Одна из наиболее характерных особенностей развития современного научного знания - образование "гибридов" между разными науками. По меткому выражению Даниила Данина, этот процесс напоминает рождение кентавров. Зачем нужны такие "кентавры"? В начале третьего тысячелетия именно им, по-видимому, суждено объять необъятное - осмыслить и исследовать такие проблемы, которые не удается рассмотреть в строгих понятиях одной науки. Например, место человека во Вселенной, его взаимоотношения с другими живыми организмами. В настоящее время одной из наук, занимающихся этим кругом проблем, является биополитика - "кентавр с биологическим туловищем и политической головой", как выразился один из ее представителей, доктор биологических наук А. В. Олескин. О перспективах развития биополитики, ее открытиях и заблуждениях рассказывает профессор кафедры генетики биологического факультета МГУ, доктор биологических наук М. М. АСЛАНЯН.
- Марлен Мкртычьевич, взаимоотношения человека с окружающей его живой природой - тема, постоянно возникающая на страницах газет и журналов. При этом складывается впечатление, что она стала актуальна только тогда, когда человек окончательно "победил" природу. Так ли это?
- Нет, конечно. С тех пор, как существует человек, он постоянно осознает и осмысливает свое место в ряду других живых созданий природы. Причем природе не всегда было отведено место "на задворках": первобытные люди ощущали себя частью живых экосистем, были включены в природные ритмы. Неслучайно животные и растения занимают в наскальных рисунках не меньшее, а даже большее место, чем человек. Древние люди верили в тесную взаимосвязь между собой и другими живыми существами, а многие древние культы и религии обожествляли животных. Выражалось это в заботе о сохранении биоразнообразия: "священные" рощи не вырубали, почитаемых животных запрещали убивать.
Позднее подобные представления трансформировались в понятия натурфилософии, которая утверждала одухотворенность животного и растительного мира, родство его с человеческим обществом. Аристотель, например, считал, что существуют "политические животные", способные сотрудничать друг с другом ради общего блага: пчелы, муравьи, журавли. Таким образом, утверждалось, что многие представители животного мира в чем-то сродни человеку, и это диктовало соответствующее уважительное и бережное отношение к ним.
- В какой же момент была нарушена эта идиллия?
- В XVII-XVIII веках, когда возникла механистическая философия Декарта, Френсиса Бэкона, Локка. Согласно ей, живые организмы, исключая человека, мало чем отличаются от физико-химических машин. Английский философ Томас Гоббс утверждал несопоставимость человеческого общества с сообществами животных, потому что последние имеют природную основу, а отношения людей опираются на договоры между ними.
С этого момента начинается жесткое разграничение природы и культуры, природы и цивилизации, естественных и гуманитарных наук. Однако сторонники "природного пути" развития человечества существовали во все времена. И в современном мире появилось целое семейство "пограничных" наук: биоэтика, зоопсихология, этология и, наконец, биополитика. Последний термин объединяет в себе два диаметрально противоположных, на мой взгляд, направления. Одно - утверждает, что в своей политической и общественной жизни человек руководствуется в основном животными инстинктами и законами природы, пример тому - борьба за существование. Другое направление ставит своей целью приведение разнообразной человеческой деятельности в соответствие с законами природы и потребностями иных живых существ, населяющих планету. Это как бы борьба двух "голосов": голоса природы, взывающего к человеку, и голоса человека, ищущего природу. Когда произойдет их встреча, осуществятся заветные чаяния биополитики.
- Вы считаете, что это реально?
- По-моему, острота противоречий тут мнимая. С одной стороны, отрицать биологическую природу человека и неоспоримость ее единства с природой других живых организмов невозможно. Те же законы клеточного строения, те же биохимические и генетические механизмы. И даже некоторые закономерности поведения на "низшем" уровне неразличимы: существует множество серьезных научных работ, доказывающих, что, например, "законы толпы" мало чем отличаются от правил, которым подчиняется стадо высших обезьян. Человек широко пользуется и знаками невербального общения, выражающими агрессию, сексуальную привлекательность, покровительство, - теми же, что характерны для приматов.
Однако в развитии природных сообществ и человеческого общества существуют принципиальные различия.
- Как генетик, вы признаете существование каких-то наследственно обусловленных "высших" особенностей человека, например "генов альтруизма", которые, по мнению некоторых исследователей, в частности доктора биологических наук В. Эфроимсона, поддерживают развитие человеческого общества и предохраняют его от вымирания?
