Богатому промышленнику и члену парламента, строившему железные дороги в Англии, Индии и Бельгийском Конго, было крайне обидно, что выдающийся памятник инженерного искусства создан французами, вечными соперниками англичан. В 1890 году, через год после завершения творения Эйфеля, он объявил конкурс на лучший проект башни, которая превзошла бы по высоте парижскую, и уже к концу года собрал 68 проектов. Разработки поступали из Италии, Швеции, Турции и, конечно, из Британии. Предложение участвовать в конкурсе было послано и самому Гюставу Эйфелю, но тот вежливо отказался, заявив, что не хотел бы выглядеть предателем в глазах таких же патриотов Франции, каким является он сам.
Многие проекты отличались высоким полётом фантазии, но не практичностью. Так, предлагалось построить стеклянную башню выше железной парижской или такую, до вершины которой шли бы по спирали шоссе и железная дорога. Один из проектов копировал Пизанскую башню, другой — египетскую пирамиду. А Лондонское вегетарианское общество выступило с идеей вертикали, увешанной теплицами для овощей.
Победил проект № 37, предложенный тремя английскими инженерами. Их башня должна была на 45,8 метра превзойти высотой Эйфелеву с её 324 метрами. Сначала запланировали восемь ног, а не четыре, как у парижской соперницы, но в остальном проект почти полностью копировал создание французов. Впрочем, из-за нехватки средств пришлось всё же сократить количество опор.
На двух смотровых платформах были запроектированы рестораны, театры, бальные залы и даже отель на 90 номеров. На вершине, выше облаков, предлагали создать площадку для загорания и астрономическую обсерваторию. Работы начались немедленно, и к концу 1891 года в парке Уэмбли уже зияли четыре котлована для опор. К месту строительства даже подвели метро. Уоткин планировал открыть сооружение в 1894 году, но к сроку высота конструкции составила всего 47 метров. Сто тысяч лондонцев пришли посмотреть, как растёт «гигант Уоткина», — правда, лишь 18 с половиной тысяч из них пожелали купить билет, чтобы подняться на первый этаж (которому суждено было остаться и последним).
К концу 1894 года деньги иссякли, и рабочие ушли со стройплощадки. Организовать общественный сбор средств не удалось. «Огрызок» ещё долго торчал в парке Уэмбли, потихоньку ржавея. Когда в 1907 году его взорвали, Эдварда Уоткина уже не было в живых.
А в 1924 году парк стал местом проведения выставки Британской империи. К выставке построили стадион, который после нескольких перестроек сохранился и используется до наших дней.
