А. С. Пушкин
Любил Александр Сергеевич примерить на себя то молдаванскую шапку, то русскую крестьянскую рубаху, а то и черкесскую бурку. И так свободно входил в новый образ, что даже приятели с трудом могли отличить его от настоящего горца либо молдаванина.
Да и в своих автопортретах, что быстрое его перо в изобилии начертало на страницах рукописей, поэт представлял себя в образе монаха, старца, женщины или арапа, а как-то изобразил себя в виде коня.
Ему легко было представить себя охотничьей собакой. Перебежал дорогу заяц, и он готов уже превратиться в борзую. Столь же естественно, не делая никаких усилий, поэт мог ощутить себя кем угодно. И даже котом!..
