Куратор Биеннале, известный голландский архитектор Барт Голдхоорн, многие проекты которого связаны с Россией, в манифесте, опубликованном в преддверии выставки, подчеркнул, что организаторы Биеннале стремились показать важность архитектуры и градостроительства для повседневной жизни.
«Результат работы архитектора выражает его видение идеального мира или по крайней мере то, чего он пытается достичь, — отметил Барт Голдхоорн. — Это не всегда лёгкая задача. На самом деле в проектировании собственных домов архитекторы выражают свои идеалы наиболее ясно. Это, пожалуй, тот случай, когда архитектура наиболее близко подходит к научному эксперименту, где внешние факторы (в данном случае пожелания заказчиков) были ликвидированы…
…Архитектура, как сознательное сочетание продуманных элементов, была довольно редким явлением в российских городах. Сейчас ситуация меняется. Для государственных и частных заказчиков архитектура становится неотъемлемой частью программ, направленных на улучшение условий жизни. В этих случаях значение архитектуры простирается за пределы кирпича, стекла и штукатурки. Архитектура сливается с урбанизмом, ландшафтной архитектурой и дизайном мебели, графическим дизайном и даже бизнес-планами. Она становится проектированием жизни».
В рамках программы выставки состоялась дискуссия «Архитектурные чтения XXII века», организованная Национальным агентством по архитектуре и градостроительству при поддержке журнала «Наука и жизнь» и выставочной компании «Экспо-парк». Известные архитекторы, футурологи и художники-графики говорили о предпосылках развития архитектуры и урбанизма и предлагали своё видение будущего, далёкого и близкого, исходя из истории архитектуры, текущей социально-экономической ситуации, основных городских программ развития градостроительства.
«Архитектор всегда находится между молотом и наковальней, — заметил профессор МАРХИ Александр Коротич. — С одной стороны: “Скорей, скорей, строить быстро, чтобы было удобно и красиво!”. С другой: “Только не трогайте исторические памятники! Ой, оставьте этот дом!” Мы всегда между этими двумя вредностями, и каждый раз в нас борются человек культуры, который за сохранение прошлого, и человек будущего, который хочет это прошлое сломать и построить на его месте что-то новое».
И всё-таки надо идти вперёд и открывать окно в будущее. «Мы можем для себя форматировать город. Мы можем его видоизменять, придавая смысл объектам. Можем, например, просто находить какие-то элементы, которые станут с нами разговаривать. Настало наконец время преодолеть телесность архитектуры, её каменную незыблемую сущность, — подчеркнул профессор. — Есть много вещей, которые мы привыкли воспринимать как данность. У нас есть СНиП (строительные нормы и правила. — Ред.), есть инструкция к каждой вещи. Но чтобы сделать хороший проект, нужно разобрать тему до мельчайшего винтика, чтобы из этой темы выбросить всё наносное, что прилипло за последние десятилетия. Нам придётся, вероятно, заново изобретать всё. Ну и, конечно, фантазировать. Именно фантазёры двигали мир, они изобретали будущее. И мы будем надеяться, что это замечательное свойство человеческого ума и души — умение фантазировать — приоткроет нам новые горизонты, завесу перед тем самым будущим, которого мы пока не видим».
«Дело не только в потенциале архитекторов, — отметила Евгения Муринец, начальник управления Архитектурного совета Москвы, — а в том, что может заказчик. Сначала рисуется что-то совершенно необычное, уникальное, а с течением стройки нивелируется, удешевляется, упрощается. Дело в нашем менталитете, в менталитете заказчика, органов исполнительной власти. Работает единый механизм, и архитектор — часть этого механизма, единственная часть, принадлежащая к искусству. Архитектор скован жизненными реалиями, он обязан учитывать экономический и социальный аспекты. Желание создать необычный эффект от архитектуры, безусловно, есть. Но возникает вопрос: кто ради кого что делает? Общественное мнение формируется не только профессионалами в области архитектуры и искусства, но и гражданами. Есть запрос от общества: сохранять наше историческое наследие. А вот как с ним работать — это действительно вопрос компромиссов, вопрос того, какие надо учитывать факторы при реальном проектировании и реализации проекта».
