(Из газет.)
I. Знакомство
Чтобы подробнее узнать о работах С. Д. Кирлиана и познакомиться с ним самим, я по заданию редакции приехала в Краснодар. Стояла первая пора лета. Согретый в степи морской ветер обдавал лицо теплыми порывами, па улицах толстые, добродушные, в цветастых ситцах тетки шумно торговали клубникой. Город заливало солнце и теплая, как степной кубанский ветер, стихия человеческого бытия.
Меня встретил сам Семен Давидович Кирлиан, сухощавый человек, восточной наружности, «без возраста». С первой же минуты знакомства он начал что-то оживленно рассказывать, сопровождая речь восклицаниями и стремительными жестами, строил множество планов, перебивая самого себя... Словом, оказался экспансивным и обезоруживающе гостеприимным южанином. Вся эта неумолчность сочеталась в нем со старомодной предупредительной учтивостью, даже изысканностью в обращении.
После улиц, распаренных солнцем, в его просторной квартире приятно успокаивала прохлада. Одна из комнат, заполненная микроскопами, приборами, фольгой, проводами, проявителями, бумагой, пленками и прочими вещами, необходимыми всякому изобретателю больше всего на свете, была лабораторией. Со стен ее на меня смотрело одно и то же лицо женщины с большими светлыми глазами, то совсем юное, то пожилое, с набрякшими складками век... Я поняла — это Валентина Хрисанфовна Кирлиан, жена и сподвижник Семена Давидовича. Супруги проработали вместе без месяца полвека. Сплавленные совместной жизнью, любовью, работой, они так сроднились, что стали как бы единым целым, а сделанное ими открытие воплотилось для научного мира в понятии «эффект Кирлиан».
— Вы спрашиваете, как мы работали? Это сложно изложить в строгой последовательности,— отвечает на мой вопрос Кирлиан.— Трудно, знаете ли, отделить жизнь от работы. Работа всегда была для нас с Валей смыслом нашей жизни. Сколько я себя помню, у меня всегда и везде сама собой возникала мастерская или лаборатория из старых ненужных приборов, кем-то брошенных железок, починенных мной микроскопов и фотоаппаратов. Эти старые «андерсеновские» вещи и давали нам возможность заниматься творчеством.
С детства меня обуревала неукротимая фантазия, мою голову до сих пор осаждают всякие замыслы. Думаю, это помогало мне в научной работе. У меня была блестящая память на числа, были хорошие музыкальные способности, так что мне даже прочили большое будущее в музыке. Но потом — первая мировая война. И прервались юношеские увлечения, с музыкой пришлось расстаться. Я окунулся в житейское море: солдат, приказчик в лавке, настройщик роялей, осветитель, декоратор, мастер по ремонту электрической и медицинской аппаратуры — кем только я не был. И до всего приходилось доходить своим умом или с помощью книг. Это, наверное, развило упорство, необходимое экспериментатору. Изобретатель ведь прежде всего должен иметь характер. А работать я любил. За мной в Краснодаре укрепилась репутация «мастер на все руки».
Жена не имела технической подготовки, она была педагогом, литератором, но все, что мы делали, мы делали вместе. Даже одни и те же идеи нам порой приходили в голову одновременно, а вот в научных спорах никто не хотел уступать...
Смахнув пыль с приборов, Кирлиан предлагает мне посмотреть на результаты одной их работы. Он опускает шторы, двигает рубильники, настраивает объектив какого-то прибора, кладет под него только что сорванный с растения на окне лист. Включает, как он поясняет, высокочастотный генератор и предлагает мне взглянуть в окуляр.
Ни фотография, ни описание, красноречивое и образное, не могут передать красоты увиденного: мириады разноцветных огней из детской волшебной сказки вспыхивают и гаснут, мерцают, переливаются, образуя цепь каких-то сигналов, которыми лист «говорит» на своем языке. Кажется, что это трепет и мерцание самой жизни... Так я впервые увидела то (я имею в виду чисто внешнюю сторону явления), что сейчас принято называть «эффектом Кирлиан».
На тот же лист мы смотрели через сутки. Свой электрический «SOS» он сигналит уже гораздо тише, он умирает. Я убеждаюсь, что одно из возможных применений «эффекта Кирлиан» — наблюдение за ходом и интенсивностью жизненных процессов, своего рода «функциональный рентген».
— И неживые объекты под влиянием токов высокой частоты дают свечение,— замечает Кирлиан.— Но светятся они ровным, геометрически правильным, постоянным, мертвенным светом. И он одноцветен. Свечение же живого меняется беспрерывно.
