Дело было в 197... страшно подумать, каком далёком году. Третий курс мединститута. Сплошная теория осталась позади, и началась настоящая медицина. Но вместе с восторгом от постижения лечебно-диагностических таинств под Os Parietale (теменной костью) одного дотошного студента поселился червь сомнения. И рос он — семинар за семинаром, обход за обходом. И в один подходящий момент выбрался наружу — через рот, естественно, — изогнулся здоровенным вопросом и напал на доцента.
— Николай Иванович, скажите, пожалуйста, если надо отрезать всего-навсего аппендикс или вытащить камень из почки, почему надо резать ни в чём не повинную кожу, фасции, мышцы, сосуды, нервы — ну всё, что по пути к нему? Разрез по делу — пять миллиметров, а «просто так» — аж смотреть страшно? Мы ж не столько лечим, сколько калечим!
Сказать, что доцент опешил, — не то слово: он никак не мог увидеть хоть что-то непонятное там, где непонятливый студент узрел проблему...
