Трагическим и горделивым —
Взметнулись вихри древних сил».
М. Волошин.
Со времени изобретения письменности, то есть уже около 5 тысяч лет, в хрониках и летописях разных племен и народов нашей планеты время от времени появляются сообщения о гигантских природных катастрофах, которые влекли за собой смерть и разрушение, а порой гибель целых культур и цивилизаций. В анналах истории встречается немало трагических случаев подобного рода. Древние крепости и замки Средней Азии, погребенные в песках, загадочным образом исчезнувший город Итиль в низовьях Волги — столица Хазарии, по непонятным причинам заброшенные города майя в джунглях Мексики, пришедшие в упадок великолепные столицы протоиндской цивилизации Мохенджо-Даро и Хараппа в долине Инда — этот список бесконечен. Их гибель загадочна, но всегда так или иначе связана с какими-то природными процессами. Взаимоотношения человека с силами природы, особенно на заре истории цивилизации, были, конечно, очень сложны. И вопрос этот неизменно привлекает к себе пристальное внимание ученых.
Что знает сегодня наука о грозных явлениях природы, которые обрушивались на человека в глубокой древности, за несколько тысяч лет до наших дней?
Разнообразна и своенравна природа Мексики и Центральной Америки. «Полные удушающих испарений джунгли, выжженные солнцем каменистые нагорья, где днем палит зной, а ночью замерзает вода, грозные вулканы, частые разрушительные землетрясения, хищные звери и ядовитые змеи — такова была среда, в которой вынуждены были жить индейцы»,— отмечает советский историк В. М. Полевой.
Местные индейцы жили в постоянной борьбе с последствиями засух, наводнений, землетрясений, вулканических извержений, губительных эпидемий и т. д. Это нашло прямое отражение в их мифах и преданиях. К сожалению, до наших дней их дошло слишком мало. Легенды индейцев о потопах и землетрясениях — это память о реальных стихийных бедствиях, постигавших в разное время различные народы и племена доколумбовой Америки.
Но эти скудные полулегендарные сведения о природных катастрофах древности, попадая в руки некоторых популяризаторов науки, вдруг стали превращаться в самые невероятные «гипотезы» и фантазии. Причем в таких «гипотезах» обычно особо подчеркивается идея о всеобщем и глобальном характере природных катаклизмов, поражавших буквально все человечество в один день и в один час. И итогом такого апокалиптического бедствия, как правило, будто бы было резкое изменение всего хода мировой истории.
«В незапамятные времена, — утверждает, например, современный американский популяризатор науки Винсент Гэддис, — на человечество обрушилась некая гигантская катастрофа, вызвавшая массовую гибель людей и всевозможные бедствия. Истинная природа этого катаклизма затемнена временем, и память о нем сохранилась только в мифах. Это мог быть библейский всемирный потоп. Это могла быть последняя из серии космических катастроф, которые сотрясали время от времени землю, — взрыв астрономического происхождения, который изменил поверхность нашей планеты и революционизировал человеческую историю. Это могло быть внезапное опускание на дно океана больших кусков суши, что породило предания об Атлантиде, My и Лемурии... Предания о великом потопе, который, очевидно, уничтожил целые цивилизации, и связаны с этим туманным воспоминанием». По словам В. Гэддиса, наиболее полно и ярко легенда о всемирном потопе отражена у индейцев майя. Она запечатлена в старинной книге «Чилам Балам», «которая может быть самой древней книгой на земле и наверняка самая древняя в Америке». Далее, автор, явно путая упомянутую книгу «Чилам Балам» с эпосом гватемальских индейцев-киче «Пополь-Вух», записанном только в XVI веке, высказывает мнение, что первый вариант книги «Чилам Балам» был создан еще в глубокой древности каким-то очевидцем-майя, случайно уцелевшим после великого потопа. «Возможно, — говорит он, — это была та же самая катастрофа, о которой рассказывали Солону египетские жрецы. Она известна нам в пересказе Платона (IV век до н. э.) о драматической гибели Атлантиды». В. Гэддис делает совершенно необоснованное заключение о том, что «всемирный потоп» был глобальным стихийным бедствием, которое действительно обрушилось в незапамятные времена на все человечество. И это нашло отражение и в библии (1 тысячелетие до н. э.), и в легенде Платона (1V век до н. э.), и, наконец, в мифах майя, запечатленных в книге ссЧилам Балам».
