Мы с приятелями спустились по длинному Ивановскому съезду к самой древней башне Нижегородского кремля - Ивановской. Около памятного камня в честь основания города свернули направо и пошли вдоль нижней полуразрушен ной стены в сторону одной из самых загадочных боевых башен - Белой, когда-то принимавшей на себя, судя по числу бойниц и боевых печур, максимальную огневую нагрузку.
Кремли всегда притягивают детей, хотя, конечно, не за это их раньше называли детинцами. Здесь чувствуется дух старины, приключений: настоящая крепость с башнями, мостом через ров и забытыми многокилометровыми подземными ходами.
Солнце жарило нещадно, но в малопосещаемом и полузабытом уголке кремля, находящемся в самой низине, веяло сыростью и прохладой. Из зеленого полумрака выступил враг - зеленокожий, толстый, разлапистый исполин, дико вонючий, источающий вместе с неприятным запахом неведомую опасность. Позади стеной стояло несметное число его сородичей , и все такие же высоченные (не ниже двух метров). Наше ополчение с булавами и клинками ринулось в бой, дабы очистить кремль от проклятой нечисти. Вот свалился первый, перерубленный пополам, потом второй, третий. Брызнул едкий сок. Усилился до умопомрачения отвратительный, тошнотворный запах.
Не в силах одолеть противника, превосходящего нас численностью в сотни раз, мы отступили. Я отер лезвие ножа от оставшегося на нем сока о левую руку, чтобы сталь не заржавела.
Возвращаясь по солнцепеку, мы вспоминали славную битву и надеялись в скором времени возвратиться в кремль, дабы завершить начатое. Но из всех нас на это гиблое место вернулся лишь я один, да и то семь лет спустя и к тому же поздней осенью, когда о зеленых великанах напоминали только белеющие скелеты. Но даже их я рассматривал с величайшей осторожностью, граничащей со страхом. Время не смогло изгладить неестественно темные шрамы, оставшиеся от того побоища, - три параллельные тигровые полосы поперек левой руки.
А случилось следующее. Вскоре после возвращения домой у всех участников сражения началось сильное жжение кожи на тех местах, куда попал сок. Кожа покраснела, вздулась мелкими пузырями, слившимися затем в гигантские (высотой в сантиметр и несколько сантиметров в поперечнике) волдыри, которые не заживали потом несколько недель. Наши враги проявили дьявольское коварство, сродни коварству кентавра Несса, который, будучи уже застрелен Гераклом, сумел спустя много лет отомстить ему, отравив героя своей кровью. По наущению умирающего Несса жена Геракла (Деянира) сохранила кровь кентавра и, не ведая, что творит, натерла ею хитон мужа. Надев отравленный хитон, герой погиб, сжигаемый адским пламенем.
Как вы, наверное, уже догадались, в моей истории речь шла о жгущемся растении. Дивясь его диковинному внешнему виду, неприятному, словно клоповому, запаху, полому и толстому (до пяти сантиметров и более в диаметре) стеблю, разлапистым крупным листьям, высоте, достигающей иногда трех метров, и плодовитости, мы с приятелями окрестили растение "кремлевским мутантом". Но в действительности это никакой не мутант, а травянистое растение семейства зонтичных - борщевик Сосновского (см. "Наука и жизнь" № 4, 1979 г. и № 1, 1996 г. - Прим. ред.). Латинское название рода - Heracleum, по имени Геракла, что, как предполагают, связано с большой скоростью роста борщевика и его богатырскими размерами. Селится борщевик преимущественно на хорошо освещаемых и влажных местах. Недаром он нашел пристанище внутри кремля, вблизи подземных источников, поивших защитников во время осады.
Среди представителей рода Heracleum есть и безопасные, съедобные виды, например борщевик сибирский. Существует даже старая поговорка: "Был бы борщевик да сныть, и без хлеба будешь сыт". Борщевик Сосновского в пищу не используют, но зато он идет на корм скоту в переработан ном виде, как силос.