- Мне трудно представить существование "генов альтруизма", так же как и генов алкоголизма, шизофрении и других, я бы сказал, довольно сложных состояний человека. В различных поведенческих отклонениях генетическая компонента играет значительную роль, определяя измененный фенотип, который проявляется при соответствующих условиях. Например, может произойти мутация в гене, который контролирует фермент алкогольдегидрогеназу, расщепляющий этиловый спирт. Это предопределяет склонность к алкоголизму, но если человек ни разу в жизни не попробует алкоголь, то подобное отклонение никак не проявится. Генетики не зря еще в прошлом веке разделяли наследственность человека на биологическую и сигнальную, то есть культурную. Наследованию сложных поведенческих характеристик посвящено немало работ наших выдающихся ученых, например Н. П. Дубинина, Д. К. Беляева.
Сегодня можно с уверенностью говорить лишь о том, что, по-видимому, существуют комплексы генов, которые при определенных сочетаниях и условиях способствуют возникновению определенного поведенческого фенотипа, например характера, который можно определить как альтруистический.
- Как вам кажется, почему политики, или, точнее, политологи, обратились к биологической природе человека, ведь политика сама по себе - дело сугубо человеческое, в котором как нельзя лучше проявляются те особенности Homo sapiens, которые и отличают его от мира животных, - идеологические, социальные, религиозные, национальные?
- Возникновение этого интереса совпало с усилением общественного звучания биологии. В середине и конце XX века бурно развивались экология, генетика, нейрофизиология, этология (наука о поведении животных), и необходимость использовать достижения и понятия биологии в общественной жизни стала очевидной. Неудивительно, что, например, такие события, как расшифровка генома человека и клонирование, имеющие огромную биологическую значимость, получили столь же мощный резонанс и в общественной жизни, поскольку затрагивают и юридические, и этические, и социальные, и многие другие аспекты. Можно без преувеличения сказать, что эти события переживала вся планета.
- Для биополитики характерно утверждение, что корни политических систем базируются на примерах биологической эволюции человекообразных обезьян. К этому парадоксальному утверждению подтолкнули комплексные исследования поведения людей с целью выяснения, почему одних кандидатов предпочитают другим. Получалось, что на избирателей действуют вовсе не слова, произносимые кандидатами, а жесты и невербальные сигналы, подобные жестам доминирующих самцов в обезьяньем стаде. Это стало особенно очевидным после того, как отключали звук и анализировали только изображение. Как вы можете прокомментировать этот факт?
- Для человекообразных обезьян характерны не только иерархические отношения, о которых в данном случае идет речь, но и кооперативные - ласки, игры, одаривание друг друга пищей. Развитие первобытных сообществ человека, небольших групп охотников-собирателей, также базировалось на этих двух противоположных тенденциях, что способствовало сплоченности и помогало ограждать себя от врагов, чужаков. Такой же механизм сохраняется и в современном обществе: политические партии стремятся продемонстрировать противникам "знаки" силы, агрессивности, отдельные представители доходят порой до рукоприкладства. А для своих членов преобладает система тех или иных "привилегий" - иногда довольно ощутимых, а иногда и мифических.
В то же время в современном обществе стереотипы поведения меняются. Например, было замечено, что Билл Клинтон во время предвыборной компании в основном использовал жесты, характерные как раз для подчиняющихся, "низших" особей в иерархии приматов, однако выиграл, а те, кто шел по пути агрессии и демонстрации силы, оказались в меньшинстве. Видимо, агрессия в чистом виде выходит из моды - речь идет все-таки о человеке, а не об обезьянах. Натурализм - к нему тяготеет биополитика - в данном случае мне кажется неуместным. Конечно, не стоит забывать о биологических корнях человека, которые формируют, например, его сексуальное поведение, защиту своих притязаний, генетические аспекты некоторых элементов социального облика. Многие мотивы поведения человека определяются древними структурами мозга, имеющими много общего с такими же структурами у высших млекопитающих.
Наука о поведении животных, основоположником которой принято считать Конрада Лоренца, дала богатый материал для подобных сравнений. Например, человеку, так же как и животным, присущ инстинкт - генетически детерминированный комплекс определенных, повторяющихся действий. Однако генетически задается лишь основная "канва" поведения, а важные детали могут варьироваться в зависимости от жизненного опыта и навыков обучения.
А такое современное понятие, как коммуникация, то есть обмен информацией, присуще не только человеку, но и животным - они также используют для этого самые разные каналы: тактильный, визуальный, звуковой.
Все это не отрицает специфики человека как существа, наделенного разумом, речью, культурой. Эти особенности позволили людям создать высокие технологии и символические языки, ту же компьютерную "грамоту", без чего жизнь современного человечества уже немыслима.
- Предполагает ли все это некие особые привилегии для человеческих существ в биосфере?