Давайте разберем такое утверждение несколько подробнее. Начнем с Атлантиды. «Если следовать тексту Платона, — пишет советский исследователь И. А. Резанов, — то гибель Атлантиды произошла за 9 тысяч лет до посещения Солоном Египта (VI век до н. э.). Но каким образом египтяне смогли измерить продолжительность этих 9 тысяч лет? Известно, что 365-дневный год введен в Египте только около 4240 года до н. э...» Таким образом, дата потопа и гибели Атлантиды — 9 тысяч лет до эпохи Солона — остается бездоказательной. Кроме, того, если «всемирный потоп» оказался бедствием глобального масштаба, то он должен был произойти на всех континентах в одно и то же время. А в Америке в те времена жили лишь первобытные охотники на мамонтов, не имевшие никакой даже самой примитивной системы письменности или календаря. Как же могли они четко зафиксировать это событие во времени и передать сведения о нем предкам майя? Обычно происхождение легенды о «всемирном потопе» связывают с библией. Это не совсем верно. Здесь можно напомнить об открытии английского археолога Л. Вулли в Месопотамии.
В 1927 году при раскопках древнего города Ура (Южный Ирак) он наткнулся на большой глубине на слой осадочной глины трехметровой толщины. Этот слой был абсолютно чистым, «стерильным», без каких-либо находок. В нем не было никаких следов деятельности человека. Объяснение столь странному факту могло быть только одно — наводнение. Некогда в стране шумеров произошел настоящий потоп, заливший всю плодородную плоскую долину между горами Элама и Сирийской пустыней (500 километров в длину и 150 километров в ширину).
Однако этот исторически достоверный потоп, давший пищу для многих позднейших мифов и преданий, не уничтожил весь род людской. Скорее всего, это было необычайно сильное наводнение, хотя и не столь уж редкое в дельте Тигра и Евфрата.
Вулли твердо установил, что страшная природная катастрофа, которая произошла в IV тысячелетии до н. э., положила конец дальнейшему процветанию на юге Месопотамии одной из ветвей оседлой земледельческой культуры — убейдской (или обейдской). Но в какой-нибудь сотне-другой километров к северу от пострадавшего района продолжали жить в довольстве и достатке многочисленные племена точно таких же оседлых земледельцев и скотоводов, с весьма похожей культурой.
На основе уцелевших легенд об этом древнем «убейдcком» потопе создается в III тысячелетии до н. э. знаменитый шумерский эпос о подвигах Гильгамеша. В нем красочно описано, мак во времена ужасного наводнения, постигшего страну шумеров, удалось спастись по милости богов только одному человеку по имени Утнапиштим — прототипу библейского Ноя. Шумерское предание сохранилось в различных ассирийских и вавилонских вариантах до I тысячелетия до н. э. и было, очевидно, заимствовано при создании известного библейского мифа о «всемирном потопе».
После европейского завоевания Америки, уже в XVI веке, когда впервые было установлено, что у индейцев майя существует какое-то предание о потопе или наводнении, испанские монахи сейчас же использовали это, сопоставив новые сведения с известной библейской легендой. И сделано это было, во-первых, для того, чтобы объяснить происхождение индейцев от 12 исчезнувших колен израилевых, а во-вторых, для «наведения мостов» к душам местных жителей и облегчения пропаганды христианства.
То, что стихийные бедствия, иногда весьма значительного масштаба, действительно периодически обрушивались на обитателей различных областей нашей планеты, вряд ли подлежит сомнению.
Но эти потопы, землетрясения и космические взрывы вовсе не происходили в один день и час на всех материках сразу. Нет никакого основания считать, что они обязательно должны были совпадать с мифической датой «9000 лет», предложенной греческим философом Платоном для гибели Атлантиды. И почему, наконец, они всегда должны были круто менять весь ход мировой истории?
Какое же влияние в действительности оказывали эти природные катастрофы на исторические судьбы древних племен и народов нашей планеты?
Археологические открытия последних лет на территории Сальвадора позволили с поразительной достоверностью и полнотой проследить, как отразились два таких стихийных бедствия на развитии доиспанских культур местных индейцев.
На западе небольшой центральноамериканской республики Сальвадор, в долине реки Рио-Пас, находится Чальчуапа — один из крупнейших археологических памятников юго-восточной горной зоны древних майя. Сейчас там огромное скопление оплывших пирамидальных холмов из глины и земли, кучи хозяйственного мусора и обломки причудливых каменных скульптур. Но в древности Чальчуапа была большим и процветающим поселением горных племен майя, их важным ритуальным, политико-административным и торгово-ремесленным центром.
Раскопки вскрыли в центре Чальчуапы ансамбли величественных каменных храмов, стоявших на плоских вершинах ступенчатых пирамид. У их подножия найдены ряды стел и алтарей с рельефными изображениями и иероглифами. По всем внешним признакам — большая территория, значительное число жителей, монументальная каменная архитектура, развитое искусство, письменность и календарь — поселение Чальчуапа приближалось уже к статусу подлинного города. И это было в конце I тысячелетия до н. э., задолго до появления городов в других областях майя.
