Вот, например, чай. Лучше всех об этом, совершенно неотъемлемом от русской жизни, напитке сказал, пожалуй, Александр Сергеевич Пушкин:
Смеркалось; на столе, блистая,
Шипел вечерний самовар,
Китайский чайник нагревая;
Под ним клубился лёгкий пар.
Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкам тёмною струёю
Уже душистый чай бежал,
И сливки мальчик подавал...
Между тем к 30-м годам ХIХ века — времени написания поэмы «Евгений Онегин», строки из которой вы только что прочитали, — чай в России пили всего лишь чуть больше полувека. А вот история его появления у нас в стране началась без малого за двести лет до пушкинской поры, и связана она с установлением дипломатических отношений России с Китаем.
Первое официальное посольство отправилось в далёкую неизведанную страну в 1618 году, через 6 лет после освобождения Москвы от поляков нижегородским ополчением Минина и Пожарского. Вскоре, в январе 1613 года, собрался Земский собор, избравший нового царя — Михаила Фёдоровича, первого самодержца из династии Романовых. Под его началом смутные времена стали уходить в прошлое, государство крепло, и пора было подумать о международных контактах. Но поскольку инициатива отправки первой миссии в Китай исходила не от Москвы, а от тобольского воеводы князя И. С. Куракина, послы во главе с томским казаком и учителем Иваном Петлиным не смогли привезти китайскому императору достойных его богатых подарков.
Император Чжу Ицзюн не принял послов, но выдал им грамоту, в которой милостиво разрешил русскому царю впредь присылать своих представителей и торговать в Китае. Грамота эта была, разумеется, на китайском языке. Непонятный документ привезли в Россию и хранили в посольском приказе. Что в нём написано, оставалось неизвестным несколько десятилетий. От этого документа пошло выражение «китайская грамота» — так говорят, когда сталкиваются с чем-то сложным и непонятным и нет надежды в этом разобраться. Только ближе к концу ХVII века, когда в Китай готовилась отправиться миссия Николая Гавриловича Спафария — дипломата, переводчика, географа и путешественника, — грамоту перевели и тщательно изучили. Посольство прибыло в Пекин в 1675 году по указу царя Алексея Михайловича, находилось там почти год, но не добилось большого дипломатического успеха и вернулось в Москву.
Боярину Василию Старкову, отправившемуся в Китай в 1638 году, повезло больше, чем миссии Ивана Петлина: он вернулся с дарами китайской земли — отрезами шёлка и четырьмя пудами чая стоимостью в сто соболей.
К тому времени чай, чёрный и зелёный, в Китае производили уже больше полутора тысяч лет. Там же зародились традиции чайной церемонии.
Первую в истории книгу о чае — трактат под названием «Канон чая», посвящённый искусству правильного чаепития, написал в VIII веке китайский философ Лу Юй. Он утверждал, что чай «утоляет жажду, избавляет от сонливости и головных болей, проясняет зрение, силой наполняет конечности, от него легко начинают двигаться все сто суставов...»
Чай, привезённый Старковым, прижился в России не сразу. Существует легенда о том, что русские, получив диковинный дар, листья отварили, приправили маслом и солью, попробовали и решили эту бурду не есть. Но потом узнали, что чай не еда, а напиток. Царю он пришёлся по вкусу, потому что китайское питьё «освежало и очищало кровь». Понемногу все четыре пуда чая закончились, и снова отведать чудесного напитка довелось лишь тридцать лет спустя сыну Михаила Фёдоровича, второму царю из династии Романовых — Алексею Михайловичу.
Прошло ещё сто с лишним лет, и в 1769 году Россия заключила с Китаем первый чайный договор. С того времени чай в России стали пить не только при царском дворе. Им баловались зажиточные крестьяне и помещики, которые частенько просиживали у самовара часами.
Самыми подходящими районами для возделывания чая в Китае были восточные провинции, располагавшиеся в тёплом и влажном климате. На западе Китая, в верхнем течении реки Янцзы, тоже выращивали чай, но он был не так хорош. Восточный ценился выше.
Первый сбор чайного листа проходил в конце марта — начале апреля. Как только устанавливалась хорошая погода, на плантации выходили тысячи сборщиц. Их проворные пальчики порхали над ароматными побегами, отщипывая нежные верхушки. Этот самый вкусный и высококачественный чай целиком уходил в императорский дворец.
После сбора императорского чая, который запрещено было покупать и продавать, наступало время собирать молодые чайные листья для простых смертных. Майский листовой чай шёл на продажу, львиная доля его уходила в Россию. Листья собирали и в июне, и в августе, и даже в сентябре, но это были уже менее ценные сорта, ведь нежный в начале созревания лист к осени становился мясистым и грубел.
Чтобы подготовить товар к долгому путешествию, собранные листья чая сначала сушили, а затем скручивали особым образом. Получался чёрный чай. Часть его шла на создание душистых цветочных чаёв. Для их приготовления листья пропитывали ароматами жасмина, камелии, розы, магнолии. Делали это так. Брали глиняный сосуд и складывали в него, чередуя, слои чая и слои ароматных лепестков. Чайные слои должны были быть раза в три толще цветочных. Наполненные таким образом сосуды помещали в котлы с водой и разводили огонь — делали водяную баню. Когда вода закипала, чайные листья пропитывались эфирными маслами, которые выделяли лепестки цветов, и становились ароматными. После этого содержимое сосудов доставали и удаляли из чая лепестки.
