Вдова Эсдайл, проживающая в особнячке «Под липами» в городе Берчспул, была не просто одной из благовоспитанных дам, служащих украшением цивилизованного общества; она и сама входила в когорту тех активных творцов, чьими усилиями современное общество ежеминутно обретает всё большую цивилизованность. Её личные достижения в области естественных наук поражали глубиной. Она стала не только почётным председателем женской секции местного отделения «Общества эклектики», но и воистину ярчайшей звездой на его небосклоне. Приватно, чтобы никого не обидеть, даже высказывалось мнение, что, когда профессор Томлисон читал на этой секции знаменитый доклад «Некоторые соображения по поводу перигенеза пластидул», миссис Эсдайл оказалась единственной слушательницей, которая смогла следить за логикой изложения даже после того, как профессор огласил название доклада. Так или иначе, на званых вечерах «Под липами» не вели светские беседы, а горячо поддерживали теорию Дарвина, посмеивались над странными заблуждениями Миварта, со скепсисом воспринимали гипотезы Геккеля и покачивали головой при упоминании последних работ Вейсмана. Причём всё проделывалось с такой уверенной, даже снисходительной фамильярностью, что у вхожих «Под липы» университетских профессоров это вызывало подлинное восхищение, зато те немногие из студентов, кто рисковал ступить под этот гостеприимный, в высшей степени просвещённый кров, испытывали поистине священный трепет.
Разумеется, у миссис Эсдайл имелись и недоброжелатели. Собственно, у кого из выдающихся натур их нет! Можно даже сказать, что наличие недоброжелателей — своего рода привилегия, доступная лишь избранным. Злые женские языки что-то нашёптывали об изнурительной зубрёжке энциклопедических справочников и университетских учебников, будто бы имевшей место перед каждой из непринуждённых бесед, — и о тщательном ограничении обсуждавшихся под липовой сенью вопросов, которые никоим образом не должны были выходить за довольно-таки узкий круг тем, хотя бы относительно знакомых хозяйке...
