Проанализировать поведение домашнего животного очень трудно, и прежде всего как раз из-за тех изменений, которые вызваны общением с человеком. Поэтому, чтобы пролить свет на некоторые малопонятные моменты поведения животного, полезно поближе познакомиться с его диким родственником.
Мнения специалистов о происхождении собаки долгое время разделялись. Нашему спутнику приписывали самых различных предков: волков, шакалов, койотов, некоторые исчезнувшие виды. Но похоже, что в последнее время стало устанавливаться единодушие: волк собирает максимальное количество голосов.
Недавно Дж. П. Скотт из университета в Огайо опубликовал результаты исследований, которые в определенной мере изменили большинство представлений в этом вопросе.
Прежде всего Скотт установил у домашней собаки 90 характерных черт поведения, например, поднятие лапы при, испускании мочи, кружение перед тем, как улечься, и т. п.
Из этих 90 отличительных черт 71 можно найти у волков. Следует заметить, что отсутствующие черты наименее примечательны, а кроме того, возможно, они просто, ускользнули от внимания в связи с тем, что наблюдения за волками весьма затруднительны.
Особенности поведения волка, отсутствующие у собаки, связаны с охотой. Этому не следует удивляться, так как именно в этом смысле и осуществлялось одомашнивание.
И лишь одна важная черта поведения, волка отсутствует у собаки. Волк опрокидывает на землю более слабое животное, держа его за шею. Собака этого никогда не делает.
Тщательное изучение шакала и койота показывает, что у них гораздо меньше общих с собакой черт.
Шакалы воют и лают совсем не так, как волки и собаки. Этот факт привел знаменитого этолога К. Лоренца к отказу от гипотезы о смешанном происхождении собаки от волка-шакала, которую он поддерживал в одном из своих самых известных трудов.
Вспомним, что гипотеза волк-шакал была гипотезой Дарвина, который обосновывал ее необыкновенным разнообразием форм и внешнего вида собак. Но это разнообразие, хотя оно и поразительно, вполне может найти другое объяснение. Усилия собаководов, выводящих породы для самых различных применений, начиная от комнатной собачки, через все типы охотничьих и сторожевых собак, вплоть до помощника на войне, способствовали максимальному использованию возможностей естественного вида.
При одомашнивании других животных этого не происходило: или вообще не делалось соответствующих попыток, или стремились сохранить чистоту вида, или искали возможности улучшения какого-нибудь одного свойства.
Никто, например, не старается видоизменить нашу домашнюю кошку. Ангорскую кошку сохраняют. Породами коров занимаются с целью увеличения производства молока и мяса. В отношении лошадей дело продвинулось несколько дальше, и шетландский пони сильно отличается от чистокровного английского скакуна и першерона.
Более углубленное изучение шакалов и койотов показывает, что они совершенно не проявляют стремления к общественной жизни. В противоположность диким собакам и волкам они живут максимально парами. Если только собака не происходит от гипотетического предка, исчезнувшего, не оставившего после себя никаких ископаемых остатков и очень близкого волку, то тогда она происходит прямо от волка.
Интересно изучить эволюцию общественного поведения, включая сюда и отношение к человеку, собаки и волка.
Как новорожденный щенок, так и волчонок абсолютно беспомощны. Глаза и уши у них закрыты, они не могут ходить. Главная их реакция — тоскливое скуление, когда они теряют непосредственный контакт с матерью или с одним из своих собратьев. Они умеют также тыкаться головой в разные стороны и неловко ползти, пока им не встретится теплое и мягкое тело. Это их успокаивает. Мать побуждает молодых сосать ее сосцы. Позже щенки, а также и волчата приступают к обучению навыкам общественной жизни.
И вот здесь-то обнаруживается главное различие: волк должен влиться в стаю, а щенку нужно привыкать к обществу человека.
Щенки, так же как и волчата, должны учиться привязываться к некоторым индивидуумам и местам, и эта привязанность легко возникает лишь в определенный период их жизни — около трехнедельного возраста.
Если в этом возрасте собака не познакомится с другими собаками, она никогда не будет с ними общительна. Так же и волчонка, не знавшего людей, трудно сделать домашним.
Однако мы знаем, что это утверждение не безусловно и что приручить возможно и взрослого волка. Просто это потребует больших усилий. Но лучше всего взять совсем маленького волчонка, сразу после того, как у него откроются глаза. Нужно добавить, что волчата начинают затевать игры-сражения раньше, чем щенята, и лишь неправильное понимание этих атак, несерьезных, но достаточно ожесточенных, заставляет поклонников волков думать, что они «возвращаются к дикому состоянию» после определенного возраста.
Во всяком случае, связь индивидуума с группой должна быть быстро понята как зависимость от свода правил, едва ли менее сложных, чем те, которые управляют общественными отношениями людей. Если молодой волк заблудился и оказался вдали от знакомых мест или существ, к которым он привязан, целой серией звуковых сигналов он даст возможность стае его разыскать. Щенята и даже собаки постарше, когда их хозяин удаляется, поступают точно так же, и требуется специальная дрессировка, чтобы отучить их от этого.
Кроме этих сигналов бедствия, молодые волки должны обучиться и другим звуковым сигналам, чтобы стая могла их понимать.
Долгое время считали, что волки не лают, а воют и что именно этим они отличаются от собак. Теперь известно, что волки воют во время охоты, чтобы собрать стаю или чтобы найти ее, тогда как лай, который можно слышать только вблизи логовища, означает сигнал тревоги. Охотники, несомненно, имели возможность слышать вой волков чаще, чем их лай. Этим и объясняется происхождение ошибки относительно родственных связей собаки. Домашняя собака, лающая около хозяйского дома, придает этому дому такое же значение, как ее предки — своему логову. Это совершенно понятно. Правда, многие собаки лают гораздо больше, чем волки, но это, несомненно, достигнуто отбором и, кроме того, справедливо не для всех пород.
