Экспансия Homo sapiens
Появившийся около 40 тысяч лет назад "человек разумный" обрел качества, чреватые катастрофическими последствиями не только для множества других обитателей Земли, но и для него самого. Прежде всего, в отличие от иных биологических видов, имеющих более или менее ограниченную среду обитания, люди расселились по всей земной поверхности - они взаимодействуют с окружающей средой в планетарном масштабе. Уже поэтому степень их влияния на природу не сопоставима с влиянием любых других существ. И второе: благодаря интеллекту люди не столько приспосабливаются к природной среде, сколько приспосабливают эту среду к своим текущим потребностям. И такое приспособление (как еще недавно с гордостью говорили - покорение природы) приобретает все более наступательный, если не сказать агрессивный, характер.
В течение многих тысячелетий люди почти не ощущали ограничений со стороны окружающей среды. А если и начинали ощущать, что в ближайшей округе уменьшается количество нужной им дичи либо истощаются обрабатываемые почвы или луга для выпаса скота, то просто перекочевывали на новое место. И все повторялось сначала. Природные ресурсы казались неисчерпаемы ми. Лишь иногда такой сугубо потребительский подход к окружающей среде заканчивался плачевно. Но это были только исключения из общего правила, которое гласило: черпай из бездонного колодца природы столько, сколько можешь.
И люди черпали из него без оглядки на состояние экосистемы. К настоящему времени они приспособили для своих надобностей около половины земной суши: 26% под пастбища, по 11% под пашни и лесоводство, остальные 2-3% использовали для строительства жилья, промышленных объектов, транспорта и сферы услуг. За счет вырубки лесов сельскохозяйственные угодья выросли с 1700 года в шесть раз. Из доступных источников свежей пресной воды мы используем больше половины. Около половины рек планеты уже существенно обмелели или загрязнены. Почти 60% из 277 крупнейших водных артерий перегорожены плотинами и прочими инженерными сооружениями, создавшими искусственные озера, что существенно изменило экологию близлежащих земель и устьев рек.
Человек ухудшил (либо уничтожил) среду обитания множества представителей флоры и фауны. С 1600 года на Земле исчезли 484 вида животных и 654 вида растений. Сегодня под угрозой исчезновения с лица Земли находятся более одной восьмой из 1183 видов птиц и четверть из 1130 видов млекопитающих. И это лишь видимая часть огромного айсберга испорченной нами биосферы. Даже в мировом океане люди оставили свой недобрый след, выловив до предела две трети морской фауны и нарушив экологию многих обитателей моря. Только на протяжении XX века была уничтожена почти половина всех прибрежных мангровых лесов и безвозвратно разрушена десятая часть коралловых рифов.
И, наконец, еще одно неприятное последствие быстро растущего человечества - его производственные и бытовые отходы. Из общей массы добытого природного сырья в конечный продукт потребления превращается не более десятой части, остальное отправляется на свалки. Отходов же органического происхождения человечество, по подсчетам российского ученого В. А. Ковды, производит в 2000 раз больше, чем вся остальная биосфера.
Экологический "след" Homo sapiens сегодня перевешивает влияние на окружающую среду всех прочих живых существ, вместе взятых. Разросшееся человечество с его неудержимо растущим потреблением природных ресурсов и столь же непрерывно растущими производственными и бытовыми отходами вплотную подошло к экологическому тупику. Вернее сказать - к краю обрыва. Выдающийся отечественный математик и эколог академик Н. Н. Моисеев предупреждал, что биосфера, как и всякая сложная нелинейная система, может утратить стабильность. "По моему мнению, - писал он в 2000 году, - человечество на пороге XXI века подошло к такому пределу в своем историческом развитии, который может обозначить некоторый рубеж, отделяющий более или менее благополучную историю рода человеческого от неизвестного, скорее всего очень опасного, будущего... Причина этого заключается в том, что антропогенная нагрузка на биосферу стремительно возрастает и, вероятно, близка к критической. Человек подошел к пределу, который нельзя переступить ни при каких обстоятельствах. Один неосторожный шаг - и человечество сорвется в пропасть. Одно необдуманное движение - и биологический вид Homo sapiens может исчезнуть с лица Земли. При этом глобальная экологическая катастрофа может подобраться совсем незаметно, совершенно неожиданно и столь внезапно, что никакие действия людей уже ничего не смогут изменить".
