В сотне километров к юго-западу от Лондона, по дороге к известным туристским достопримечательностям - Стонхенджу и кафедраль ному собору Солсбери, расположен небольшой городок Уилтон, а рядом с ним великолепная усадьба того же названия.
Как и многие усадьбы в Англии, эта также превращена в музей. Владельцы - графы Пемброк - живут в ней, и в то же время большая часть дворца, а также и великолепный парк доступны для посещений.
Многие экспонаты музея связаны с Россией. Небольшая дощечка у раскидистого дуба гласит: "Дуб Quercus cerris посажен 3 февраля 1818 года великим князем Николаем, ставшим императором России". В дворцовых залах можно увидеть несколько портретов членов семьи Воронцовых: дипломата Семена Романовича Воронцова, его дочери Екатерины, сына Михаила, знаменитого русского государственного деятеля. В одном из залов - русский сундучок, обтянутый кожей и обитый медными гвоздями, в галерее - русские сани, а недалеко от них - походный ящик для документов императора Наполеона, захваченный как трофей М. С. Воронцовым и подаренный им сестре. Обои в комнате дворца вытканы по образцу, привезенному из России.
Почему же во дворце одной из самых старинных и знатных английских фамилий так много русских вещей? И как род Пемброк связан со старинным русским дворянским родом Воронцовых?
Известность и богатство Воронцовых пошли от Михаила Илларионовича, "споспешествовавшего" восхождению Елизаветы Петровны на престол. "Когда Бог явит милость свою нам и всей России, то не забуду верности вашей", - обратилась к своим сторонникам цесаревна Елизавета Петровна в ночь на 25 ноября 1741 года. На утро она стала всероссийской императрицей. О верности Воронцова императрица не забыла: он получил обширные поместья, значительные подарки и еще более укрепил свое положение при дворе после женитьбы на Анне Скавронской, двоюродной сестре Елизаветы Петровны. М. И. Воронцов занимался коммерцией и даже вел торговлю с заграницей, что было довольно необычно для дворян, да еще приближенных ко двору. Однако Михаил Илларионович был обременен долгами и неоднократно просил разных милостей: "не имея ничего собственного, для жития с женою принужден был покупать и строить дворы, заводить себя людьми и экипажем, и для бывших многих торжеств и праздников ливреи, платья богатые, иллюминации и трактаменты делать". По его словам, он "нечувственно вшел в разные долги, а содержание дома стало превосходить ежедневные доходы".
Его брат Роман Илларионович не испытывал таких затруднений - он женился на богатой сибирячке Марфе Ивановне Сурминой, да и сам был не беден. Известно, что Роман Илларионович был не чист на руку, недаром его прозвали "Роман_большой карман". Суровый обличитель нравов того времени князь М. М. Щербатов писал: "Граф Роман Ларионович Воронцов, во все время своей жизни признанный мздоимцем, был определен в наместники во Владимир и не преставал обыкновенные свои мздоимствы производить". Дело дошло до того, что Екатерина прислала ему подарок с намеком - большой кошелек, который прибыл к нему как раз на именины и, говорят, так на него подействовал, что он вскоре заболел и умер.
У Романа Воронцова было четверо детей: две дочери - Елизавета, ставшая фавориткой императора Петра III, и Екатерина (Воронцова-Дашкова), участвовавшая в перевороте Екатерины II и сыгравшая позднее большую роль в истории русского просвещения, и два сына - старший Александр и младший Семен (1744-1832). У Романа Илларионовича были также дети, родившиеся после того, как он овдовел, - от англичанки Елизаветы Брокет, получившие фамилию "Ронцовы". Эти дети "пользовались особенною нежностью своего родителя, так что на них уходило его состояние".
А сыновья Александр и Семен, рано лишившиеся матери, воспитывались не в родительском доме, а у дяди Михаила Илларионовича, любителя чтения и покровителя Михаила Ломоносова. Александр Воронцов стал крупным государственным деятелем екатерининского и александровского царствова ний; Семен прожил долгую жизнь, проведенную на службе Российского государства. Он пережил шесть царствований - Елизаветы Петровны, Петра III, Екатерины Великой, Павла I, Александра I и Николая I.
В молодости Семен Воронцов мечтал стать военным: "С самого раннего детства я имел страсть и неодолимый порыв к военному ремеслу". Он пошел в действующую армию, храбро и разумно командовал, отличился при важнейших сражениях русско-турецкой войны, был дважды награжден Георгиевским крестом и стал полковником, но военная карьера ему не удалась - против него был настроен всемогущий Потемкин. Как вспоминал сам Семен Романович: "Я не мог обнаруживать перед ним угодливости, коей никогда не являл никому, то он принял отсутствие низости в моем характере за высокомерие и надменность".