Горные племена майя, казалось бы, вот-вот должны были вступить в эру государственности и цивилизации. Но этого не произошло. На юго-восток страны внезапно обрушилось ужасное стихийное бедствие — сильное извержение вулкана.
Гибель Чальчуапы произошла внезапно. Мощные слои белого вулканического пепла (их нашли при раскопках в самых различных местах Чальчуапы), словно саваном, окутали дома и святилища. Многие пирамиды и храмы остались недостроенными. Жители спешно оставляли свои дома, спасаясь от разбушевавшейся стихии.
Последствия этой катастрофы давали о себе знать в течение многих веков: жизнь в Чальчуапе возобновилась лишь спустя несколько столетий.
Что же произошло? Геологи ФРГ и США, проведя химические анализы образцов вулканических отложений из древних памятников Сальвадора, установили, что источником трагедии Чальчуапы был вулкан Илопанго, расположенный в 75 километрах к востоку от города.
Реальный ход этих событий реконструирован сейчас учеными с достаточной полнотой. Судя по характеру и толщине вулканических отложений, извержение Илопанго протекало в три этапа. Сначала из туч выпадали довольно крупные частицы пемзы. Они покрыли все пространство в радиусе 50 километров тонким слоем в 1—2 сантиметра, а у подножия вулкана — до 40 сантиметров. Затем начались интенсивные пеплопады из туч, а мощные потоки раскаленных газов, пепла и пемзы катились по склонам гор, сжигали на своем пути посевы, погребали леса и селения. Как след этого, мы сейчас видим слой пепла толщиной в 20 сантиметров на площади радиусом до 77 километров. И, наконец, третий этап: снова выбросы газов и пепла довершили опустошение территории, прилегающей к Илопанго. Толщина отложений белого пепла на этот раз достигала в среднем 0,5 метра, а вблизи источника извержения — от 9 до 50 метров!
Как же отразилась эта сильнейшая катастрофа на судьбах населения горных юго-восточных районов майя, на судьбе культуры майя в целом?
Известное представление об этих сложных процессах дает нам сравнительная геология. В Исландии — одном из наиболее активных вулканических районов мира — местные крестьяне покидали свои поля и жилища даже в тех случаях, когда слой свежевыпавшего пепла был 10 сантиметров или чуть больше. Для восстановления плодородия почвы такого района требуются многие и многие десятилетия.
«Исходя из этого,— заключает американский археолог Пайсон Шитс, — двухсотлетнее опустошение и обезлюдение значительной части юго-восточной горной области майя представляется вполне вероятным, при том, что пепел Илопанго был более обильным и более широко распространенным».
За один день край с роскошной тропической растительностью превратился в белую пустыню, почти без признаков жизни.
Что же тогда случилось с людьми? Нет, жителей Чальчуапы и многих других поселков, расположенных все-таки на некотором удалении от Илопанго, не постигла печальная участь обитателей Геркуланума и Помпей. Их дома не были засыпаны до самых крыш вулканическим пеплом, не были затоплены грязевыми потоками или сожжены огненной лавой, и многие жители, вероятно, спаслись. Но как мог после такой ужасной катастрофы земледелец майя, вооруженный каменным топором и палкой с заостренным концом, возделывать свои поля, если кругом, на площади более 3 тысяч квадратных километров, лег слой пепла в 20 сантиметров толщиной? Около 30 тысяч человек (это если взять весьма умеренную для оседлых общин того времени плотность населения в 10 человек на 1 квадратный километр) в одно мгновение потеряли все средства к существованию (возможность заниматься земледелием, охотой, собирательством). Чтобы избежать неминуемой голодной смерти, они вынуждены были покинуть родные места и искать спасения в соседних областях, не пострадавших oт извержения.
Археологические исследования показывают, что так оно и было. Близ рубежа нашей эры культура горных майя переживает явный упадок, а многие селения прекратили свое существование. В это же самое время жители северной низменной лесной зоны майя вступили в полосу своего наивысшего расцвета, в так называемый «классический» период.
У американских исследователей появилось предположение, что переселение части горных майя на север после извержения Илопанго, возможно, стало причиной, ускорившей формирование классической цивилизации майя в низменной лесной зоне.