Вот почему очень важно знать, по какому сценарию будет развиваться демографическая ситуация и верны ли сами эти сценарии. Судя по опубликованным отчетам Технической рабочей группы долгосрочного прогнозирования населения (ООН), входящие в нее эксперты обсуждали демографическое поведение как таковое, то есть саму динамику фертильности (фертильность - среднее количество рождений в расчете на каждую женщину в течение ее жизни), не учитывая ее связи с такими внешними явлениями, как нарастающая нехватка пресной воды и сельскохозяйственных угодий, грядущее истощение минеральных ресурсов, обострение экологического кризиса и т. д.
Разумеется, фертильность - решающая причина в ряду других слагаемых, определяющих конечную численность населения: соотношение уровней рождаемости и смертности, средняя продолжительность жизни, распределение возрастных групп... Даже небольшие подвижки в уровне фертильности оказывают огромное влияние на численность населения, особенно в долгосрочной перспективе. Простое его воспроизводство поддерживается при средней норме - 2,05 ребенка на каждую женщину. Но если эта норма (по оптимистическому сценарию) снизится во всем мире до 1,85, то к 2300 году на нашей планете останется лишь 2,3 млрд людей. Если она (по пессимистическому сценарию), напротив, повысится до 2,35, то численность человечества через три века может достичь 36,4 млрд. Если же на протяжении предстоящих трех столетий сохранится мировой уровень фертильности 1995-2000 годов, составивший тогда в среднем 2,83 (1,58 в развитых и 3,11 в менее развитых странах), то уже в 2150 году Землю будут населять 244 миллиарда, а в 2300 году - 134 триллиона человек.
Надо ли пояснять, что даже 36 млрд представителей рода Homo sapiens стали бы непосильным бременем для биосферы и всей экосистемы Земли? Да и само человечество задохнулось бы от переизбытка сородичей. Известный немецкий конструктор ракет Вернер фон Браун однажды остроумно заметил, что при сохранении существующих темпов роста человечества на Земле со временем останутся одни лишь стоячие места.
Закономерности демографического поведения
Причины, определяющие демографическое поведение людей, лежат на трех уровнях. Самой глубинной его основой, как и у всех живых организмов, является общебиологический закон борьбы за выживание и продолжение рода. Одно из его проявлений состоит в том, что, чем меньше шансов на выживание потомства, тем выше рождаемость у того или иного вида живых существ. Такая закономерность присуща и человеческой природе. Она реализуется на подсознательном уровне. Но у людей эта закономерность усиливается еще и экономическими соображениями. В прошлом, когда основным источником существования большинства населения оставалось сельское хозяйство, количество детей в семье гарантировало число будущих рабочих рук. А чем их больше, тем надежнее обеспечена старость нетрудоспособных родителей. Наконец, демографическое поведение людей формируется и под влиянием социально-психологических особенностей: господствующих в обществе обычаев, традиций, религиозных догматов. Они складываются на протяжении веков, отражая экономические и социальные условия жизни данного общества на разных этапах его развития. Такие стереотипы поведения изменяются гораздо медленнее, чем материальные условия, а потому неизбежно тормозят адаптацию людей к новым реалиям бытия.
Все эти три группы причин обусловливают следующую закономерность: чем беднее общество, чем выше детская смертность, чем короче средняя продолжительность жизни, тем больше рождаемость, тем многодетнее семьи. И, наоборот, по мере улучшения материальных условий жизни, снижения смертности, удлинения средней продолжительности жизни убывает биологическая и экономическая потребность в высокой рождаемости, отмирают традиции, религиозные и прочие идеологические каноны высокой фертильности. В этом легко убедиться, скажем, на примере Таиланда (см. график). За четверть века (с 1965 по 1990 год) жизненный уровень в этой индустриализирующейся стране повысился почти в 12 раз, а фертильность упала почти вдвое, опустившись ниже уровня репродукции. Она продолжает снижаться, хотя и не так быстро. Такая динамика фертильности, с теми или иными нюансами, наблюдается в большинстве стран, вступивших на путь индустриализации.
