Старый Юхи сидел на плексигласовой завалинке у самого подножия ледника Штрауса и смотрел на небо. Нет, осадков сегодня не будет, ни жидких, ни кристаллических, ни туманно-газообразных. Оно и к лучшему, утешил себя старый Юхи.
Внучек его, Эмиль, играл поблизости, в пингвиньем загоне. Для начала он раздразнил сварливую пингвиниху Бяку, а потом с воплями удирал вдоль забора от её негодующей, переваливающейся с лапы на лапу — довольно ловко, надо сказать, жирной туши. Старому Юхи любопытно стало: что победит — мальчишеское проворство или справедливое возмездие? Победило возмездие. Потому что на краю голого, отливающего гангренозной синевой неба западной Антарктики, словно поднырнув под разделительную черту горизонта, показался планеролёт. Пингвиниха Бяка осталась равнодушной к его появлению, зато малыш Эмиль замер на месте, затем издал вопль радости, тут же перешедший в крик боли, потому что Бяка не преминула взять реванш. Утирая зарёванное личико кулачком в мохнатой варежке, внучек отступал к выходу из пингвиньего загончика...
