Едва высадившись 12 октября 1492 года в Новом Свете (точное место первой высадки европейцев неизвестно, но это был какой-то небольшой остров), Колумб и его спутники попытались узнать, где находятся золотые копи империи Великого Хана. Ведь они плыли западным путём в Индию и полагали, что высадились не то на окраине Китая, не то в Японии, а по сведениям, изложенным Марко Поло, эти страны, управляемые Великим Ханом, крайне богаты золотом. В тот день Колумб записал в судовом журнале: «Я внимательно рассматривал туземцев, нет ли на них золотых украшений».
В последующие три века сотни тонн золота и серебра были вывезены в Испанию. Частью это были переплавленные предметы искусства, награбленные у индейцев, частью металлы, добытые их рабским трудом под бичами испанских надсмотр-щиков. Точные сведения не сохранились, но, например, в период с 1493 по 1502 год в Америке ежегодно добывалось около 1600 килограммов золота. Добыча золота за первые 25 лет знакомства испанцев с Новым Светом оценивается в 30 тонн. Правда, часть драгоценностей не вывозилась, а использовалась для оплаты испанской администрации и войск в Новом Свете.
Серебра на новооткрытых землях оказалось меньше, чем золота. В 1545 году в горах местности Потоси (сейчас это один из департаментов Боливии), на высоте 4800 метров, испанцы открыли пять серебряных рудников. Нашлось серебро и в Мексике. Там за 1550—1560 годы было добыто 170 тонн серебра (и всего четыре тонны золота). И в Мексике, и в Боливии из части добытых металлов с разрешения короля чеканили испанскую монету. По оценке американского историка экономики Ричарда Гарнера, не одно десятилетие Испания получала из Америки по 300 тонн драгоценных металлов в год.
До недавних пор считалось, что эти драгоценные металлы, поступив в обращение, вызвали с 1520 по 1650 год рост цен и бурную инфляцию сначала в Испании, а затем и по всей Европе.
Однако группа французских археохимиков (новая научная специальность!) под руководством Анны-Марии Десольти из Лиона получила новую важную информацию о судьбе добычи конкистадоров.
В Высшей нормальной школе Лиона работает самый большой во Франции комплекс масс-спектрометров. С его помощью археохимики проанализировали изотопный состав сотни испанских монет, выбитых до открытия Америки, затем — монет XVI—XVIII веков и монет, происходящих из Боливии и Мексики. От каждого золотого реала (вес 3,195 г) и от серебряной монеты весом 28 г, равной по стоимости восьми реалам, отщипывали по 200 миллиграммов. Металл, переведённый в состояние плазмы, разгоняли в магнитном поле, причём атомы изотопов разного атомного веса отклонялись по-разному, что позволило определить их долю в металле.
Оказалось, что изотопный состав испанских монет, чеканенных при Карле Пятом (1516—1556) и Филиппе Втором (1556—1598), соответствует монетам, выпущенным до открытия Америки. Мексиканское серебро найдено в местных испанских монетах только начиная с царствования Филиппа Пятого (1700—1746).
Если поступавшие грузы золота и серебра не переводились немедленно в звонкую монету, какова была их судьба? Французские специалисты отвечают: слитки серебра и золота прямо поступали швейцарским и итальянским банкирам, которые финансировали многочисленные испанские военные кампании против Англии, Франции, Нидерландов и Турции. Деньги требовались и испанским колониям в Азии. Финансовое положение Испании было в те века настолько тяжёлым, что зачастую золото и серебро закладывалось иностранным банкирам ещё до того, как прибудет в Севилью (только в этот порт по указу короля разрешалось доставлять драгоценные грузы из Америки). Лишь после того, как Утрехтский мир (комплекс договоров между основными европейскими державами, подписанных в 1713—1715 годах) отодвинул Испанию на роль второстепенной державы, драгоценные металлы из Америки стали оставаться на Пиренейском полуострове.
Так что добыча конкистадоров распылилась в войнах и политических интригах. Характерные для Америки изотопы следует искать в монетах других стран. А бешеный рост цен в Европе того времени может объясняться не притоком драгоценностей из Нового Света, а похолоданием климата в малый ледниковый период, начавшийся в XIV веке. Урожаи упали, и большому уже населению Европы стало не хватать пищи, отчего и выросли цены.
