Впервые своё фирменное shaken, not stirred (встряхнуть в шейкере, но не размешивать в бокале) Бонд заказывает бармену в 1953 году в романе Флеминга «Казино Роял», когда диктует рецептуру напитка собственного изобретения: сухой мартини (точную меру история умалчивает); джин «Гордонс» — 3 части; водка — 1 часть, классический французский аперитив Lillet с цитрусово-горько-сладким вкусом) — 0,5 части; смешать в шейкере, пока не охладится до ледяного; затем добавить длинную тонкую стружку лимонной цедры.
Однако бондовской классикой всё-таки стал сухой мартини с водкой (на протяжении печатной бондианы заказан 19 раз) или с джином (заказан 16 раз). И почти всякий раз агент 007 настаивает на одном и том же способе приготовления. Что в нём особенного?Бондовское shaken, not stirred, будоражило умы исследователей десятки лет. В 1999 году British Medical Journal опубликовал результаты полушуточного, полусерьёзного исследования: отделение биохимии университета Западного Онтарио в Канаде пыталось понять, чем мартини встряхнутый в шейкере, отличается от размешанного в бокале. В результате безупречно корректных лабораторных экспериментов (и тщательно исключив влияние антиоксидантных свойств джина, рома и маслин) исследователи обнаружили, что антиоксидантная активность мартини из шейкера по ещё не известной причине выше, чем у размешанного в бокале. Но даже если эта разница объясняет неувядаемость Бонда, представить его подсчитывающим процент антиоксидантов в своём напитке довольно сложно. И наконец реплика Бонда о том, что водка из зерна, а не из картошки, делает коктейль ещё лучше, позволила участникам дискуссии в New Scientist в июне 2010 года выдвинуть окончательное объяснение. Дело скорее всего в том, что до 1960-х годов Европа и США пили в основном картофельную водку, более дешёвую в производстве по сравнению с пшеничной и обладающую маслянистым послевкусием. Смешивание в шейкере не только глубже охлаждало коктейль (Бонд, как известно, предпочитал ледяные напитки), но и равномернее распределяло маслянистую субстанцию, сводя это послевкусие к минимуму.
Косвенным подтверждением версии New Scientist служит известная любовь агента 007 к русской водке.