В 1782 году Воронцова назначили послом в Венецианскую республику, но он там вскоре затосковал от совершенного отсутствия каких-нибудь дел и запросился в другое, более оживленное место. Из Лондона и Парижа он выбрал первый - ведь послом там был (в 1762-1763 годах) его старший брат Александр, оставивший полезные знакомства и связи. Но сразу выехать на место новой службы Семен не смог: скончалась от туберкулеза нежно любимая молодая жена, от этой потери он сам тяжело заболел и долго не мог оправиться. Он писал брату из Падуи 16 (5) сентября 1784 года, на одиннадцатый день после кончины жены: "Вы знаете уже о моем горе, но вы не можете представиться, до какой степени я несчастен… Мое существование ужасно. Три года моего счастья прошли как один миг, и мое будущее существование будет вечным страданием... Какая женщина, какая подруга, какой ангельский характер!". Воронцов так и остался вдовцом и сам воспитывал детей.
Только 27 мая (7 июня) 1785 года он прибыл в Лондон, где ему предстояло провести 47 лет - всю оставшуюся жизнь. Вместе с ним были и его дети - трехлетний Михаил и полуторагодовалая Екатерина.
Новый посол не был достаточно знаком с английский политической системой. Приехавший Ф. В. Ростопчин застал своего друга в Лондоне "брошенного, помимо воли его и очень поздно, уже на закате дней, без всякой предварительной подготовки, на поприще совершенно чуждое его вкусам и привычкам; короче, политического новобранца, который приступал к изучению своего дела на 44-м году жизни..." Уже позже Воронцов так объяснял трудности посольских обязанностей в Великобритании, непостижимые для русских: "Здешняя миссия не похожа на прочие, ибо образ здешнего правления от других отличается, дела не идут, как в других землях. Двор и министерство не могут ничего сделать без обеих камер Парламента, в коих всегда бывают разные фракции, но и Парламент не так независим в своих действиях, как думают те, кои не знают совершенно Англию, ибо Парламент сам весьма зависим от расположения мыслей нации, которая во всех важных делах весьма действует на поведение обеих камер".
Семен Романович установил деловые и дружеские отношения со многими представителями британской политической элиты, активно включился в установление тесных отношений между двумя государствами. Тогда Великобритания с подозрительностью наблюдала за успехами русской экспансии и, как могла, вместе с Пруссией противодействовала ей. Дело дошло до того, что премьер-министр Уильям Питт объявил о мобилизации флота, а для России война была бы гибельна. "Любя Англицкую нацию и зная, что она любит Россию, мне прискорбно было видеть, что сии две земли будут теперь в отдалении интригами Берлинского двора и еще другого, который наипаче всех будет пользоваться нашим несогласием с Англиею", - писал Воронцов.
Поняв, насколько важно общественное мнение для правительства Англии, он стал действовать решительно: встречался с лидерами оппозиции, убеждал их противодействовать военным планам правительства, издавал множество брошюр, где доказывал невыгодность для Англии разрыва отношений с Россией, и что было особенно важно, торговых. Он добился того, что угроза войны была отведена.
Русский посол порой не соглашался с собственным правительством. Так, он был против захвата и раздела Польши, которые называл противными идее справедливости, считал невыгодным для России вооруженный нейтралитет, не согласился со вздорной идеей заселить Крым британскими каторжниками... Он позволял себе спорить с временщиком Платоном Зубовым, вследствие чего его обходили по службе и изводили придирками. Воронцов, "наскучив постоянными гонениями", решил было оставить службу, но передумал из-за сына, которому он решил дать лучшее в мире английское образование.
Русское посольство в Лондоне на Харлей-стрит (Harley street) и дома Воронцова на Мэнсфилд-стрит (Mansfield street) и в пригороде Лондона Ричмонде были центром немногочисленной русской колонии и гостеприимными местами для приезжавших в Англию. Н. Карамзин писал в "Письмах русского путешественника" о пребывании в Англии: "Всего чаще обедаю у нашего посла, графа С. Р. Воронцова, человека умного, достойного, приветливого, который живет совершенно по-английски, любит англичан и любим ими. Всегда нахожу у него человек пять или шесть, по большей части иностранных министров. Обхождение графа приятно и ласково без всякой излишней короткости. Он истинный патриот, знает хорошо русскую историю, литературу и читал мне наизусть лучшие места од Ломоносова. Такой посол не уронит своего двора".
В 1806 году Воронцов покинул службу, проведя на посту посла более двадцати лет, но остался в Англии, которая стала для него вторым домом. Сына Михаила отец воспитывал сам, составлял программы обучения, нанимал лучших учителей. Проведший молодость вдали от России, Михаил тем не менее свободно говорил по-русски, прекрасно знал английский и французский, греческий и латынь. Он изучал математику, архитектуру, естественные науки, вместе с отцом бывал на заседаниях парламента, знакомился с промышленными предприятиями.