Из этой закономерности следует: в промышленно развитых странах, где жизненный уровень населения весьма высок, а младенческая смертность минимальна и хорошо развита пенсионная система, дети перестают быть тем экономическим преимуществом, каким они остаются для родителей в традиционных обществах. "Создание в ведущих индустриальных государствах социальных систем обеспечения при наступлении старости и в случае болезни завуалировало связь поколений и сделало ее анонимной, - пишет немецкий исследователь Р. Ульрих. - В современных условиях дети по-прежнему эмоционально обогащают родителей. Однако для этого многим парам хватает и одного ребенка. В то же время более высокие требования к мобильности каждого индивида, изменения в понимании партнерских отношений, триумф индивидуалистических претензий на собственное счастье и другие факторы затрудняют принятие решения о рождении детей. Число семей, имеющих более двух детей, уменьшается, число бездетных семей увеличивается".
Резонно предположить, что в менее развитых странах, а тем паче в наименее развитых фертильность должна оставаться на более высоком уровне. И это действительно так. В период с 1995 по 2000 год в группе развитых стран, куда входят Европа, Северная Америка, Япония, Австралия и Новая Зеландия, средний уровень фертильности был вдвое ниже, чем в остальных регионах мира, в том числе в 3,5 раза ниже, чем в 49 наименее развитых странах.
Таковы в самых общих чертах закономерности демографических процессов, позволяющие понять не только их динамику в прошлом и будущем, но и причины отклонений от нормы - так называемые демографические переходы, сопровождаемые взрывным ростом численности населения.
В доиндустриальную эпоху, когда основой экономики оставалось сельское хозяйство, рост благосостояния населения был крайне медленным, а его культурный уровень - очень низким. В таких условиях численность человечества постепенно повышалась, но очень медленно. В начале новой эры она вряд ли превышала 300 млн человек, а к 1000 году н.э. увеличилась лишь до 310 млн. Эта устойчивая тенденция нарушалась лишь эпидемиями чумы и прочих заразных болезней, выкашивавшими значительную часть населения, после чего его прирост ускорялся. Но такие ускорения не были демографическими взрывами. Они стали возможны только в период индустриализации и развития капитализма, которые резко увеличили благосостояние, подняли уровень культуры и здравоохранения. Условия для выживания потомства существенно улучшились, а смертность населения стала быстро уменьшаться.
Однако в силу обычаев и других социально-психологических факторов (о которых уже шла речь) рождаемость снижается гораздо медленнее. Устоявшийся баланс между средней нормой рождаемости и средней нормой смертности существенно нарушается в пользу первой. Наступает длительный период перехода от прежнего баланса между ними к новому, в течение которого уровень рождаемости приспосабливается к изменившимся условиям существования людей.
В период таких демографических переходов происходит взрывной рост населения, порождающий множество экономических, социальных, экологических и прочих проблем. Механизм такого перехода показан на следующем графике. В предпереходный период уровни рождаемости и смертности колеблются в узком диапазоне, более или менее уравновешивая друг друга. На этапе раннего перехода кривая смертности круто уходит вниз, а рождаемость еще долго колеблется, пытаясь приспособиться к новой ситуации, и лишь потом устремляется вдогонку за кривой смертности. В середине переходного периода падение последней восстанавливается и ее "догоняет" кривая рождаемости. На последнем этапе перехода обе кривые вновь колеблются в унисон, близко одна от другой.
За время разбалансированности темпы ежегодного прироста населения нарастают и его численность взрывоподобно увеличивается.
Первый такой взрыв пережила в XIX веке Европа, раньше всех вступившая на путь индустриализации и капитализма. С 1800 по 1900 год ее население удвоилось, тогда как в развивающихся странах (исключая Северную Америку) оно увеличилось лишь в полтора раза. Во второй половине XX века демографический взрыв, но гораздо большей мощности, произошел в развивающихся странах: всего за полвека, с 1950 по 2000 год, их население увеличилось в 2,9 раза. Сегодня они дают около 9/10 всего прироста населения Земли. Такой мощный и стремительный всплеск роста населения не имеет прецедентов в истории человечества. Этот демографический взрыв пока еще не достиг кульминации, хотя пик темпов прироста населения Земли (2,04% в год) был пройден во второй половине 60-х годов прошлого столетия, а пик его абсолютного прироста (86 млн человек в год) - в конце 80-х годов. Общая масса населения планеты столь велика, что даже при убывающей фертильности она продолжает расти с ускорением. В 2000-2004 годах среднегодовой прирост населения Земли составляет около 75 млн человек, что равно населению Германии.
Когда же прекратится рост?