Те, кто испытал на себе действие сока борщевика, нескоро забывают полученный урок. Особенно часто страдают дети, не только не знающие страха перед незнакомым и дурно пахнущим растением, но и намеренно ищущие встречи с ним. Вступая в сражения с борщевиком, они получают ощущения куда более острые (в полном смысле этого слова), чем при битвах с такими излюбленными и знакомыми всем с детства объектами рубки, как крапива, лопухи и тем более одуванчики. Вероятно, и эпизод в фильме "Добро пожаловать!" возник не на пустом месте, а из известного опыта столкновений пионеров с борщевиком. Иногда дети принимают борщевик за относительно безобидный дудник (другое высокое растение из семейства зонтичных) и мастерят из его стеблей трубочки для стрельбы рябиной.
Как же у борщевика получается "обжечь без огня"? Фурокумарины, содержащиеся в борщевике и некоторых других растениях, действуют как фотосенсибилизаторы: поглощая солнечный свет, большую часть его энергии переводят не в безобидное тепло, а в химические реакции с образованием свободных радикалов. (О фотосенсибилизаторах см. в журнале "Наука и жизнь" № 3, 2002 г.). Чтобы получить ожог, достаточно даже непродолжительного и несильного облучения солнцем участка кожи, испачканного соком растения. Ровные темные полосы, оставшиеся на руке после приключения в кремле, суть не что иное, как следы прикосновения лезвия перочинного ножа с остатками сока растения. После восстановления кожа на местах ожогов надолго темнеет, поскольку фотосенсибилизаторы стимулируют образование в коже меланина.
Чтобы избежать контакта с борщевиком, надо своевременно распознать опасное растение и держаться от него подальше. Многолучевое соцветие "сложный зонтик" действительно напоминает перевернутый раскрытый зонтик и знакомо каждому хотя бы на примере укропа. Заметны издалека и высокие прямые коленчатые стебли борщевика. Легко узнаваемы огромные разлапистые листья, отдаленно напоминающие по форме звездчатые листья клена или листья петрушки, увеличенные в десятки раз.
Если вы все же нечаянно коснулись растения, то сразу промокните сок платком или салфеткой, не размазывая, и возможно быстрее закройте пораженное место от солнца несколькими слоями ткани - одеждой или повязкой. Затем, стараясь передвигаться преимущественно в тени, отправляйтесь домой, где вы спокойно и тщательно сможете отмыть пораженное место водой с мылом, а еще лучше спиртом. В данном случае своевременное отступление - наилучшая тактика, поскольку уменьшает продолжительность облучения солнцем. Ведь пораженные места поначалу не дают о себе знать, и первые симптомы могут появиться спустя несколько часов. Этим-то и опасны ожоги борщевика: к тому моменту, когда их замечаешь, уже слишком поздно что-либо предпринимать.
Заметим, что и Геракл, надев отравленный хитон, поначалу ничего не почувствовал. Жечь хитон, судя по легенде, начал лишь несколько часов спустя и опять же, как и при поражении соком борщевика, не сам по себе, а под воздействием света солнца и жертвенных костров. Недаром Деянира напутствовала гонца, передавая через него Гераклу одеяние: "Пусть даже луч солнца не коснется хитона, прежде чем Геракл не наденет его". И действительно, яд гидры, попавший в кровь Несса со стрелы Геракла, действовал, как повествует легенда, только на свету, заставляя на залитом солнцем дворе пылать и пузыриться даже камни, в то же время бездействуя в темноте.
Как знать, быть может, в основу мифа о втором подвиге Геракла (уничтожение Лернейской гидры) легла реальная история искоренения героем борщевика, наносившего ущерб людям и платановым рощам Лернеи? (Борщевик, как и всякое дикорастущее растение, считается сорняком, внешне чем-то напоминает гидру, если судить по ее мифическому описанию). А гибель героя произошла позже, от сока растения, попавшего на хитон. Не в память ли о втором подвиге Геракл украшал себя в особенно торжественные моменты более безобидным, по сравнению с борщевиком, зонтичным - петрушкой? Если Геракл или его сподвижники описывали свои подвиги с фантазией (как и автор этой статьи), то в таком происхождении мифа не было бы ничего удивительного. Давно уже замечено, что в основе многих известных мифов лежат реальные, пусть и несколько приукрашенные события.