Щенок или волчонок должен наконец научиться распознавать эмоции своих собратьев по выражению морды и положению некоторых частей тела. Существует настоящий код, детально изученный швейцарцем Шенкелем. Этот код, основанный на мимике и положении хвоста, позволяет выражать все необходимое, для того чтобы общественная жизнь группы возможно меньше нарушалась спорами из-за главенства.
Эту мимику и эти проявления эмоций можно распознать, наблюдая собак, само собой разумеется, при условии, если морфологические характеристики породы не препятствуют этому. Собаки с висячими ушами или с загнутым хвостом обладают измененным или сокращенным кодом. Однако удивительно то, что собаки, каких бы пород они ни были, прекрасно узнают и понимают друг друга. Из этого можно сделать два вывода. Первый: не удивительно, что собака, происходя из рода, привыкшего очень чутко реагировать на мимику и выражения эмоций членов своей общественной группы, так хорошо понимает своего хозяина-человека. Часто можно услышать рассказы о какой-нибудь собаке, которая пытается прочитать на лицах окружающих ее людей их намерения. И ничего нет более справедливого: собака, привыкшая к людям, может понять многое из того, что мы сами выражаем бессознательно. Второе наблюдение: если все собаки узнают друг друга, каковы бы ни были их рост, строение и окрас, то это происходит главным образом потому, что одно отличительное свойство у них остается неизменным: запах. Собаки пользуются прежде всего своим исключительно тонким обонянием, так же как и волки.
К тому же их обоняние играет существенную роль и в другом аспекте их общественной жизни. Известно, что собаки, как и волки, оставляют то тут, то там несколько капель мочи, и поскольку эти животные имеют обыкновение защищать от пришельцев территорию, расположенную вокруг их жилья, многие сделали вывод, что цель этих «отметин» — определение границы, которую не должны переступать посторонние. Но эта точка зрения, несомненно, является спорной. Доказано, что домашние собаки обычно не соблюдают эти «пограничные столбы» и реагируют на них лишь тем, что добавляют свой собственный вклад, а затем шествуют дальше.
Теперь, как правило, считают, что это не что иное, как «визитная карточка», свидетельствующая, что здесь прошла та или иная личность.
Изучение волков только начинается, и лишь через несколько лет станет возможным дать полную картину общественной жизни этих животных и извлечь из этого все возможное для лучшего понимания собак.
Кое-что уже сделано, но есть еще очень много интереснейших вопросов. Так, например, волк хорошо отличает вой своих собратьев от магнитофонной записи, какой бы точной она ни была. Он даже скорее ответит на подражание его вою человеком, чем на настоящий вой, записанный на магнитофоне. Вероятно, хороший специалист по звукозаписи сможет объяснить, какую разницу в данном случае улавливает волк.
Еще одна загадка интригует исследователей. Волки американские и европейские абсолютно схожи. Среди волков существуют некоторые различия в масти или размере, но они одинаковы на обоих континентах, к тому же и Берингов пролив не представляет непроходимого препятствия. Однако есть одно немаловажное различие между волками Америки и Европы. Американский волк никогда не нападает на человека, тогда как европейский фольклор проникнут страхом перед этими хищниками. Во всяком случае, изучение волков продолжается. Для этой цели специально выделен остров на одном из канадских озер, и исследователи ведут наблюдения, не опасаясь вмешательства окружающего населения.
Детальное описание иллюстраций
Рис. 1. Вожака можно узнать по посадке головы. Каждому эмоциональному состоянию волка соответствует определенная поза и мимика. На рисунках запечатлены некоторые выражения волчьей морды.
1. Спокойный взгляд и уверенная посадка головы и ушей характерны для вожака стаи.
2. Приподнятые брови, увеличенные зрачки, застывшая поза — выражение угрозы.
3. Косой, уклончивый взгляд — приготовление к бегству.
4. Слегка откинутые назад уши и брови — это волк среднего общественного ранга, у него нет достаточной уверенности в себе.
5. Так выглядит волк покорившийся, а также встревоженный.
6. Опущенная голова, горизонтально расположенные уши — этот волк готовится к атаке.
Рис. 2. О чем говорят уши?
1. Так держит уши волк высшего ранга.
2. А так — низшего, подчиненного.
3. Этот волк стремится утвердить свое превосходство.
4. А этот признает свое положение вассала.
5. Так волк угрожает.
6. А так готовится к атаке.
7. Приглашает поиграть.
8. Позиция неуверенного сопротивления.
Рис. 3. О чем говорит хвост?
«Язык хвоста», хотя и несколько измененный, встречается и у некоторых пород собак, конечно, если это не бесхвостые собаки, как например, бретонский спаниель или собаки с неподвижным и загнутым хвостом, как чау-чау.
1. Нормальное положение.
2. Это положение тоже нормальное, но для животного, которое ест или наблюдает.
3. Животное встревожено.
4. Здесь идет речь об угрозе, но какой-то неопределенной.
5. Это означает полное самообладание.
6. А это угроза.
7. Достаточно небольшого нюанса, и смысл становится другим. Это животное хочет доказать свое превосходство.
8. Выражение полного подчинения.
9. Положение между угрозой и обороной.
10 и 11. Это животное с позором отступает.
Рис. 4. И еще об эмоциях, отражающихся в мимике.
1 и 2. Это вожак, его стая неподалеку.
3 и 4. Он чем-то обеспокоен.
5 и 6. Он агрессивен, кому-то угрожает.
7 и 8. Недоверчив, подозрителен.