Эта ситуация порождает ряд вопросов. И прежде всего — когда и на какой отметке остановится рост численности людей? Эксперты ООН отвечают на такой вопрос осторожно, но их оценки «потолка» постепенно снижаются. В 1974 году ожидалось (по среднему сценарию), что пик будет достигнут в 2075 году и составит 12,2 млрд человек. В 1992 году ожидаемый пик снизился до 11,6 млрд, а его время отодвинулось до 2200 года. В 2000 году достижение пика прогнозировалось в тот же срок на уровне 10 млрд, а в 2003 году — нa уровне 9,2 млрд и притом уже в 2075 году.
Такое понижение ожидаемого «потолка» демографического взрыва обусловлено тем, что со второй половины 60-х годов уровень фертильности в менее развитых регионах мира (не говоря уже о развитых регионах) постоянно снижается (см. следующий график). А поскольку здесь проживает более 4/5 населения планеты, то их демографическое поведение и определяет глобальную тенденцию. К 1995 году лишь в 17 развивающихся странах (с населением менее 4% от всей численности мирового сообщества) уровень фертильности сохранялся неизменным. В большинстве же таких стран он довольно быстро убывает, причем не обязательно стабилизируется на отметке 2,05%, обеспечивающей воспроизводство населения на постоянной основе, а продолжает снижаться. Уже в 1995—2000 годах в 61 стране мира (включая Китай), в которых проживает 44% населения планеты, фертильность продолжительное время находилась ниже этого критического рубежа. Число стран с такой фертильностью постепенно увеличивается.
Подобные процессы происходят и во многих государствах с так называемой переходной экономикой. В России отрицательные темпы роста населения в 1995—2000 годах составили минус 0,39% в год, в Венгрии за тот же период — минус 0,49%, в Казахстане — минус 0,54%, на Украине — минус 0,78%, в Эстонии — минус 1,26%. По прогнозу экспертов ООН, к 2015 году в России будут проживать около 133 млн человек, в 2025 году — 126 млн, а в 2050 году — 104 млн человек.
Итак, по новому прогнозу, к 2075 году численность населения Земли несколько превысит 9 млрд человек, затем пойдет на убыль. Эксперты, правда, резервируют еще два сценария: низкий, согласно которому «потолок» будет достигнут уже к 2050 году и составит 7,4 млрд человек, и маловероятный — высокий, по которому рост численности населения планеты не остановится и до 2300 года. Однако уже сейчас есть признаки того, что мировой уровень фертильности будет снижаться быстрее, чем предполагается по среднему сценарию.
В пользу такого развития событий свидетельствуют по меньшей мере три важных обстоятельства. Первое из них — рост благосостояния большинства населения развивающихся стран. В этой группе стран (исключая Южную Корею, Тайвань, Гонконг и Сингапур) в 80-х годах ХХ века средний подушевой доход повысился на 7,2%, в 90-х — на 34,4%, а в 2000—2010 годах он возрастет еще примерно на 37%. Конечно, в разных регионах развивающегося мира темпы роста жизненного уровня не одинаковы. В Восточной и Южной Азии, где проживает 72% населения таких регионов, они значительно выше названных средних показателей. В Латинской Америке и на Ближнем Востоке ниже средних, а в Африке вообще незначительны. Но в целом благосостояние в менее развитых странах будет расти все быстрее, а это, как уже говорилось, закономерно сопровождается снижением фертильности.
Другая причина ее неизбежного уменьшения — быстро растущий уровень образования населения менее развитых стран. В течение 90-х годов число учащихся начальных и средних школ во всем мире увеличивалось в полтора раза быстрее, чем в 80-х, причем в основном за счет их прироста в менее развитых регионах. Только в начальных школах здесь с 1990 по 2000 год прибавилось, по данным ЮНЕСКО, 57,3 млн учеников. Средняя для всего мира продолжительность обучения школьников увеличилась с 3,8 лет (в 1965 году) до 6,3 лет (в 2000-м). А высокий уровень образования отдельного человека или населения в целом резко увеличивает возможности повысить свое благосостояние. Хорошо известно, что квалифицированные специалисты зарабатывают намного больше и живут богаче тех, кто не имеет такого образования либо вовсе остается неграмотным. В свою очередь высокий уровень благосостояния уменьшает потребность в многочисленном потомстве.