Тщательное изучение археологических находок, особенно керамики со всей территории майя, позволило ученым предположить, что подобное развитие событий вполне вероятно. В самом конце I тысячелетия до н. э., то есть приблизительно в то же время, когда произошло извержение Илопанго, на севере, в низменной лесной зоне майя, а точнее — в Петене (Гватемала) и Белизе, внезапно произошли удивительные перемены. Население там более чем удвоилось. Это хорошо видно по значительному росту числа домов. Кроме того, в местной культуре вдруг появились новые, чуждые здешним традициям черты — другие формы керамики, новые виды статуэток, орнаментов. Среди этих изделий некоторые удивительно похожи на вещи, найденные в Сальвадоре в слое, перекрытом белым пеплом вулкана Илопанго. Особенно поразительно сходство таких специфических по форме сосудов, как чаши на четырех полых ножках в виде женских грудей. Они так похожи, что археологи не могут отличить, например, керамику, найденную в Бартон Рамье (Белиз), от керамики Чальчуапы (Сальвадор)
Следовательно, гипотеза о массовом переселении жителей юго-восточной горной области майя, пострадавших от катастрофического извержения вулкана, на север — к своим ближайшим сородичам, племенам равнинной лесной зоны, выглядит весьма правдоподобно. Однако это отнюдь не означает, что блестящая классическая цивилизация майя I—IX веков н. э. в Южной Мексике и Северной Гватемале происходит непосредственно от культуры переселенцев из горных областей. Скорее всего приток населения с юга лишь убыстрил и оживил те процессы и явления по формированию государственности и цивилизации, которые уже наблюдались прежде у местных племен. Миграция из Сальвадора и других горных районов юго-востока была не первопричиной, а катализатором этого процесса, способствовавшим культурному расцвету майя в последующий период.
Так, катастрофические явления природы, обернувшиеся трагедией для одной части горных племен майя, стали могучим ускорителем прогресса для других областей.
В то время как города равнинной лесной зоны майя вступили в свой «золотой век», на юге, в горах Сальвадора, жизнь медленно возвращалась в опустошенные извержением Илопанго земли. Дожди размыли и переотложили вулканический пепел. Постепенно восстанавливалось и плодородие почвы. На покрытой белым саваном вулканического пепла земле пробивалась первая робкая растительность — мхи, травы, кустарники, низкорослые деревья. Но люди вновь поселились здесь не ранее V века н. э. Видимо, это были группы майя-чорти. Их интенсивное переселение на юг относится именно к данному периоду. Они выращивали на своих полях главным образом кукурузу (маис) и бобы. Оба этих растения археологи недавно обнаружили при раскопках древнего поселения Серен (долина Сапотитан, Западный Сальвадор). Расположенный сравнительно недалеко от Чальчуапы, этот памятник майя-чорти можно сравнить с Помпеями. Его постигла та же незавидная участь, что и римский город, погибший в I веке н. э.
Археологи пока раскопали в Серене лишь один большой многокомнатный дом и расположенную неподалеку от него «рабочую платформу». Обе постройки были из дерева и обожженной глины. Столбы-опоры несли на себе высокую крышу из пальмовых листьев. В доме найдено много глиняных сосудов. В одном из них уцелели бобы фасоли. На «рабочей платформе» нашли различные каменные орудия со следами обработки. Возможно, это была местная мастерская по выделке инструментов и оружия. Но самое удивительное — это то, что рядом с домом обнаружено небольшое прекрасно сохранившееся поле, возделанное и засеянное в древности маисом. Маис был посажен параллельными грядками с расстоянием 50 сантиметров друг от друга. Ростки достигли уже 5—10 сантиметров высоты. Те же самые силы природы, которые уничтожили поселок, совершенно случайно сохранили до наших дней этот редкий, просто уникальный объект.
В VI веке н. э. произошло извержение вулкана Лагуна Кальдера. Пострадала сравнительно небольшая территория, в несколько квадратных километров. Однако поселок Серен находился как раз на пути смертоносных газово-пепельных потоков, и он был мгновенно уничтожен. Вряд ли удалось спастись хоть одному из его жителей. Катастрофа разразилась так внезапно и развивалась настолько стремительно, что застала людей врасплох. Они были заблокированы в домах массами пепла и грязи, задохнулись от раскаленных газов. В одной из комнат раскопанного археологами жилища в беспорядке лежала груда человеческих скелетов — женских, детских, мужских. Видимо, все они — обитатели одного большого дома. Плотная пелена вулканического пепла, накрывшая эти скорбные останки, полусгоревшие строения и маисовое поле, как бы «законсервировала» их. Судя по величине ростков маиса, катастрофа в Серене. произошла либо в мае, либо в начале июня.
Итак, грозные стихийные бедствия действительно оказывали заметное воздействие на повседневную жизнь древних обитателей Центральной Америки. Сила этого воздействия зависела от размеров природной катастрофы. Но можно уверенно утверждать, что летописи, предания, археологические памятники индейцев доколумбовой эпохи не содержат каких-либо фактов, которые хотя бы частично подтверждали гипотезу о «всемирном потопе», о катастрофах глобального масштаба, круто изменивших ход истории человечества в целом или в пределах всего континента.
