Германские демографы, обрабатывая данные по ожидаемой продолжительности жизни в своей стране, обнаружили любопытную закономерность. Согласно статистике, мигрант, переселившийся в Германию и доживший до 65 лет, может рассчитывать прожить в среднем ещё 30 лет. Это больше, чем у мировых рекордсменов — японцев. Тогда как коренному немцу в этом возрасте остаётся в среднем ещё только 15,6 года жизни. В результате появляются другие аномалии, связанные с первой. Так, в Целендорфе, на окраине Берлина, мальчик, родившийся в 1994 году, имеет шансы прожить в среднем почти 74 года. А в нескольких километрах от него, в другом районе Берлина — Крейцберге, средняя продолжительность жизни новорождённого составит 65 с половиной лет. Плохие экологические условия в Крейцберге? Нет, просто в Целендорфе более 30 процентов населения составляют иммигранты.
В чём дело? Специалисты Института демографических исследований при научном обществе имени Макса Планка предложили пять объяснений.
Первое — «эффект здорового гастарбайтера». Эмигрировать склонны люди здоровые и способные вынести не только повседневный труд, но и сложности приспособления к чужой языковой и культурной среде. Кроме того, здоровья от приезжих требует и принимающая сторона. Так, германо-итальянское соглашение от 1956 года предусматривало, что итальянские гастарбайтеры должны проходить медкомиссию перед въездом.
Вторая теория также касается здоровья: многие иммигранты привыкли вести в своих странах более здоровый образ жизни, чем жители развитых западных стран. Так, американские данные указывают, что потребление алкоголя среди иммигрантов из стран Латинской Америки ниже, чем среди уроженцев США. Тем более это касается мусульман, которых много среди приезжающих на заработки в Германию.
Третье объяснение называют «эффектом лосося». Как многие лососёвые рыбы возвращаются из моря в реку, чтобы отнереститься и погибнуть, так и людям в старости нередко хочется вернуться на родину. Так как старые и обременённые болезнями мигранты часто уезжают, средняя ожидаемая продолжительность жизни для оставшихся возрастает. Во всяком случае, в США происходит именно так. А бывает, что пожилой человек уезжает из принявшей его страны с кратковременным визитом на родину и там умирает. Тем не менее он остаётся живым в статистике.
Четвёртое: бывает ложь, наглая ложь и статистика. Статистические данные собирают у людей, а они иногда могут о чём-то промолчать или даже соврать. Если трудовой мигрант, приехавший из страны, не относящейся к Европейскому союзу, уезжает на родину, он старается скрыть свой отъезд, так как в этом случае по закону он теряет 30 процентов своей пенсии. Если же уедет втихомолку, то будет спокойно получать полную немецкую пенсию на родине по открытой в Германии банковской карточке. В немецкой статистике он останется как «вечно живой».
Пятый, совсем необычный, источник статистического бессмертия — иностранные имена и фамилии. Так, приехавший из бывшей Югославии Томислав Ковачевич (Tomislav Kovačevič) в загранпаспорте, который принято оформлять на английском языке, будет выглядеть как Tomislav Kovachevich. В документах, полученных в Германии, он может зваться Tomislaw, а фамилия его может выглядеть как Kovatschevitsch или Kovacevic. Возможны и другие варианты и разные комбинации написания имени и фамилии. В результате после смерти какой-то из вариантов его регистрации может остаться, и Ковачевич продолжит призрачное существование, а то и в нескольких экземплярах.
Дело осложняется тем, что для охраны личных данных статистика обрабатывает лишь анонимные цифры. Карточка (или компьютерный файл) с данными о реальном человеке получает номер, и дальше обрабатываются только эти номера, пришедшие из разных источников. Сопоставить номера с многочисленными Ковачевичами очень сложно. В стране существует общий регистр приехавших иностранцев, где они под своими фамилиями, но сравнить данные многочисленных ведомств с главным регистром — очень трудоёмкое дело. По результатам выборочной проверки, по Германии бродит не менее полумиллиона призраков — отсюда и необыкновенное долгожительство гастарбайтеров.