Но дело не только в этом. По ряду причин более образованные молодые люди вступают в брак и обзаводятся детьми гораздо позднее, чем необразованные. В развивающихся странах малограмотных молодых женщин, рано начинающих рожать детей, в 3—5 раз больше, чем их сверстниц, которые имеют начальное или среднее образование. Кроме того, более образованные пары лучше планируют желательное количество детей. Отсюда и разница в уровнях фертильности образованных и менее образованных женщин.
Третья предпосылка дальнейшего снижения уровня фертильности — неуклонный рост урбанизации всех регионов планеты. Развитие промышленности и сферы услуг, с одной стороны, создает предприятия и рабочие места в городах, а с другой — механизирует сельское хозяйство и высвобождает значительную часть рабочей силы в деревне. Возникает постоянная тяга сельского населения в города. Масштабы такой миграции внутри страны все время растут. В развитых регионах доля горожан в общей массе населения повысилась с 52,5% в 1950-х годах до 74,5% в 2003-м, а к 2030 году она должна достигнуть 81,7%. В менее развитых регионах аналогичная доля составляет соответственно 17,9; 42,1 и 57,1%.
Такие сдвиги в структуре населения имеют далеко идущие последствия. Чем больше доля городских жителей, тем выше средний уровень образования населения и тем выше, при прочих равных условиях, его доходы. А то и другое, как мы видели, ведет к понижению уровня фертильности. Нет оснований полагать, что в ближайшие столетия тенденция к урбанизации иссякнет, а тем более, что она повернет вспять. Можно, правда, ожидать увеличения тяги горожан к жизни на природе и переселения их в загородные коттеджи. Тем более, что компьютеризация рабочих мест и развитие Интернета позволяют многие виды «городских» работ выполнять дистанционно. Но это не означает ни понижения уровня образования таких «беженцев» из городов, ни снижения их доходов — следовательно, не предполагает и возврата к прежнему, более высокому уровню фертильности. Наоборот, нарастание всех трех названных процессов будет действовать в сторону понижения такого уровня. В результате «потолок» численности человечества, скорее всего, окажется ниже среднего прогноза экспертов ООН.
Кроме того здесь, к сожалению, следует учитывать и растущую смертность от СПИДа и других эпидемических заболеваний. За двадцать лет, прошедших с начала эпидемии иммунодефицита, инфицированы более 60 млн человек, а умерло свыше 22 млн. Несмотря на интенсивные меры, принимаемые на национальном и международном уровнях, вирус СПИДа каждый день инфицирует около 15 тысяч новых жертв. Особенно страдает от него население бедных стран, где не хватает ни больниц, ни медикаментов, ни общей медицинской культуры населения. В Зимбабве в 2002 году ВИЧ-инфекцией был заражен каждый третий житель, в Ботсване — 39% населения. На развивающиеся страны приходится 95% новых инфицированных.
Таким образом, вероятность того, что реальная кривая численности человечества на ближайшие полтора столетия будет проходить ниже средней линии, весьма велика. Вполне возможно, что примерно к 2040 году она стабилизируется на уровне 7,4—7,6 млрд человек, а затем начнет снижаться.
Что за «перевалом»?
Когда демографический переход достигнет «перевала», общая численность населения Земли станет постепенно снижаться. Не исключено, что к 2100 году она уменьшится до нынешних 6 млрд, а к 2150 — до 3,6 млрд человек. Но тут встают новые вопросы. Как долго будет продолжаться это снижение? До какого уровня? Не возобновится ли потом ускоренный рост человечества? Ответить на эти вопросы еще труднее, чем на предыдущие.
Эксперты ООН в своем последнем прогнозе исходят из того, что по среднему сценарию население развитых регионов мира до середины нынешнего столетия будет медленно расти и к 2050 году достигнет 1220 млн человек, а в следующие полвека из-за низкой фертильности станет сокращаться. Ожидается, что к 2100 году оно уменьшится на 89 млн человек. Но затем средняя фертильность здесь вновь поднимется до уровня репродукции или чуть выше, в результате чего (с учетом роста продолжительности жизни) общая численность населения опять начнет повышаться и к 2300 году достигнет 1278 млн человек. Близкая к этой траектория прогнозируется и для менее развитых стран, но со значительным отставанием по времени. «Перевал» тут ожидается к 2100 году на уровне 7933 млн человек. Затем примерно через 95 лет фертильность должна восстановиться до репродуктивного уровня, и в течение последующего столетия численность населения начнет медленно повышаться. К 2300 году она достигнет 7694 млн.
