Каким мог быть такой человек в жизни? Какой могла быть его жизнь? Жизнь и судьба…
Перед вами документальный очерк, написанный дочерью Родиона Яковлевича. Воспоминаниями эти страницы не назовёшь, хотя всё, что сохранила память девочки, девушки — Наталье было чуть за двадцать, когда отца не стало, — в них присутствует.
То, что вы прочтёте, — плод многих лет раздумий и труда. Семейный архив — капитал особый, прикосновение к нему, тем более обнародование требуют ответственности, нередко мужества, зрелости суждений и доверия к себе и к людям. Нам с вами автор доверяет признание, что не расспрашивала, не теребила отца, о чём, ох, как жалеет (все потом жалеют…), и свою попытку воссоздать ткань событий, свидетелем которых не была, но рискует повести рассказ о них по праву выверенного знания.
Как это было! Как совпало —
Война, беда, мечта и юность!
И это всё в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..
Давид Самойлов
Сейчас, когда я думаю о папиной жизни, похожей на головокружительный роман, — таинственное рождение, мучительно тяжёлое детство, раннее взросление, кругосветные путешествия, чужие страны, ставшие ему дорогими: Франция, где он мог остаться, как многие из его товарищей по экспедиционному корпусу, Испания, которую он полюбил ещё до того, как ступил на её землю, и покидал с горечью невольной вины: «Не сумел помочь…» И вóйны, вóйны, вóйны...