II. Изобретатель
Кирлиан принадлежит к беспокойному и загадочному племени изобретателей. Поиск ответов на многочисленные «как» и «почему» был и остается смыслом его жизни. Кирлиан — плодовитый и сравнительно удачливый изобретатель. Его новаторские идеи вызвали интерес и признание при жизни их создателя, они применяются уже в ряде областей — биологии, медицине, криминалистике, металловедении, археологии. Голова его и сегодня полна замыслов. Но была в его изобретательской жизни веха, на которой следует остановиться особо: именно она привела его к открытию, которое начинает сегодня привлекать внимание ученого мира.
В 1939 году электротехнику С. Д. Кирлиану предложили отремонтировать в городской больнице аппарат для лечебного массажа токами высокой частоты. Проверяя аппарат, Кирлиан чрезвычайно заинтересовался разрядом, возникающим между покрытым стеклом электродом и кожей руки. Разряд как будто бы менял свой цвет, и Кирлиану захотелось его сфотографировать. Для этого он дома сконструировал приспособление: на плоском металлическом электроде укреплялась негативная фотопленка, которую надо было прикрывать ладонью. Затем через этот «сэндвич» пропускался ток высокой частоты.
Первые эксперименты не обошлись без ожогов, но дали поразительный результат — на пленке появился рисунок ладони, похожий на рентгеновский снимок, окруженный сиянием и покрытый бесчисленными светлыми точками. Пальцы испускали лучи, словно прожекторы.
Увлекшись, Кирлиан стал придумывать все новые способы и устройства, чтобы добиться более совершенных изображений (до сих пор лучшими остаются «высокочастотные» фотоснимки, сделанные им самим). От контактного фотографирования он перешел к поискам возможности получать изображения, аналогичные телевизионным, то есть на люминесцентном экране при низком вакууме. Затем создал разрядно-оптическую обкладку — прибор, в котором одним из электродов служит вода. Через этот оптически прозрачный электрод можно наблюдать под большим увеличением разрядный процесс, происходящий на поверхности листа или на коже человека (этот-то прибор он и показал мне в начале встречи).
Перед супругами Кирлиан постепенно открывались все более удивительные явления: «Приникаем к окуляру, и нашему взору представляется фантастический мир. Разнообразные разрядные каналы совершают какую-то свою сложную работу. Каналы-великаны полыхают лилово-огненным пламенем, а рядом светятся голубые и оранжевые карликовые звезды, вспыхивают зарницы, мерцают кратеры. Некоторые разрядные каналы, словно освещая язычком пламени свой путь, гуськом спешат вдоль кожных ущелий. Откуда и куда бредет этот светящийся караван? Цветная феерическая картина разрядного процесса загадывает десятки загадок...» — писали они позже.
Каждое живое существо, любая живая ткань под влиянием высокочастотного поля дают свое индивидуальное свечение. Оно отображает анатомические очертания фотографируемого объекта, но отличается подвижностью, динамичностью, зависящей от состояния организма. Умирающий лист, уставший человек излучают не так, как живой лист или бодрый человек. На картине разрядных процессов непременно сказываются и болезнь, и отравление, и психическое состояние, если этот объект — человек.
Случайность это или закономерность? Подчиняется ли обнаруженная супругами Кирлиан пестрая панорама явлений каким-либо законам? Вот что занимало Кирлианов. Многолетние наблюдения привели их к выводу, что в одинаковых экспериментальных условиях картина высокочастотных электрических разрядов одних и тех же объектов воспроизводима, повторяема. Иначе говоря, она подчиняется определенным законам.
III. «Эффект Кирлиан» и биоэнергетика
Первой вестницей оригинальных исследований, наблюдений и выводов стала статья, опубликованная Кирлианами в журнале «Научная и прикладная фотография и кинематография» № 6, 1961 год, а затем брошюра «В мире чудесных разрядов», вышедшая в издательстве «Знание» в 1964 году. Прежде чем опубликовать свои наблюдения, исследователи работали 25 лет — пример истинно научной добросовестности.
Работы вызвали живой отклик в научном мире. Кирлианы утверждали, что с помощью своего метода они получают представления об «электрическом состоянии живой и неживой природы». «Электричество в металлах-проводниках концентрируется на остриях, с которых стекают заряды, — писали они. — Поэтому на снимках получается только рельеф поверхности металлов». Не проводя постоянный электрический ток, диэлектрик, находящийся в высокочастотном электрическом поле, поляризуется, и через него протекают токи электрического смещения, которые еще со времен Максвелла понимают как скорость изменения электрических силовых линий. Если предмет — проводник, то на снимке отражается конфигурация поверхности, если — диэлектрик, то может наблюдаться изображение его глубинной структуры, электрического «состояния».
