Есть и ещё один показатель — число видов растительности на горевших и негоревших участках в начале июня, то есть в то время, когда на первый взгляд такие участки друг от друга не отличить. А разница между тем весьма значительная. На гарях (там же, в районе Истры) вырастало от 4 до 6 видов растений, и это были, по большей части, крапива и конский щавель. А на соседних негоревших площадках число видов достигало 8—10. Конский щавель был, конечно, и здесь, но вёл себя «скромнее».
Во время весенних рукотворных пожаров сгорают масса семян однолетних трав, мелкая поросль кустарников, подрост деревьев, гибнут насекомые и паукообразные. Мало того, в некоторых местах земля довольно сильно прогревается (иногда выше 90оС на глубину до 3—4 см). В этом слое практически лишены шансов на выживание и семена растений, и личинки насекомых, и черви. Не переносят даже кратковременного перегрева лягушки и ящерицы. В весенних пожарах часто погибают птичьи кладки в гнёздах. Это будущие утки, кулики, жаворонки...
Аргумент, что зола сгоревших растений удобряет почву, так же далёк от истины, как и заявление о том, что трава растёт быстрее. Сухие стебли в течение 2—3 месяцев практически полностью перегнивают, их органическая часть оказывается на поверхности почвы, по сути, становится элементом этой почвы. Во время пала органика выгорает, и это приводит не к обогащению, а, напротив, к заметному снижению плодородия почвы. Особенно заметны в таких пожарах потери азота в виде газообразных окислов. И, повторюсь, огонь выжигает многочисленных насекомых, нарушая сложившийся естественный биологический баланс в припочвенном слое, вызывает подобие локальной экологической катастрофы. А для местных обитателей — и не подобие, а катастрофу самую настоящую.
Не лишним будет заметить, что Правила пожарной безопасности в лесах Российской Федерации (утверждены постановлением Правительства РФ № 886 от 09.09.1993) категорически запрещают «выжигание хвороста, лесной подстилки...», травы на лесных полянах, прогалинах, лугах и стерни на полях.
Законодательством предусмотрена довольно серьёзная ответственность за вред, нанесённый природным объектам. Например, Кодексом об административных правонарушениях введена ответственность за уничтожение мест обитания животных (ст. 8.29), за нарушение правил пожарной безопасности в лесах (ст. 8.32), за нарушение правил охраны среды обитания или путей миграции животных (ст. 8.33), за уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных или растений (ст. 8.35), за нарушение правил охраны и использования природных ресурсов на особо охраняемых природных территориях (ст. 8.39).
Теоретически за это милое развлечение может быть применена и уголовная ответственность, например по ст. 261 Уголовного кодекса РФ: уничтожение или повреждение лесных насаждений. А если поджечь траву в заповеднике, заказнике или национальном парке, то можно «загреметь» и по ст. 262: нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов.
То, о чём сказано выше, — только часть беды. По статистике МЧС, весной (в мае — начале июня, в зависимости от региона) резко возрастает количество пожаров в дачных посёлках. Причина как минимум в половине случаев — поджоги травы (а вовсе не шашлык, как думают многие). Пожарные считают — и у них есть для этого веские основания, — что начинающиеся в конце весны лесные и торфяные пожары во многих случаях тоже следствие поджогов травы. Но если горящую траву потушить относительно несложно, то погасить горящий лес куда труднее. О том же, как горит торф, рассказывать не нужно. Это не понаслышке знает половина населения страны.
Позволю себе закончить пафосным призывом: «Граждане! Не жгите траву! Пожалейте природу…»
