Переписка Грозного с Курбским: вымысел или действительный факт?

Три послания бежавшего от гнева грозного царя Ивана Васильевича к польскому королю Сигизмунду II Августу видного русского военачальника, князя Андрея Михайловича Курбского и два ответа на первое из них Ивана IV давно стали объектами изысканий ученых разных стран и разных гуманитарных специальностей. Историки отыскивали в них факты русской действительности 60—70-х годов XVI века, видели в посланиях двух исторических деятелей XVI столетия целые политические программы усиливающегося самодержавия и оппозиционного ему крупного боярства. Филологи подчеркивали высокое публицистическое звучание писем, использование в них разнообразных литературных источников, среди которых немалое место занимали античные.

Схваченный слуга Андрея Курбского Василий Шибанов сообщает Ивану Грозному об «изменных делах» Курбского. (Миниатюра из Синодального списка Лицевого свода XVI в., хранящегося в Отделе рукописей ГИМ.)
Первое послание Грозного Курбскому (Погодинский список).

И вот два года назад появилась книга, которая поставила под сомнение все наблюдения и выводы, относящиеся к переписке Курбского с Грозным. Написал ее американский специалист по русской истории профессор Эдвард Л. Кинан. Содержание книги отражает ее название: «Апокриф о Курбском и Грозном. История составления в XVII в. «корреспонденции», приписываемой князю Курбскому и царю Ивану IV».

Книга вызвала сенсацию. То, что ранее принимали за памятник XVI века, теперь оказывалось подделкой, измышлением талантливого мистификатора XVII века, Впечатление от книги было столь сильным, что один из канадских историков сравнил Э. Кинана со знаменитым Лоренцо Валла, итальянским гуманистом XV века, доказавшим подложность так называемой «грамоты Константина» римской церкви. А Гарвардский университет в США присудил Э. Кинану премию Т. Вильсона первой степени.

На чем же построил американский историк свои выводы? Центральным пунктом в исследовании Э. Кинана явилось его утверждение поддельности первого из посланий князя Курбского. Отправная точка выбрана Э. Кинаном не случайно. Ведь если первый памятник поддельный, — а именно он дал начало переписке,— то и все другие памятники надо признать поддельными, С точки зрения логики такая посылка безупречна.

Э. Кинану удалось обнаружить, что в первом послании Курбского процитированы два редких источника: так называемый «Плач» монаха Исайи и его же «Жалоба». «Плач» был написан в 1566 году. Что касается первого послания Курбского царю Ивану, то оно даты не имеет. Однако из содержания письма видно, что составлено оно было в Вольмаре, лифляндском городке, куда бежал в 1564 году, изменив своим, князь Курбский, Ответное послание Ивана Грозного было написано 5 июля 1564 года, Значит, Курбский обратился к царю в первой половине 1564 года. Каким же образом он мог использовать в послании к царю сочинения Исайи, созданные в 1566 году? Отсюда вывод Кинана о недостоверности послания, его явно позднейшем происхождении.

Э. Кинан обратил внимание и на другое обстоятельство. Рукописей XVI века, содержащих переписку царя с его бывшим воеводой, нет. Переписка сохранилась только в сборниках XVII века — в поздних списках. Коллега Э. Кинана Даниэль К. Уоо еще раз и довольно тщательно проверил время написания этих сборников, Датировка проводилась визуально по филиграням — бумажным водяным знакам, которые ставились бумажными фабрикантами или бумажных дел мастерами на своей продукции. Выяснилось, что самые ранние сборники, содержащие переписку Грозного и Курбского, относятся к 20-м годам XVII столетия. Даже древнейший сборник из собрания русского историка М. П. Погодина (№ 1567), который раньше относили к 10-м годам XVII века, оказался на 10 лет моложе.

В свете доказательств позднего происхождения первого послания Курбского факт отсутствия ранних списков переписки становился симптоматичным. Он также обличал подделку. Что же касается жанра подделки, то Э. Кинан обратил внимание на параллели, такие русские памятники «документальной беллетристики» XVII века, как «Переписка Грозного с турецким султаном», «Рассказ о двух посольствах» и т. п., вымышленность которых в науке общепризнанна. По мнению Э. Кинана, творцом переписки Курбского и Ивана Грозного был довольно талантливый поэт XVII века князь С. И. Шаховской, который в 20-х годах XVII столетия составил письмо царю Ивану от имени изменившего ему князя, потом сочинил ответ царя, а далее и все остальное. Такова, если отвлечься от ряда неточностей, некоторых натяжек и погрешностей в исследовании, основная концепция американского историка.

Но безупречна ли она в своем существе? Любое изобличение подлога, даже трехсотлетней давности, требует необычайно тщательной, кропотливой работы. Каждый факт должен быть взвешен, каждый шаг в исследовании продуман, каждый вывод проверен и перепроверен. Доказательства историка в подобного рода работах должны быть сродни расчетам теоретика, имеющего дело с ракетой. Малейшая ошибка в расчете — и ракета не взлетит или же отклонится от намеченной траектории. Небольшое упущение в текстологическом анализе историка — и его исследование из научной работы превратится хотя и в увлекательный, но роман на текстологический сюжет.