Появление в печати работ супругов Кирлиан совпало по времени с выходом в свет на русском языке работ лауреата Нобелевской премии А. Сент-Дьердьи, имевших кардинальное значение для развития наук о жизни: «Биоэнергетика» (1961) и «Введения в субмолекулярную биологию» (1964). В 1971 году вышла заключительная часть трилогии «Биоэлектроника». Их появление свидетельствовало о том, что достижения современной физики начали проникать в теорию, пытающуюся объяснить механизмы процессов жизнедеятельности.
В основу своих работ А. Сент-Дьердьи положил концепцию о связях между процессами жизнедеятельности и электронного возбуждения молекул, клеток, тканей и наконец организма в целом.
Дьердьи высказывал предположение: «Организм пропитан невидимым потоком, частицы которого — электроны — несут в себе энергию, заряд и информацию, служат как бы горючим всех жизненных процессов». Он сетовал на то, что «в нашем теперешнем мышлении отсутствует какое-то измерение, которое позволяет найти подход к этим проблемам», и выражал уверенность в том, что «наш век будет свидетелем глубокой революции в развитии биологии, установления квантовомеханической биохимии, построенной над зданием биохимии лукрецианской».
«Эффект Кирлиан» как раз и дает в руки биологов один из тех экспериментальных подходов для изучения биоэнергетических процессов в живом организме, о которых говорит Сент-Дьердьи. Вот почему этот эффект привлек к себе внимание представителей различных областей знания.
Истины ради следует заметить, что Кирлианы отнюдь не первые, кому пришла в голову мысль фотографировать с помощью электрических разрядов, без фотоаппарата. В 1898 году на выставке, проводившейся Русским Императорским техническим Обществом, электрик Я. О. Наркевич-Йодко демонстрировал снимки монет, листьев, пальцев рук, полученные электрографическим путем. Эти опыты позже повторили американские и немецкие исследователи. Но тогда «электрография» не привлекла к себе внимания. Методы ее были несовершенные, а главное — она не отвечала запросам времени, уровню развития самой биологической науки.
Изобретение же Кирлианов благодаря развитию «биоэнергетического образа мышления» попало в самую точку. Процессы гипотетические, предполагаемые, допустимые в живом организме, сделались зримыми, доступными наблюдению. Перед взглядами биологов развернулись целые «галактики жизни» (так, кстати, называется книга, посвященная «эффекту Кирлиан», изданная в 1973 году в США доктором С. Криппнером и Д. Рубиным).
IV. Биоплазма? Холодная эмиссия электронов?
В книге «Секреты жизни растений», написанной биологом К. Бёрд и журналистом П. Томпкинсом (Лондон, Нью-Йорк, 1973), прослеживаются нарастание интереса биологов, психологов, медиков к «эффекту Кирлиан» и различные истолкования, которые ему даются. «Интерес русских к «эффекту» опередил интерес американцев на несколько лет», — отмечают они.
Первая конференция, посвященная проблемам биоэнергетики, на которой шла речь об «эффекте Кирлиан», состоялась в 1968 году в Алма-Ате. На ней группа сотрудников Казахского государственного университета, возглавляемая молодым биологом, 'ныне доктором биологических наук В. М. Инюшиным, подводила итог четырехлетнему биологическому рассмотрению «эффекта Кирлиан».
Работу они начали с того, что воспроизвели некоторые результаты авторов изобретения. Затем, зная, как мгновенно изменчив живой объект, они отыскали и более динамичные способы регистрации интенсивности и характера свечения живых тканей, пытаясь ввести количественную его оценку. Теперь все изменения интенсивности свечения и изменения его спектрального состава регистрировались в виде графиков.
И вновь было подтверждено, что свечение живого объекта не стабильно, оно зависит от множества условий, в том числе и от суточных ритмов Земли (см. рис.). Исследования алмаатинцев установили связь свечения с интенсивностью дыхательных процессов. При этом обнаружился интересный феномен, его назвали эффектом истощения свечения. Если на один и тот же объект непрерывно и достаточно долго (от 10 до 30 минут) воздействовать токами высокой частоты, то интенсивность свечения ослабевает. Эффект этот связан только с живыми организмами и никак не проявляется ни в металлах, ни в твердых диэлектриках.
