мечта Александра Романовича — они с женой переезжают в Москву. Помог счастливый случай: в Ялте он встретил свою давнюю смоленскую знакомую, Нину Яковлевну Филиппову, которая и предложила Беляеву поехать в Москву, предоставив ему две комнаты в своей большой, просторной квартире. После переезда Филипповых в Ленинград Беляевым пришлось освободить эту квартиру и поселиться в сырой комнате полуподвального помещения в Лялином переулке. 15 марта 1924 года в семье Беляевых родилась дочь Людмила.
Александр Романович в эти годы работал в Наркомпочтеле — Народном комиссариате почты и телеграфа — плановиком, через некоторое время — в Наркомпросе юрисконсультом. А вечерами он занимается литературой.
1925 год. Беляеву 41 год. На страницах журнала «Всемирный следопыт» опубликован его рассказ «Голова профессора Доуэля». Именно рассказ, а не роман. Первая проба пера писателя-фантаста. И начало новой, творческой жизни Александра Романовича Беляева. В статье «О моих работах» Беляев позже расскажет: «Могу сообщить, что произведение "Голова профессора Доуэля" — произведение в значительной степени... автобиографическое. Болезнь уложила меня однажды на три с половиной года в гипсовую кровать. Этот период болезни сопровождался параличом нижней половины тела. И хотя руками я владел, всё же моя жизнь сводилась в эти годы к жизни "головы без тела", которого я совершенно не чувствовал — полная анестезия. Вот когда я передумал и перечувствовал всё, что может испытать "голова без тела"».
С публикации рассказа началась профессиональная литературная деятельность Беляева. Он сотрудничает с журналами «Всемирный следопыт», «Вокруг света», «Знание —сила», «Борьба миров», публикует новые фантастические произведения: «Остров погибших кораблей», «Властелин мира», «Последний человек из Атлантиды». Подписывается не только своей фамилией, но и псевдонимами — А. Ром и Арбел.
Маргарита Константиновна на старой пишущей машинке «Ремингтон» без устали печатает его новые произведения. Жизнь Беляевых налаживается. Они купили рояль. Вечерами музицируют. Посещают театры, музеи. Обрели новых знакомых.
1928 год в творчестве Беляева стал знаменательным: опубликован роман «Человек-амфибия». Главы нового произведения печатались в журнале «Вокруг света». Успех был необыкновенный! Номера журналов расхватывались моментально. Достаточно сказать, что тираж «Вокруг света» увеличился с 200 000 до 250 000 экземпляров. В том же, 1928 году роман дважды выходил отдельной книгой, а через год появилось третье издание. Популярность романа превзошла все ожидания. Секрет успеха критики объясняли тем, что это «универсальный роман, объединивший научную фантастику, приключения, социальную тему и мелодраму». Книгу переводили и издавали на многих языках. Беляев стал известен! (Снятый в 1961 году, уже после смерти писателя, одноимённый фильм тоже ждал ошеломляющий успех. Его посмотрели 65,5 миллиона зрителей — рекорд того времени!)
В декабре 1928 года Беляев оставляет Москву и переезжает в Ленинград. Квартиру на улице Можайского обустроили со вкусом. «По случаю, — вспоминает Светлана Александровна Беляева, — родители купили чудную старинную мебель — кабинет, в нём стояли шведская конторка, удобное кресло с откидной спинкой, большой плюшевый диван, рояль и полки с книгами и журналами».
Александр Романович пишет много и увлечённо. Его фантастика не надуманна, а зиждется на научной основе. Писатель следит за новостями науки и техники. Его знания энциклопедически разносторонни, и он легко ориентируется в новых направлениях.
Казалось бы, жизнь идёт благополучно. Но... Беляев заболевает воспалением лёгких. Врачи советуют поменять климат. И семья переезжает в Киев, где живёт друг его детства Николай Павлович Выготский. В Киеве благодатный климат, жизнь дешевле, но... издательства принимают рукописи только на украинском языке! Писатель вынужден совершить очередной переезд в Москву.
Здесь семью постигло горе: 19 марта умирает от менингита дочь Людмила, а у Александра Романовича происходит обострение туберкулёза позвоночника. Снова постель. И как ответ на вынужденную неподвижность растёт интерес к проблемам покорения космоса. Александр Романович изучает труды Циолковского, и воображение фантаста рисует полёт на Луну, межпланетные путешествия, открытие новых миров. Этой теме посвящен «Воздушный корабль». Прочитав его, Константин Эдуардович Циолковский в отзыве отметил: «Рассказ... остроумно написан и достаточно научен для фантазии». Рассказ «Прыжок в ничто» — о путешествии на Венеру — Беляев тоже послал Циолковскому, и учёный написал к нему предисловие. Их переписка продолжалась до ухода Циолковского из жизни. Памяти Константина Эдуардовича писатель посвятил свой роман «Звезда КЭЦ» (1936).
В октябре 1931 года Беляевы вновь переезжают — в Ленинград, где прожили до 1938 года. Последние годы писатель болел, почти не вставал с постели. И летом 1938 года они меняют жилплощадь в Ленинграде на пятикомнатную квартиру в Пушкине.
Александр Романович почти не покидает дома. Но к нему приходят писатели, читатели и почитатели, каждую неделю собираются пионеры — он ведёт драматический кружок.
Здесь его застаёт Отечественная война. Беляев умер в оккупированном городе 6 января 1942 года. На Казанском кладбище в Пушкине над его могилой стоит белый обелиск с надписью «Беляев Александр Романович», ниже — раскрытая книга с гусиным пером. На листах книги написано: «Писатель-фантаст».
Беляев создал 17 романов, десятки рассказов и огромное количество очерков. И это за 16 лет литературного труда! Его увлекательные произведения проникнуты верой в неограниченные возможности разума человека и верой в справедливость.
Размышляя о задачах фантаста, Александр Романович писал: «Писатель, работающий в области научной фантастики, должен быть сам так научно образован, чтобы смог не только понять, над чем работает учёный, но и на этой основе предвидеть последствия и возможности, которые подчас неясны ещё и самому учёному». Именно таким писателем-фантастом был он сам.
Считается, и не без основания, что у Александра Романовича Беляева три жизни: одна — от рождения до выхода рассказа «Голова профессора Доуэля», вторая — от этого первого рассказа до дня смерти писателя, третья — самая долгая жизнь в его книгах.
***
Журнал «Наука и жизнь» стал лауреатом Литературной премии имени Александра Беляева 2009 года в номинации «Журналу — за наиболее интересную деятельность в течение года, предшествующего вручению». Премия присуждена «за верность традициям отечественной научно-популярной и научно-художественной литературы и журналистики».
Идея учредить мемориальную премию в честь Александра Беляева возникла в 1984 году, когда отмечалось столетие со дня рождения знаменитого писателя-фантаста, перу которого принадлежат не только фантастические романы «Человек-амфибия», «Ариэль», «Голова профессора Доуэля», но и научно-популярные произведения. Однако впервые она была вручена в 1990 году, и в первые годы присуждалась за литературные произведения в жанре научной фантастики. В 2002 году статус премии был пересмотрен, и теперь она даётся исключительно за произведения научно-популярной и научно-художественной (просветительской) литературы.