Проверку доказательств Э. Кинана предложил советский исследователь Р. Г. Скрынников. Наибольший интерес, естественно, возбудил отправной пункт всех заключений американского профессора. Сопоставив еще раз первое послание Курбского с писаниями монаха Исайи, Р. Г. Скрынников обнаружил любопытные вещи. Прежде всего оказалось, что степени текстологического сходства между «Плачем» и посланием, между «Жалобой» и посланием различны. Если в «Жалобе» и послании можно найти несколько общих, довольно значительных по объему кусков текста, что явно свидетельствует об их текстологической близости, то «Плач» и послание сближает единственная фраза из 12 слов, к тому же разбитая в обоих памятниках другими, несхожими словами. Сама фраза — религиозно-назидательного содержания. Выражения, подобные этой фразе, встречаются и в других произведениях. Становится очевидным, что американский ученый нашел фразу-стереотип, общее место, наличие которой в разных произведениях вовсе не означает их текстологической зависимости друг от друга. Поэтому нельзя говорить о влиянии «Плача» на первое послание Курбского. Зато «Жалоба» Исайи использована Курбским довольно широко. Но когда же она была написана?

В отличие от «Плача», точно датированного 1566 годом, «Жалоба» даты не имеет. Э. Кинан посчитал, что «Жалоба» написана в один год с «Плачем». Р. Г. Скрынников обратился к тому рукописному сборнику, где были помещены писания монаха Исайи.

Этот монах прибыл на Русь из литовского города Каменец-Подольска. Прибыл он в 1561 году вместе с греческим митрополитом Иоасафом. И сразу же написал на Иоасафа политический донос. Но первый кнут достался доносчику. Слово митрополита оказалось весомее, и каменец-подольского монаха отправили в тюрьму сначала в Вологду, а потом в Ростов Великий. В тюрьме Исайя просидел 20 лет. Там он и писал свои послания. В сборнике сохранилось 5 произведений Исайи: «Послание» 1567 года, «Плач» 1566 года, «Жалоба», «Объяснение» и «Предсказание». Р. Г. Скрынников обратил внимание на то, что последние три произведения имеют в рукописи общий заголовок (то есть заголовок, стоящий перед «Жалобой»), а традиционная концовка «аминь» заканчивает только «Предсказание», иными словами, и она является общей.

Обнаружился и признак, свидетельствующий о том, что «Объяснение» — непосредственное продолжение «Жалобы». Стало очевидным, что «Жалоба» — это только часть единого послания Исайи, заключающего в себе три части — три последних его сочинения в сборнике. Вопрос о времени написания «Жалобы» превратился в вопрос о времени создания всего послания. Эту проблему Р. Г, Скрынников решил следующим образом.

В сборнике сохранился еще один памятник — «Лист», безымянное письмо от некоего доброхота к заточенному Исайе. Аноним извещал Исайю о тайном прибытии к арестанту доверенного человека, которому Исайя должен был поведать о своих злоключениях. Трехчастное послание монаха и содержит такой рассказ. Причем оно обнаруживает текстологическую связь с «Листом». Сам «Лист» был написан в июле 1562 года, когда на русско-литовской границе вовсю шли боевые действия. «Лист» писал иноземец, подданный Польши или Литвы, а доставило его в Вологду какое-то законспирированное лицо. Исайе надо было спешить с ответом. Отсюда легко вывести дату его послания — вскоре после июля 1562 года. Но если послание Исайи (и как часть его — «Жалоба») написано в 1562 году, то нет ничего удивительного в том, что Курбский использовал его в своем сочинении 1564 года.

Так разрешается основное противоречие в объяснении обнаруженного Э. Кинаном текстологического сходства между «Жалобой» Исайи и первым посланием Курбского. Основной аргумент американского историка о поддельности переписки Грозного и Курбского теряет силу.

Есть и другие данные, противоречащие концепции Э. Кинана. Князь Курбский был тесно связан с Псковско-Печорским монастырем. Сохранились два его послания старцу этого монастыря Васьяну, написанные еще до бегства князя в Вольмар. Когда Курбский оказался в Вольмаре, он отправил Васьяну новое письмо, третье по счету. Письмо это помещается в тех же рукописях, что и переписка Курбского с Грозным. И вот оказывается, что вольмарские писания Курбского сохраняют ту же стилистическую манеру, что и его более ранние послания в Псковско-Печорский монастырь. Это говорит в пользу авторства Курбского и подлинности оспариваемых у него произведений.

Правда, можно было бы объявить и первые два послания Курбского Васьяну более поздними фальсификациями. Э. Кинан не избегает такого соблазна. Однако, как выяснил Р. Г. Скрынников, наиболее древний сборник, где сохранились первые два послания Курбского в Псковско-Печорский монастырь, относится к 90-м годам XVI века, и его уже никак не перетянешь в 20-е годы XVII столетия, когда забавлялся своим пером князь С. И. Шаховской.

Наконец, в «Описи царского архива», составленной в 60—70-е годы XVI века, отмечен ящик 191, в котором хранились бумаги, касавшиеся укрывшегося у польского короля князя Курбского, и среди этих бумаг упомянута грамота «Курбъского..., а грамота у государя». Следовательно, А. М. Курбский писал царю Ивану.

Текст их переписки не дошел до нас в оригинале или ранних копиях. И хотя сборники с посланиями Андрея Курбского и Ивана Грозного относятся к XVII—XVIII векам, в самом этом факте нет ничего парадоксального, как нет ничего удивительного в том, что многочисленнейшие произведения мировой античной литературы, литературы и публицистики средневековья и даже наших дней нам известны только по позднейшим копиям.

Р. Г. Скрынников. Подложна ли переписка Грозного и Курбского! «Вопросы истории» № 6, 1973 год.

Другие статьи из рубрики «Рефераты»

Портал журнала «Наука и жизнь» использует файлы cookie и рекомендательные технологии. Продолжая пользоваться порталом, вы соглашаетесь с хранением и использованием порталом и партнёрскими сайтами файлов cookie и рекомендательных технологий на вашем устройстве. Подробнее