«Быть может, фантазии молодых архитекторов сдерживаются строительными нормами и требованиями государственной экспертизы? — поинтересовалась Елена Косоренкова, руководитель Национального агентства по архитектуре и градостроительству. — Не является ли сейчас экспертиза стоп-краном для развития архитектуры будущего?»
«Нельзя считать, что экспертиза — какое-то зло, — возразила Евгения Муринец. — Есть нормативы, которые, например, запрещают строить детские сады выше трёх этажей, школы выше четырёх этажей. Наверное, с одной стороны, это сковывает развитие многофункциональных комплексов. С другой стороны, есть так называемые спецтехусловия, которые отдельно разрабатываются и отдельно согласовываются на уникальные объекты в случае отсутствия норм. Недавно Союз московских архитекторов проводил молодёжный конкурс “Жильё без границ”. Там как раз предлагалось забыть про нормы. Каким будет жилой комплекс, если полностью забыть про нормы? И когда мы получили результаты, то, как это ни странно, увидели, что молодые архитекторы и даже студенты видят главную ценность не в том, чтобы придумать что-то сумасшедшее, а в том, чтобы придумать
что-то комфортное. У большинства была заявка на низкоэтажное комфортное жильё».
Профессор архитектуры Андрей Чернихов, выступивший с часовой лекцией на тему «Утопия. Знак пробела», считает, что в будущем нас ждёт гармония с природой, полная безопасность и бесконфликтность, отсутствие насилия и принуждения, бессмертие и отсутствие времени. Он проследил отношение человека к миру — Вселенной, — начиная с античных времён и заканчивая нашим, «уже шагнувшим в будущее временем». Архитектура имеет смелые обтекаемые формы, стремится ввысь, уплотняясь и «истончаясь»…
Сейчас для России необходимо переосмысление пустующих зон, бывших полноценной частью городов, отмечает архитектор Никита Асадов, куратор фестиваля «Зодчество». Большие отрезки городской ткани, которые сегодня забыты, нуждаются в «рекуперации». Проекты компактного расселения для экономии ресурсов и повышения качества пространства жизни будут представлены на фестивале «Зодчество», который пройдёт в Москве с 14 по 20 октября 2016 года на территории Трёхгорной мануфактуры.
Создать архитектурно-футурологический центр прогнозирования и развития, который будет содействовать своевременному решению проблемных ситуаций в области и выстраивать новые, рациональные методики развития градостроительства, предлагает Артур Скижали-Вейс, автор графической серии футуристических проектов городов и различных сооружений.
Основа ландшафта будущего — «умный дом» и «умный парк», считает ландшафтный архитектор Илья Мочалов. Так, например, каждый год в Лондоне создаётся около 100 000 м2 зелёных крыш. В крупных городах России сегодня тоже существует тенденция благоустройства верхних ярусов и крыш. Грязные площадки с неприглядными коммуникациями превращаются в зоны отдыха, возникают целые ансамбли, которые могут стать основой «глобального городского парка».
К категории «умный дом» можно отнести и небоскрёб, который вырабатывает энергию за счёт движения людей. Об этом проекте рассказал Алексей Горяинов, руководитель архитектурной мастерской «Arch group». Архитектор Егор Орлов призвал обратить внимание на запросы «эмоционально-сетевого» поколения и продемонстрировал собственные абстрактные коллажи, иллюстрирующие проекты развлекательных объектов нового типа.
«Архитектурные чтения» завершились смотром работ (рисунков), посвящённых архитектуре будущего. Участие в смотре приняли как профессионалы, так и любители, имеющие свой взгляд на футуристическую архитектуру и градостроительство. Лучшими признаны проекты Александра Иванова «Вертикальный агрокомплекс» и Дениса Гаврилова — работа для фильма Алексея Германа «Под электрическими облаками» и проект ресторана «Амфибия».
Журнал «Наука и жизнь» планирует продолжить разговор об архитектуре будущего на своих страницах.
