Термин «школа» по умолчанию принято понимать односторонне: предыдущее поколение передаёт накопленное понимание и опыт следующему, те — дальше. Но когда технологии меняются кардинально и многократно на протяжении трудовой жизни одного человека, поток информации становится двусторонним: обратная связь, которую новобранцы дают своей профессиональной среде, оказывается не менее значимой, чем багаж, исторически накопленный самой средой; дополняет опыт и интуицию отцов-командиров острой юношеской восприимчивостью к новому.
Потеря поколения означала, что некому сделалось связать фундаментальную и обстоятельную традицию отечественной инженерной школы с внезапно открывшейся глобальной, высокоскоростной гонкой технологий.
Скорость имеет значение
Производство автомобиля не сводится к сборке автомобиля из частей. За словом «технология» стоит то обстоятельство, что инженерные и производственные процессы невозможно отделить от процессов коммерческих, оторвать создание вещи от создания стоимости. В классической документальной книге Джона Трейси Киддера «Душа новой машины», посвящённой дорыночной истории компьютерного проекта Eagle (книга вышла в 1982 году, принесла автору Пулитцеровскую премию и, как считается, резко повысила престиж специальности программиста в США), есть характерный эпизод. Инженер, глава небольшой Data General, которая готовится торпедировать лидера рынка, крупную и перфекционистскую Digital Equipment Corporation, с помощью товарища попадает в помещения «врага», чтобы собственными глазами посмотреть на его новую разработку и оценить, насколько она опасна. Подняв кожух нового мини-компьютера, он выдыхает с облегчением, потому что видит отраженную в устройстве организационную структуру «вражеской компании»: блоки группируются в блоки следующих уровней аналогично тому, как соотносятся друг с другом подразделения самой компании; и делается понятно, что себестоимость этого совершенства слишком высока, а сроки его создания слишком затянуты.
Высокотехнологичный продукт отражает структуру создавшей его организации, и у истоков «науки об управлении» мы совершенно логично обнаруживаем не коммерсанта, а производственника: Фредерика Уинслоу Тейлора, инженера-гидравлика из семьи американских квакеров. Этот человек прошёл путь от помощника в насосной мастерской до главного инженера и к 1893 году стал независимым бизнес-консультантом по организации производственных процессов.
Четыре принципа «научного управления» по Тейлору сегодня вызывают улыбку своей очевидностью, тем удивительнее сознавать, что для конца XIX века они были прорывом в совершенно другую парадигму управленческих идей.
1. Замените методы работы, основанные на «так делают всегда», методами, разработанными на основе научного исследования задач.
2. Обоснованно отбирайте, обучайте и тренируйте каждого сотрудника, а не пускайте его обучение на самотёк.
3. Обеспечьте каждого рабочего подробным инструктажем и присмотром старшего относительно каждой конкретной задачи.
4. Поделите работу между менеджерами и рабочими так, чтобы менеджеры на основе принципов научного управления планировали задачи и контролировали выполнение, а рабочие их выполняли.
«Тейлоризм» довольно скоро стал неодобрительным синонимом «отношения к работнику как к механизму», но можно ли винить в этой аберрации инженера, посвятившего свою жизнь движению жидкостей по трубам?
