Среди доисторических древностей Германии клад золотых вещей из Эберсвальде (округ Барним, Бранденбург) является и поныне самым выдающимся и наиболее значительным золотым собранием. История его обнаружения известна в разных версиях, но мы следуем той, что обнародована первым исследователем клада Карлом Шухардтом (Schuchhardt С. Antwort // Prähistorische Zeitschrift. 1914. Nr. 6.; Schuch-hardt С. Eberswalde // Ebert M. (Hrsg.). Reallexikon der Vorgeschichte 3. Berlin, 1925).
16 мая 1913 года пополудни в Эберсвальде при рытье котлована фундамента нового жилого дома для рабочих предприятия Арона Хирша «Медная и латунная фабрика» один из землекопов упёрся лопатой в орнаментированный шликером глиняный сосуд с двумя небольшими ленточными ручками на плечиках и ушками на венчике, благодаря которым плоская крышка могла крепиться к срединной ручке-дужке. Крышка при этом разбилась, и оказалось, что сосуд заполнен какими-то предметами из блестящего металла золотого цвета, который землекоп принял за латунь. Подошедший десятник сразу же поставил в известность администрацию, и находки переместили в контору фабрики. На следующий день владелец предприятия Арон Хирш получил консультацию у ювелиров, а ещё через день, в воскресенье, связался с директором отдела доисторических древностей Королевского музея народоведения археологом Карлом Шухардтом, и тот осмотрел находку в конторе фабрики.
Один за другим из сосуда извлекли небольшие предметы, вид которых поверг всех в необычайное удивление. Шухардт вспоминал, что со времён клада, найденного Шлиманом в Микенах, он ещё никогда не видел столько золота. Порадовало его и то, что глиняный сосуд, в котором были помещены предметы, остался неповреждённым. При выемке предметов обратили внимание на то, что более мелкие чаши были вставлены в более крупные и все пустоты были заполнены кольцами, мотками проволоки и слитками. Сами сосуды были обильно засыпаны песком, железистая вода окрасила внешнюю поверхность некоторых из них в красноватые тона.
Шухардт составил инвентарный перечень находок, который включал в себя 81 позицию. Основные предметы были взвешены по отдельности, а более мелкие — группами. Выяснилось, что общий вес золота составляет 2594,5 г, а его стоимость в ценах 1913 года — 7000 марок, что соответствует по современным мировым ценам на золото приблизительно 20 000 евро. В тот же день определилась и судьба клада. Арон Хирш сообщил Шухардту, что он хотел бы передать клад в общественное пользование, совершив акт дарения. Тем временем о находке клада узнал император Вильгельм II, большой любитель археологии, и пожелал лично увидеть сокровище. Получив телеграфное приглашение пожаловать во дворец, Арон Хирш, в присутствии Шухардта, 23 мая представил находку императору. Недвусмысленно выраженное императором пожелание получить сокровище в «свободное распоряжение» не оставило Хиршу иного выбора, как передать монарху найденный клад. Единственное, о чём попросил Хирш императора, это разрешить ему подержать находки ещё некоторое время в Эберсвальде, чтобы на них могли посмотреть служащие фабрики. Он заказал для сокровищ специальный бронзовый шкаф, который впоследствии занял подобающее место в Звёздном зале королевского дворца.
Подводя итог, Шухардт отмечает, что история обнаружения клада и все последующие события являются достойным примером того, «как тесно переплетаются заслуги и счастье», благодаря чему и была обеспечена удивительно хорошая сохранность клада. Ни одна из золотых вещей не была потеряна, и глиняный сосуд, в котором они хранились, остался неповреждённым — случай уникальный, как полагал Шухардт. Всё обошлось без длинных переговоров и крупных затрат. Хирш поступил в высшей степени благородно, подарив клад обществу, хотя по закону не обязан был это делать. Правда, притязания императора Вильгельма II на сокровища несколько меняли ситуацию, но в конечном счёте уже 2 декабря 1913 года клад был передан Шухардту для научной обработки, а 13 апреля 1914 года император подписал официальное разрешение на проведение «публичной выставки в Музее народоведения», где сокровище из Эберсвальде в результате и осталось, заняв место в коллекции отдела доисторической древности, нынешнем берлинском Музее преистории и древней истории.
