Обсуждению данного тезиса был посвящён круглый стол «Коммуникации в сфере инноваций и венчурных инвестиций», проведённый оргкомитетом Национальной премии в области развития общественных связей «Серебряный Лучник», Российской ассоциацией содействия науке (РАСН) и Комиссией по науке и инновациям Общественной палаты РФ. Событие состоялось при поддержке редакции журнала «Наука и жизнь», Российской венчурной компании (РВК), Ассоциации инновационных регионов России и Агентства инновационных коммуникаций «110».
Под инновациями в России часто понимается «внедрение» — понятие, аналогов которому в мире нет. Так считает директор департамента РВК Евгений Кузнецов. В «госплановские» времена последовательность разработки чего-либо нового в нашей стране была примерно следующей: на первой стадии — производство знаний, затем как итог — появление новых продуктов. Существовало убеждение, что в основе любого коммерческого продукта должно лежать новое знание, новое изобретение, а дальше уже задача (а точнее — обязанность) всех остальных этот продукт довести до потребителя. И несмотря на то что модель сегодня чудовищно устарела, она по-прежнему мила российскому обществу.
Однако эта система рушится, как только соприкасается с практикой. В современном обществе движение инновационному процессу сообщает инвестор, преследующий свои интересы — финансовые или амбиционные. Поэтому, когда руководитель компании говорит, что не понимает, зачем ему «все эти инновации», он совершенно искренен. Разработчики же полагают, что потенциальный инвестор элементарно жаден и не хочет тратиться на внедрение их «бессмертных произведений».
Со временем руководители компаний стали, однако, понимать, что следование новым требованиям может благотворно сказаться на конкурентоспособности их компаний. Пример тому — клуб R&D-директоров (от англ. Research&Development — «исследования и разработка»). Если изначально он был лоббистским ресурсом для диалога с Минэкономразвития, то сейчас это рабочий механизм по формированию рынка инноваций для крупных компаний.
Стремительное инновационное развитие ведущих мировых компаний породило интересный эффект, проявившийся во всей красе в «патентных войнах» Samsung и Apple. Сейчас начинает терять незыблемость принцип о патентной защите продукта. Оказалось, что в стратегической перспективе она убивает бизнес. Открытость, готовность двигаться быстрее, чем конкуренты копируют твои ноу-хау, становятся основными свойствами компании.
Та же Apple успешна на рынке благодаря возможности любого разработчика программ свободно разместить софт в Apple Store и получить за это деньги. Apple выигрывает за счёт прямого объединения рынка разработчиков софта с его потребителями. Ты просто загружаешь своё программное обеспечение и, если пользователи его скачивают, получаешь вознаграждение. Это вызвало бурный всплеск разработок для Apple и принесло ей суперпопулярность.
Подобные свежие тенденции достигают и России, пусть и не очень быстро, но уже формируется группа компаний, которые включаются в эту игру, понимая её полезность для своих интересов.
По мнению Евгения Кузнецова, инновации «драматически» ломают классические устои социальных коммуникаций в бизнесе. В традиционном бизнесе человеку с улицы, чтобы попасть к гендиректору компании, нужно «пройти 100 кабинетов». Инновационный процесс позволяет общаться с генеральным директором напрямую — на новых площадках. Возможность резко «перекладывать руль» и создавать что-то новое у компании значительно расширяется, приток идей значительно возрастает, и коммуникации играют здесь ключевую роль.
Главный эксперт департамента внешних коммуникаций ОАО «РОСНАНО» Михаил Попов рассказал, что, попадая в обойму «РОСНАНО», компания неизбежно начинает испытывать повышенное внимание общественности и цена ошибки здесь весьма велика. Для решения этой проблемы «мы стали выяснять и исправлять пробелы в их коммуникационных навыках и стратегиях. Результат таких мер — значительное улучшение коммуникаций в компаниях-партнёрах», прокомментировал ситуацию М. Попов.
Специалист в области рекламы и связи с общественностью Борис Ерёмин считает, что повышение эффективности чего бы то ни было может достигаться и за счёт модернизации, которая инновацией не является. «Некоторые, впрочем, называют модернизацию инновацией, и это приводит к появлению иллюзий, что у нас идут инновационные процессы», — говорит Борис Ерёмин.
Инновация возникает только тогда, когда субъект осознаёт несовершенство своей деятельности и (или) знания о ней. Ведь зачем ему придумывать что-то новое, если старое работает? Поэтому субъект, создающий что-то новое, что он потом назовёт инновацией, должен суметь так повести диалог с потребителем, чтобы помочь понять тому, в чём фрагментарность его деятельности. В противном случае, говорит Борис Ерёмин, «вы можете объяснить потенциальному потребителю, чтó не так, а тот потом выберет не вашу инновацию, а менее рискованную модернизацию».