Итак, новые эксперименты, новые данные. Но какова физическая природа открытого .феномена? Вот некоторые из гипотез, пытающихся ответить на вопрос. Например, доктор биологических наук В. Инюшин считает, что кирлиановский эффект доказывает наличие в живом организме плазменного состояния вещества — биоплазмы. Гипотеза эта была изложена в брошюре В. Инюшина, Н. Воробьева, Н. Шуйского, Н. Федоровой, Ф. Гибадуллина «О биологической сущности «эффекта Кирлиан» (концепция биологической плазмы)», изданной в Алма-Ате в 1968 году. На идею существования биоплазмы, пока что гипотетическую, Инюшина натолкнул наблюдавшийся в живых объектах эффект истощения свечения, который проявлялся в целом организме, хотя воздействовали только на часть его.
Под биоплазмой Инюшин подразумевает систему свободных заряженных частиц в организме — электронов и ионов. Именно благодаря биоплазме, как считает Инюшин, можно было бы понять механизм действия внешних электрических и магнитных полей (в том числе и природных) на живые организмы. Если Сент-Дьердьи допускает обобщение электронов в межмолекулярных пределах, гипотеза биоплазмы допускает общность их для всего организма.
Гораздо убедительнее выглядит точка зрения супругов Кирлиан, которые в 1961 году в журнале «Научная и прикладная фотография и кинематография» писали: «Наши работы показали, что в высокочастотном поле автоэлектронная эмиссия присуща всем телам природы, в том числе и живым организмам».
Советский физик В. Г. Адаменко в результате методических исследований подтвердил: «Эффект Кирлиан» — это не что иное, как эмиссия электронов, возникающая под воздействием токов высокой частоты.
Адаменко пришел к выводу, что механизм «эффекта Кирлиан» связан с возникновением особого типа высокочастотного разряда, возбуждаемого в воздухе электронами, «вырванными» из наблюдаемого объекта сильным электрическим полем. Эмиссию электронов под действием сильного электрического поля называют автоэлектронной или «холодной эмиссией», в отличие от термоэлектронной эмиссии, возникающей под действием высокой температуры. Холодную эмиссию обычно наблюдают при высоком вакууме, используя ее для получения изображений даже отдельных молекул в современных автоэлектронных микроскопах. Применение импульсов высокочастотного напряжения дает возможность «извлекать» электроны из живой ткани, не разрушая ее. Если же, как полагает исследователь, использовать здесь еще и вакуумное устройство, то, вероятно, можно будет получить изображение живой клетки. Иначе говоря, наблюдать «электрическую жизнь», например, бактерий, воочию (такая идея, кстати сказать, высказывалась и С. Д. Кирлианом).
Высокочастотное изображение похоже больше на рентгеновское, чем на оптическое. Это электронные изображения, отражающие структуру электрического поля объекта. Более того, эти изображения возникают с помощью электронов, полученных за счет холодной электронной эмиссии, то есть явления чисто квантовомеханического. Таким образом, с помощью «эффекта Кирлиан» можно изучать живую материю, используя достижения квантовой механики. Может быть, со временем «эффект Кирлиан» позволит проникнуть чрезвычайно глубоко в познание структуры и функции живого вещества.
Споры о природе «эффекта Кирлиан» начались сразу же, как только о нем стало известно, и ведутся до сих пор, как среди советских, так и среди зарубежных исследователей.
Взволнованная книгой о советских работах нейропсихиатр профессор Тельма Мосс (Калифорнийский университет) решила отправиться в Москву и Алма-Ату, чтобы самой познакомиться с работами советских биоэнергетиков. Вернувшись в США, доктор Мосс вместе с физиком Кендаллом Джонсоном повторила некоторые результаты советских исследований и впервые в США получила кирлиановские фотографии.
Интерес к эффекту стал нарастать так быстро, что в 1972 году по инициативе профессора С. Криппнера, американского психолога, руководителя «Центра по исследованию сновидений», в Нью-Йорке состоялась первая в Западном полушарии конференция, на которой обсуждался и «эффект Кирлиан». На ней присутствовало свыше 500 биологов, физиков, психологов, инженеров, физиологов, врачей, фотографов, криминалистов. Особенно волновала присутствующих связь, обнаруженная Кирлианами между характеристиками разрядного процесса и эмоциональным состоянием испытуемых. «Основная ценность русских исследований, — заявил на конференции американский физик профессор Вильям Тиллер (специалист в области физики твердого тела), — состоит в том, что благодаря им мы получили детекторы, с помощью которых возможно начать изучение психоэнергетических феноменов».