В обоих случаях эксперты ООН исходят из того, что фертильность не будет долго оставаться ниже репродуктивного уровня и примерно через 90—95 лет должна вернуться на этот уровень. Почему это должно произойти, остается неясным. Некоторые специалисты считают, что в течение предстоящих трех столетий условия жизни людей настолько улучшатся, а медицина достигнет таких успехов, что репродуктивный возраст женщин продолжится и за 50 лет. Иначе говоря, уже будучи бабушками, женщины смогут стать матерями. Возможно, и смогут, но захотят ли? И во имя чего, если, как отмечалось выше, в развитых странах эмоциональные потребности материнства и отцовства удовлетворяются и одним ребенком?
Другие специалисты полагают, что повышение фертильности будет стимулироваться чрезмерно высокой долей нетрудоспособных в общей массе населения. Дело в том, что уже в 2000 году один житель старше 60 лет приходился на 9 жителей трудоспособного возраста (от 15 до 60 лет). К 2050 году эта пропорция составит один к четырем, а в дальнейшем знаменатель этой дроби еще более уменьшится. Такие сдвиги в возрастной структуре населения потребуют кардинальных изменений в распределении доходов как на уровне отдельных семей, так и на уровне общества в целом. Но для того, чтобы осуществить такие сдвиги и обеспечить достойную жизнь той части населения планеты, которая перешагнула за 60 лет, нужны глубокие перемены в психологии работающей части мирового сообщества, не говоря уже о создании экономических предпосылок для этого: высокие заработки занятой части общества, значительные бюджетные ресурсы, направляемые на социальные нужды, и т. п.
Если для развитых стран эта проблема не нова и в экономическом отношении ее решить легче (как через государственный бюджет, так и с помощью накопительных пенсионных фондов), то для развивающихся регионов она намного драматичнее. Во-первых, по причине общего низкого уровня жизни и скудости бюджетных ресурсов, а во-вторых, потому, что только в ближайшие полвека число лиц старше 60 лет здесь должно увеличиться более чем вчетверо: с 374 млн человек в 2000 году до 1600 млн в 2050-м. И в развитых, и особенно в развивающихся регионах мира старение населения требует роста подоходных налогов на граждан и налогов на предприятия. И то и другое, при прочих равных условиях, тормозит экономический рост.
Однако сказанное еще не значит, что выход из столь непростой ситуации наши потомки должны будут искать на пути повышения фертильности. Уже упомянутые достижения медицины, особенно после расшифровки генома человека и открытия способов клонирования стволовых клеток, открывают перспективы значительного продления жизни людей и их работоспособности. Это позволит, с одной стороны, увеличить экономически активный период жизни лиц старших возрастов и даст им возможность добывать средства к существованию собственным трудом, а с другой стороны, позволит повысить производительность труда занятой части общества и, следовательно, увеличить количество материальных благ и услуг в расчете на каждого занятого.
Поэтому доводы в пользу возврата фертильности на репродуктивный уровень остаются неубедительными. В то же время они не отменяют трех рассмотренных выше объективных тенденций мирового сообщества, обусловливающих снижение уровня фертильности. На позиции экспертов ООН, вероятно, сказывается уходящее корнями в очень далекое прошлое атавистическое стремление не отступать от достигнутого рубежа независимо от того, полезно ли это «достижение» или вредно для человечества. Между тем достаточно очевидно, что реальное значение и для его собственного будущего, и для экосистемы Земли имеет не количество, а качество ее обитателей: состояние их здоровья, уровень интеллекта и ответственности за свои действия.
Все сказанное позволяет предположить, что после «перевала» нового роста численности человечества не будет. Вздувшаяся в ходе нынешнего демографического взрыва его масса к середине нынешнего столетия или чуть позже начнет ужиматься в размерах. Не исключено, что к 2100 году она уменьшится до 6 млрд, а к 2150-му — даже до 3,6 млрд человек. Каковы пределы такого сокращения, пока неясно, так как это зависит от взаимодействия многих экологических, экономических, социальных и идеологических сторон жизни, которые сложатся в будущем. Но совершенно ясно, что существенное сокращение численности человечества жизненно необходимо для блага биосферы, всей экосистемы планеты, да и самого человечества, как органической составляющей этой системы.
ЛИТЕРАТУРА
Капица С. П. Рост населения и его математическая модель//Наука и жизнь, 1998, № 3.
Бабенко Виталий. Золотая десятка//Наука и жизнь, 2001, № 11.