- Только повышенную ответственность за другие живые существа на планете. Возвращаясь к основным направлениям биополитики, можно сказать, что кардинальный путь развития, который биополитика считает наиболее приемлемым для человечества, - это концепция коэволюции. Она включает в себя как взаимообусловленное развитие наследственных факторов и культуры, так и "мирное сосуществование" человечества и населенной другими существами среды его обитания. И это вполне реально, ведь в природе все процессы представляют собой коэволюцию, даже взаимоотношения "хищник - жертва": существование зайцев дает лисам возможность выжить, а существование лис поддерживает наиболее благоприятный для зайцев размер популяции, способной прокормиться в данной местности.
Роль биополитики весьма заметна в современном мире в том числе и потому, что она привлекает особое внимание к закономерностям, существующим в природе, повышает биологическую грамотность и политиков, и всего населения планеты, обращает внимание на наиболее злободневные вопросы наших взаимоотношений с природой. Сейчас уже многие национальные законодательства и международные соглашения базируются на ее принципах. Биополитики вносят свой вклад в критику бюрократии, поскольку бюрократическая организация, закрепляя за каждым работником его отдельный участок работы, снижает интерес как к работе в целом, так и к общечеловеческим проблемам. Биополитика активно противодействует этому процессу, образуя связи между гуманитарными и естественными науками, что тоже является своеобразным проявлением коэволюции, только уже коэволюции человеческого знания. И роль ее безусловно положительна, поскольку она способствует углублению и развитию идеи о взаимообусловленности и взаимосвязи всех процессов в биосфере, что утверждал еще В. И. Вернадский.
Об этом не следует забывать человечеству, иначе природа восстанет против него
и сметет этот не подчиняющийся ее законам вид с лица планеты. Недаром современные
исследователи даже не подвергают концепцию коэволюции сомнению, а академик Н.
И. Моисеев говорил о "коэволюционном императиве" по аналогии с "категорическим
императивом" Канта. Все это означает, что мы не просто должны выработать сознание
своей связи со всеми живыми существами на планете и признать свою роль в сохранении
их процветания и умножении биоразнообразия, а то, что мы иначе просто уже поступить
не можем.
Беседу вела специальный корреспондент журнала "Наука и жизнь" Е. КАЛИКИНСКАЯ.
Подробности для любознательных
БИОПОЛИТИКА: ВЕХИ ИСТОРИИ
Первая крупная биополитическая школа сложилась в США в 1950-е годы. Ее представители Л. Колдуэлл, Р. Мастерс, П. Корнинг и другие дали определение новой науки, разработали ее цели, задачи, круг вопросов. Затем биополитические школы возникли в Германии и Голландии. В Греции с 1985 года функционирует биополитический центр под руководством А. Влавианос - Арванитис, занимающийся охраной живого биоса, биоэтикой и биокультурой. В него входят Биологическая интернациональная организация (BIO) и Интернациональный университет по биоокружению. Философским идеям биополитики посвящены научные труды декана биологического факультета МГУ профессора М. В. Гусева, члена международной Комиссии по биологическому образованию (CBE). По его инициативе с 1988 года в МГУ регулярно проводится открытый семинар по биополитике, функционирует учебно-научный сектор биополитики и биосоциологии под руководством доктора биологических наук А. В. Олескина. В 1988 году курс лекций на эту тему включен в учебные программы для студентов биологического факультета.
ЗНАКИ БЕЗ СЛОВ
У человека, так же как и у животных, существуют сигналы невербальной коммуникации, уходящие корнями в глубокое прошлое.
Так, характерное практически для всех культур отрицательное покачивание головой многие исследователи считают сигналом отказа ребенка, насосавшегося молока, от грудного кормления.
Если человек хочет подчеркнуть свое доминирующее положение, он подает руку ладонью вниз. Ту же самую роль играют поднятые брови, вскинутая вверх голова, улыбка, обнажающая зубы, - все эти "знаки силы" можно наблюдать у крупных политиков во время предвыборной кампании. А вот так называемая улыбка мартышки - молчаливое открывание округленного рта - является сигналом подчинения, так же как и опущенные брови и плечи. Однако подобная мимика и жестикуляция, например, у М. С. Горбачева вызывала скорее бурные симпатии к нему, особенно у западной аудитории, уже "сытой" грубыми демонстрациями силы. "Вот воистину слуга народа!" - вероятно, так воспринимались сигналы в подсознании.
Жесты, выражающие страх, тоже сходны у человека и высших приматов, например прикусывание кончиков пальцев. Так поступают дети, когда их ругают, такой же жест можно видеть на карикатурах на растерявшихся политиков. Гнев часто выражается суровым взглядом из-под нахмуренных бровей при плотно сжатых губах (так демонстрируют свое недовольство шимпанзе, а павианы высоко поднимают брови). Интерес, внимание к собеседнику люди непроизвольно демонстрируют наклоном головы, чаще влево; сходные жесты можно наблюдать не только у приматов, но и у кошек и собак - небольшой наклон головы с приподнятым ухом у охотничьих собак свидетельствует о дружелюбном любопытстве к происходящему.