Место находки и его первое обследование
Шухардт сообщает, что клад был найден на территории, принадлежавшей медно-латунному предприятию, приблизительно в 6,5 километрах от центра Эберсвальде и в 200 метрах к северу от Финов-канала, где на свободном от построек участке велись работы по закладке фундамента жилого дома. Шухардт уже при первом посещении фабрики обследовал место находки и выяснил, что оно расположено в песчаной полосе шириной около 15 метров, которая идёт параллельно улице. В ходе обследования на дне котлована были обнаружены не связанные с кладом фрагменты керамики, которые Шухардт отнёс к тому же времени, что и сосуд с сокровищем. Несмотря на то, что незадолго до этого весь культурный слой, относящийся к эпохе бронзы, был полностью снят, произвели дополнительные раскопки, которые, однако, не дали никаких результатов.
Всего лишь в 820 метрах к северо-западу от этого места, на берегу озера Мекерзее, ещё в 1882 году был выявлен могильник Хеегермюле эпохи поздней бронзы, который был отнесён Шухардтом на основании всего лишь одного железного слитка, якобы связанного с тем же могильником, к гальштатскому периоду, что оказывается несостоятельным при соотнесении с основным содержимым могильника. Принадлежность слитка к данному памятнику неочевидна, так же как неочевидна и принадлежность упоминаемых Шухардтом человеческих костей и фрагментов керамики.
«Археологический спор» вокруг Эберсвальде
Карл Шухардт, занимавший с 1908 года пост директора отдела доисторических древностей Королевского музея народоведения, член Прусской Академии наук в Берлине, стал первым археологом, инспектировавшим клад и место находки. Предполагалось, что в дальнейшем сокровище будет представлено в специальном издании, которое по замыслу должно было содержать не только богатый иллюстративный материал, но и соответствующее научное описание. Подготовка издания поручалась Шухардту, причём не только потому, что он возглавлял музей, который был хранилищем всех археологических находок из Пруссии, но и потому, что таково было пожелание Арона Хирша, первого владельца клада.
Уже в июне 1914 года Шухардт подготовил книгу, которая содержала 13 иллюстраций, в том числе одну цветную литографию, и 48 рисунков, однако издатель отложил её продажу до осени. Начавшаяся мировая война помешала распространению книги, вышедшей малым тиражом. Чтобы ознакомить тем не менее учёных Германии и Европы с этой важной находкой, Шухардт в дополнение к книге публикует небольшую статью в «Журнале доистории» («Prähistоrische Zeitschrift»).
Между 24 и 28 мая, то есть почти сразу после того, как находка была предъявлена императору, в Эберсвальде с целью осмотра места находки направился Густав Коссинна, профессор немецкой археологии Берлинского университета и основатель Немецкого общества доистории, имевшего явный националистический уклон. Как объяснял впоследствии Коссинна, обращаясь к «жаждущей публике», это событие было воспринято им как знамение, ниспосланное «древнегерманским богом неба и солнца для ободрения и поощрения усердных трудов, цель которых просветить наш народ и явить ему наше прагерманское прошлое во всей его красе». Отправляясь в Эберсвальде, Коссинна, уже давно враждовавший с Шухардтом, не поставил его в известность о своих намерениях. Коссинна испросил разрешение на публикацию у присутствовавшего в тот день на месте обнаружения клада Зигмунда Хирша, сына владельца фабрики, каковой это разрешение и предоставил, хотя и не имел на то полномочий, тем более что его отец за день до описываемой встречи уже передал все права на клад императору. Вместе с фотографом Густавом Бланком Коссинна сфотографировал все объекты, при этом, похоже, не слишком обращая внимание на плохое освещение. Уже в начале осени 1913 года Коссинна опубликовал в издававшейся им серии «Библиотека Маннуса» («Мannus-Bibliothek») небольшую книгу «Золотой клад, обнаруженный близ Медно-латунной фабрики в Эберсвальде, и золотые культовые сосуды германцев». Здесь, пользуясь случаем, он в очередной раз нападает на своего давнего противника, которого называет далёким от науки дилетантом и полным «профаном» в области доисторической археологии. Такой человек, как Шухардт, недостоин, по мнению Коссинны, публиковать этот важный памятник, который доказывает превосходство древней германской культуры. Тем самым Коссинна явно хотел дать понять императору, что тот сделал неверный выбор при назначении ответственного лица, которому будет поручено научное описание сокровища. Коссинна, впрочем, так ничего и не добился. Шухардт продолжал оставаться главным советчиком императора во всех делах, имевших отношение к археологическим находкам. В первую очередь это касалось коллекции герцогини Мекленбургской. Эта коллекция, вошедшая в императорское собрание, включала в себя памятники из княжеского кургана гальштатской культуры, обнаруженного в Крайне, Словения.