Все эти манипуляции с чаем производили на первом этаже чайных фабрик. А на втором этаже обработанные листья просеивали, сортировали и плотно утрамбовывали в деревянные ящики. Каждый ящик оплетали в несколько слоёв камышом, чтобы чай лучше перенёс дорогу. Такие упаковки называли «цибиками» — по-монгольски это слово означает «плетушка».
С фабрик упакованный чай отправляли на чайные рынки, где торговцы-оптовики покупали его крупными партиями — сотнями и тысячами цибиков. Чайных рынков было множество, но в Россию обычно отправляли чай с рынка города Ханькоу. Там его грузили на суда, которые плыли сначала по реке Янцзы, потом по морю до города-порта Шанхай.
В Шанхае ящики с чаем перегружали на морские корабли, которые доставляли товар в город Тяньцзинь. Перед тем как вывезти чай из страны, купцы платили особую пошлину. Затем ящики перегружали на большие речные джонки и везли по реке Байхэ. Дальше дорога шла по пустыне. Товар везли на верблюдах или на телегах с огромными колёсами, которые тащили могучие быки. Караваны шли через пески по территории нынешней Монголии летом и зимой, потому что даже зимой нельзя было проложить санный путь — сильные ветра сдували снег, обнажая каменистую почву.
В селении Маймачен, последнем пункте пути по монгольскую (а тогда китайскую) сторону границы, караваны встречали совошники — так называли людей, проверяющих наличие и качество чая. У каждого из них был совок, больше похожий на лом, — длинная металлическая палка с углублением на одном конце. Совок умело вонзали в угол ящика, и в углублении оставалось грамм двести чая (сейчас это целая пачка). Совошник убеждался, что чай до границы России добрался в целости и сохранности, и переводил караван на нашу сторону, в пограничный город Кяхту — главные чайные ворота России в ХIХ веке.
Конечной целью путешествия каравана был кяхтинский гостиный двор. Там купцы и их представители взвешивали прибывший товар, проверяли качество, сортировали. Затем чай отправляли в ширильни — длинные одноэтажные деревянные бараки. В них чай готовили к путешествию по России, не менее протяжённому и тяжёлому, чем по монгольским степям. Чтобы листья сохранили свой неповторимый вкус и аромат, каждый ящик обшивали кожей. («Шир» в переводе с монгольского и значит «кожа».) Для обшивки цибика применяли три специальных шва: редкий, средний или частый.
Дальше в путь отправлялись обозы, зимой по санному пути, летом — на телегах. Обозы шли на ярмарки в сибирские города Верхнеудинск, Иркутск, Тюмень, Тобольск, Нерчинск. И дальше — в Нижний Новгород, в Москву. На ярмарки чай попадал уже не в обшитом кожей ящике, а в красивой жестяной банке и, возможно, в компании с китайским заварочным чайником.
А какой чай пили в семействе Лариных? Если он «бежал по чашкам тёмною струёю», значит, это был чёрный чай. Его ещё называли байховым. Из трёх разновидностей байхового чая в Россию попадало две: собственно чёрный и цветочный. Третий сорт — «обыкновенный» — был плохого качества, его ввозили совсем немного.
Если купец-чаеторговец лично или через своих людей покупал чай прямо на плантации в Китае, такой чай называли «фамильным» — за его вкус и качество купец ручался своей фамилией. А ещё был чай «сансийский» — тот, что нашим купцам продавали китайские торговцы.
В отличие от Китая, где зелёный чай ценился выше, в центральной России отдавали предпочтение чёрному. Но на окраинах нашей большой страны, заселённых кочевниками, зелёный чай становился мерилом богатства. Правда, тот, что привозили к нам, отличался от изысканного зелёного чая, который пили в Китае. Это были брикеты, приготовленные из низших сортов чая, которые назывались кирпичами. В кирпичах попадались не только листья, но и ветки и даже камушки. Твёрдый сухой кирпич мог храниться годами. Из него варили особый, так называемый кирпичный чай, больше похожий на суп, заправляя молоком, маслом, солью, мукою, рисом, ячменём. Такой чай согревал и придавал сил, помогая жить в суровом климате. Чайные кирпичи использовали и как деньги. За один кирпич зелёного чая ранней весной (в самое голодное время) в монгольской степи давали двух годовалых баранов с расчётом в следующем году. А хорошую лошадь можно было купить за шестьдесят кирпичей чая.
В «жемчужном», или «пекинском», зелёном чае веток не было. Этот чай был лишь чуть-чуть ниже качеством, чем императорский, и стоил очень дорого. В большие ящики его не ссыпали, а укладывали в маленькие свинцовые баночки, их запаивали, а сверху обтягивали узорным шёлком. Для каждой баночки делали отдельный маленький ящичек-шкатулочку. Драгоценный чай практически не продавали: немного нашлось бы людей, имеющих деньги его купить. «Жемчужный» чай ввозили в Россию в качестве подарков важным вельможам в знак особого расположения. Он ценился дороже денег — как шуба с царского плеча или табакерка, подаренная самой императрицей.
Постепенно научились выращивать чай и в России, в тёплых районах Грузии и Краснодарского края. Первые попытки развести там чайные плантации предпринимались ещё в XIX веке. Сначала получить чай такого высокого качества, как китайский, не удавалось. Но потом, методом проб и ошибок, российские чаеводы научились правильно собирать и обрабатывать чайный лист, и во времена Советского Союза кавказский и краснодарский чай пили по всей стране. Теперь выбор чаёв у нас огромный: китайский, индийский, цейлонский, кенийский, турецкий; чёрный, зелёный, цветочный, фруктовый. Чаи различаются по вкусу, запаху, насыщенности, и каждый из них по-своему доставляет нам истинное удовольствие.
