С уважением Сергей Вавилов, инженер (Москва).
Бахмин
Исследователями русской антропонимии не было зафиксировано бытование в прошлом имени Бахма. Однако мы можем высказать предположение о его значении, сравнив географию бытования фамилии Бахмин и несколько более распространённой фамилии Бухмин, восходящей к одному из старинных диалектных названий брюквы («бухма»), которое могло использоваться и в качестве обычного мирского имени. На рубеже XIX—XX веков это название было известно во многих русских говорах, но фамилия Бухмин в первой половине XX века встречалась главным образом среди жителей Татарстана, Пензенской, Горьковской (ныне Нижегородской) и Куйбышевской (Самарской) областей, а также единично в Московской, Владимирской, Калининской (Тверской), Калужской, Астраханской, Челябинской областях.
Ареал фамилии Бахмин был ограничен в основном Рязанской областью. Отметим, что единично фамилия встречалась также в Московской, Тверской областях и в Татарстане. Вероятнее всего, именно в рязанских говорах и возник новый, ускользнувший от диалектологов вариант произношения имени Бухма как Бахма или же семейного прозвания Бухмин как Бахмин.
Гайлит
Данная фамилия, как и фамилия Гайлитис, восходит к латышскому дохристианскому имени Гайлис — «петух». Так что Гайлит — почти однофамилец Петухову или Кочеткову.
Лейтес
Специалисты по еврейской антропонимии полагают, что фамилия восходит к женскому имени Лея (из древнееврейского «антилопа»). Но в Литве и Латвии эта фамилия встречается и среди представителей балтских народов. У них она восходит к личному прозвищу Лейтес — одной из диалектных форм латышского прозвища, означающего «литовец».
Сулейкин
Происхождение этой фамилии связано с мирским именем Сулейка, восходящим к древнерусским словам сулея, сулейка — горшок с узким горлышком, бутылка: «Масла коричного 15 сулеек, по золотнику в сулейке» (грамота 1673 г.), «Белого стекла измайловского ж 494 сулейки полосатых и гладких» (1687 г.). С давних времён в грамотах встречается и упоминание семейного прозвания Сулейкин: Пётр Кузьмин сын Сулейкин, житель Владимирского уезда, 1569 г.
Заговалов
Заговало, загавало — западнорусское и белорусское прозвище, имевшее несколько значений. Так называли, например, неуклюжего, неловкого или же чрезвычайно разговорчивого человека, краснобая. Например, в Полоцке в 1633 году упомянут мещанин Данило Заговаленок.
Шиленков
В основе этой фамилии лежит очень популярное в старину на Руси мирское имя Шило. Например, только в конце XV века встречаем такие упоминания: Иван Васильевич Шило Кучецкий, 1485 г.; князь Андрей Юрьевич Шило Шелешпанский, 1495 г. О том, что это название могло использоваться в качестве обычного мирского имени, напоминает распространённость и других фамилий, восходящих к именам, повторяющим названия различных орудий производства, предметов домашнего обихода и т. п.: Лопатин, Топоров, Лемех, Лемехов, Лемешев и Лемешенко, Скобелев (скобель — «нож с двумя ручками, применявшийся для грубого строгания в тележном и санном деле»), Скрябин (скряба — скребок или щётка для вычёсывания льна), Тяпкин, Метлин, Горшеня, Бочкин, Ковшов, Горшков и др. Нельзя, конечно, исключать и того, что прозвище Шило мог получить и взрослый человек. Например, бойкий, непоседливый или насмешливый, «острый на язык» мужчина. В центральных областях России от этого имени или прозвища чаще всего образовывалось семейное прозвание Шилов; в западных или южных — Шиленко и Шиленок. Но со временем два последних семейных прозвания, как и вообще фамилии такого типа, могли быть «стандартизированы». В результате чего и возникла фамилия Шиленков, характерная для западных, южных и части центральных земель европейской части России.
Чекулаев
В грамотах Великого княжества Московского упоминаются разные имена, в которых можно заподозрить общее происхождение с именем, ставшим основой этой фамилии: в 1618 г. — Василий Чикуля Дементьев сын, крестьянин деревни Тимонино Кирилло-Белозерского монастыря; здесь же записан и крестьянин этой деревни Ефремка Чакула; в 1682 г. — Оника Чекула, вкладчик Далматовского монастыря (Урал). В северных землях существовали (а некоторые из них сохранились и до наших дней) деревни с названиями Чакула, Чикули, Чикулаи и Чикулиха. Тем не менее уверенно говорить о происхождении имени или прозвища, лежащего в основе фамилии Чекулаев, в настоящее время не представляется возможным. Например, известный пермский учёный Елена Николаевна Полякова допускает его связь с тюркскими словами чукил — сердитость, чукулда — сердиться. В говорах народа коми и сегодня бытует прозвище Чикулайка: так здесь называют подвижного, непоседливого человека. Возможно, в более древние времена прозвища, восходящие к этому значению, были известны и русским говорам (не исключено, что они вообще восходят к одному источнику — славянскому или угро-финскому).
Кублин
Кублой в старину на Руси называли бадью, ведро, а также бочку с крышкой и двумя ушками, которую использовали для хранения зерна, муки, мёда, сахара, масла, других продуктов или же вещей (например, материи и одежды). Бытование фамилии Кублин в начале XX века было отмечено среди жителей современных Липецкой, Рязанской, Тульской, Московской областей, а также в Белоруссии и Башкирии.
Конопкин
Фамилия встречается в основном среди жителей южных областей европейской части России. Она образована от мирского имени Конопка, которое, в свою очередь, восходит к южнорусским словам конопа, конопка — конопля. Впрочем, нельзя исключать и того, что Конопкой могли прозвать веснушчатого, конопатого человека.
Чегодаев
Чегодай — заимствованное славянами тюркское имя, которое в свою очередь пришло к тюркам из монгольского языка, где оно имело звучание Джагатай (его обычно переводят как «храбрый», «честный», «искренний»). В грамотах второй половины XV века упоминается Василий Чегодай Васильевич Матвеев, владевший близ города Мурома селом, получившим название по его имени — Чегодаево.