Впрочем, Коссинна не слишком опередил Шухардта: уже 24 мая 1913 года Шухардт выступил с сообщением о находке на заседании Берлинского общества антропологии, этнологии и первобытной истории. Тем не менее он не мог оставить без ответа обвинения Коссинны и потому счёл необходимым, не дожидаясь выхода своей книги, опубликовать рецензию на книгу Коссинны — сдержанную по стилю, но весьма резкую по содержанию. Главный его вывод был таков: «Книга Коссинны — поверхностная и несимпатичная халтура, ибо всякий заметит, что поверхностность проистекает от спешки, с которой он старался опередить другого — того, кому была уже поручена официальная публикация. «Моё или твоё?» — вот тот вопрос, который нужно было решить, и Коссинна решил его не по докучливым правилам человеческого общежития, а по свободному закону своего бога солнца, свет которого разливается над всем праведным и неправедным» (Schuchhardt C. Der Goldfund von Messingwerk bei Eberswalde. Berlin, 1914).
Конфликт с Коссинной, однако, этим не исчерпался. На данном этапе, впрочем, Коссинна удовлетворил в полной мере свои амбиции великого «просветителя» немецкого народа, а Шухардт пусть и не первым, но всё же опубликовал об этой важной находке вполне достойную по форме и содержанию работу, которая, как подчёркивает сам автор в своей «Оправдательной записке», нашла отклик в научной среде благодаря рецензиям двух авторитетных специалистов — Моритца Гернеса (известен в России по книге «Первобытная культура») и Йозефа Сцомбати.
Спор о праве на публикацию привёл к окончательному разрыву между двумя учёными. При этом речь шла не просто о непримиримых разногласиях между Коссинной и Шухардтом, вся первобытная археология оказалась расколотой на два лагеря. На стороне Шухардта были Римско-Германская комиссия Немецкого археологического института, в правление которого Коссинна безуспешно пытался попасть ещё в 1905 году, Берлинское археологическое общество и Берлинское общество антропологии, этнологии и первобытной истории с его «Журналом доистории» («Prähistorische Zeitschrift»), основанным в своё время Шухардтом, Карлом Шумахером и Гансом Зегером. На стороне Коссинны были участники его семинара в Берлинском университете, Немецкое общество доистории и авторы, печатавшиеся на страницах журнала «Маннус» («Mannus»), в «Библиотеке Маннуса» («Mannus-Bibliothek»), а с 1929 года в «Ведомостях Общества немецкой доистории» («Nachrichtenblatt der Gesellschaft für deutsche Vorgeschichte»).
История с публикацией клада из Эберсвальде и связанный с этим научный конфликт был назван Г. Якоб-Фризеном «неутешительным эпизодом в истории науки». «Коссинна хотел, вопреки принятым профессиональным нормам, опередить Шухардта, которому принадлежало право первой публикации. Иллюстрации, представленные в его полемической книге, плохого качества, частично неверно ретушированы и потому практически непригодны, что видно на примере некоторых чаш, которые отображены так, что создаётся впечатление, будто у них отсутствует венчик. Работа Шухардта в её описательной части гораздо более основательная, хотя в интерпретационной части присутствует множество ошибок, которых уже и тогда можно было бы избежать».
Дальнейшая судьба клада
Подробность, с которой Шухардт описывает золотой клад из Эберсвальде в своей публикации, оказалась впоследствии весьма полезной. 8 июня 1945 года сокровище вместе с другими самыми ценными памятниками из собрания Музея преистории и древней истории было перенесено в трёх ящиках в убежище — в зенитную башню, располагавшуюся в берлинском районе Цоо. После того, как советские культурофицеры конфисковали ценности, в Берлине остался только глиняный сосуд, в котором в своё время находились золотые предметы. На протяжении многих десятилетий все сокровища считались пропавшими без вести, так что публикация Шухардта вместе с гальваническими копиями, изготовленными ещё до войны, была единственным источником, на который могла опираться наука. Только в начале 1990-х годов стало известно, что все золотые изделия, входившие в состав клада из Эберсвальде, в целости и сохранности находятся в хранилище Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в Москве. Впервые после закрытия в 1939 году берлинского собрания древностей это сокровище показывается широкой публике, вселяя уверенность, что оно и впредь будет доступно для дальнейшего научного исследования.
Статьи публикуются с разрешения редакции научного каталога выставки «Бронзовый век. Европа без границ. Четвёртое — первое тысячелетия до н. э.». — С.-пб.: Чистый лист, 2013.