На второй конференции по «эффекту Кирлиан», состоявшейся в Нью-Йорке летом 1973 года, присутствовало уже свыше 1 000 человек. «Нет сомнений, что в результате исследований, впервые проведенных в России и подтвержденных впоследствии в США, физиологическое состояние растений и животных и психофизиологическое состояние человека можно изучать объективно с помощью техники Кирлиан», — к такому выводу пришли и авторы книги «Секреты жизни растений».
V. «Электронная терапия»
Ленинградский хирург доктор М. К. Гейкии работал некоторое время в Китае и занимался иглотерапией.
Вернувшись в СССР и узнав о работах В. X. и С. Д. Кирлиан, он решил обсудить с ними, как сделать прибор, который помог бы врачу обнаруживать точки для иглоукалывания на теле человека. Кирлианы с интересом отнеслись к соображениям врача, так как давно обнаружили, что многие из 695 точек на теле человека, определенных для иглоукалывания, совпадают с интенсивно светящимися участками тела, наблюдаемыми с помощью разрядно-оптической обкладки.
Через несколько лет родился прибор для определения точек акупунктуры. Подобные приборы пытались изобретать и раньше, но прибор, созданный Гейкиным и инженером Михалевским, отличался простотой и компактностью.
В. Г. Адаменко удалось сконструировать свой прибор с оригинальной и стабильной электронной схемой. Но это уже был прибор, который не только определял на теле больного точки для иглоукалывания, но и позволял следить за течением биоэнергетических процессов в организме.
Так старинный способ лечения — иглотерапия — получил современное техническое оснащение. Но получил этот метод и новый поворот благодаря работам алма-атинских медиков и биологов. Алмаатинцы решили воздействовать на организм через точки иглоукалывания не иглами, а лучом лазера. Как уже говорилось, опыты Кирлианов показали, что энергетическое состояние организма варьируется в зависимости от многих причин. Свеча жизни горит неровным, мерцающим светом. А что если подлить масла в огонь, осуществить энергетическую стимуляцию жизненных процессов? К этому сводилась мысль исследователей, когда они решили применить луч лазера в иглотерапии. Надо сказать, что Сент-Дьердьи во второй книге, говоря о механизме действия лекарств, предполагает, что некоторые из них действуют как «доноры электронов». Но «замкнутый», по его же собственным словам, как и «вся европейская медицина в заколдованном кольце фармакологии», Сент-Дьердьи не предложил лечебного метода прямой энергетической подкачки организма. Это сделали алмаатинцы, опираясь на восточные и отечественные терапевтические традиции: лечение красным светом, рефлектором Бухмана, то есть концентрированным солнечным светом.
Эксперименты, поставленные в Алма-Ате, где в качестве контрольного метода, с помощью которого объективно оценивалось воздействие красной радиации, использовался и «эффект Кирлиан», подтвердили, что красная область спектра обладает повышенной биологической активностью: стимулирует кроветворение, посттравматическое заживление тканей, синтез гликогена. Впервые в Алма-Ате гелий-неоновые лазеры были использованы для лечения гипертонической болезни, поражений суставов, эндартериита, обменных заболеваний. «Эффект Кирлиан» в данном случае позволяет судить как об исходном состоянии, так и о ходе и эффекте лечения.
Что лежит в основе механизма лечебного воздействия? На этот вопрос пока нет определенного ответа. Возможно, это связано с электронным возбуждением молекулярных структур, отличающихся энергетическим дефицитом. Электромагнитные кванты малых энергий, неспособные повреждать биологические молекулы, способны их «возбуждать». Будущие исследования должны ответить на данный вопрос. Пока на этом пути делаются первые шаги. Как и любой новый медицинский метод, он требует тщательной разработки и детальной проверки.
По древнекитайским воззрениям, через точки иглоукалывания в организме циркулирует «жизненная» энергия «Ки» и «Чи».
Может быть, корректируя через активные точки энергетический дисбаланс организма, современные врачи придут к выводам, на которые интуитивно опиралась медицина древних.
Литература
Кирлиан С. Д.. Кирлиан В. X. В мире чудесных разрядов. М. «Знание». 1964.
Франтов Г. С. Михалевский В. И. Элементы методики и техники фотографирования в поле токов высокой частоты. «Вопросы биоэнергетики». Каз. Гос. университет. Алма-Ата. 1969.
Адаменко В. Г. Автоэлектронная эмиссия живых организмов (там же).
Некоторые вопросы биодинамики и биоэнергетики в норме и патологии. Стимуляция лазерным излучением. Алма-Ата. 1972.