Михаил готовился к военной службе. Отец не хотел отдавать его в Итон, одну из самых лучших школ, где карьера военного не приветствовалась. Как говорил знаменитый полководец герцог Веллингтон, учившийся там, "мы не военная нация, сама по себе служба в армии чужда нашим привычкам". Но в России военная служба считалась не только самой почетной, но и единственной стоящей для молодых дворян. Михаил Воронцов в возрасте 17 лет впервые отправился в Россию, напутствуемый такими словами отца: "Страна, куда ты едешь, ничем не походит на Англию. Хотя новое царствование (Александра I. - Прим. С. Р.) осчастливило наших соотечественников, хотя последние, избавившись от ужаснейшего рабства, считают себя свободными, они не свободны в том смысле, как жители других стран, которые, в свою очередь, не имеют понятия о настоящей свободе, основанной на единственной, в своем роде, конституции, составляющей счастье Англии, где люди подчинены законам, равным для всех сословий, и где почитается человеческое достоинство. У нас невежество, безнравственность, вследствие этого невежества, и формы правления, которые, портя людей, лишают их возвышенных чувств, споспешествуют алчности, развитию чувственности и рабскому, недостойному унижению пред людьми сильными или фаворитами государя". Друг Воронцова граф П. В. Завадовский писал из России о Михаиле: "Не могу изобразить того, скольким чувствам зрю в нем образ и душу твою: капля с каплей не больше имеют сходства, как он в твоей молодости. Чем больше познаю его, больше удостоверяюсь в том, что ты отец пресчастливейший". Михаил Семенович Воронцов стал одним из знаменитых деятелей России на самых разных поприщах.
*
После отъезда сына Михаила в Англии осталась дочь Семена Романовича Екатерина, которая двадцати пяти лет вышла замуж за лорда Георга-Августа Пемброка, но всегда помнила о своих русских корнях. Пемброк - старинная фамилия, происходившая от камергера короля Генри I (1100-1135). Графы Пемброк владеют усадьбой Уилтон уже несколько столетий. Король Генрих VIII пожаловал монастырские земли (площадью более 18 тысяч гектаров) графу Уильяму Пемброку, который в 1543 году начал строить большой дворец около реки Нэддер. Перестраивая усадьбу после пожара 1647 года, знаменитый английский архитектор Иниго Джонс сделал значительные пристройки к старому дому и спроектировал великолепные интерьеры, прекрасно сохранившиеся до сего времени. Мебель во дворце сделана знаменитыми мастерами Уильямом Кентом и Томасом Чиппендейлом.
Графы Пемброк были покровителями искусств. Известно, что Шекспир посвятил им первое издание своих пьес. По семейному преданию, во дворе Уилтон-Хауз труппа актеров во главе с Шекспиром впервые представила комедии "Двенадцатая ночь" и "Как вам это понравится". Во дворце находится одна из лучших в Великобритании коллекций предметов искусства - картины Джордано, Риберы, Рубенса, Хальса, Рембрандта, Питера и Яна Брейгелей, Рейнольдса, греческие и римские скульптуры из коллекции кардинала Мазарини. Здесь демонстрируется самая представительная частная коллекция работ ван Дейка.
В поместье Уилтон побывали все английские монархи, начиная с королевы Елизаветы I, а в 1818 году его посетил будущий император России, великий князь Николай Павлович.
В парке дворца среди садовых павильонов и фонтанов высится мост по проекту итальянского архитектора Палладио, перекинутый через реку Нэддер. Его построил один из графов Пемброк, практикующий архитектор. Мост Палладио был весьма популярен во многих странах; в Англии существуют целые три копии его, а русским он знаком по так называемому Сибирскому мосту в Царском Селе. На Палладианский мост в Уилтоне обратил внимание Уинстон Черчилль, незаурядный художник, чья картина выставлена во дворце. Чета Черчиллей бывала в Уилтоне до Второй мировой войны, а во время войны, перед высадкой союзных войск в Нормандии, во дворце находился штаб южной группы войск.
Нынешний владелец этого великолепного имения Генри Герберт, 17-й граф Пемброк, 14-й граф Монтгомери и 6-й барон Герберт, наследовал имение в 1969 году и приложил много сил и средств для его поддержания, реставрации и развития: тут действует большое и процветающее садовое и цветочное хозяйство, проводятся образовательные программы для детей, концерты, а залы дворца сдаются под театральные постановки и разного рода мероприятия.
Леди Екатерина Пемброк, или, как ее прозвали, "русская графиня", умерла 27 марта 1856 года. Перед тем она побывала у детей, живших в поместье Уилтон, и вернулась в свой дом в Лондон, на Графтон-стрит (Grafton Street), где почувствовала себя плохо; попросила поставить перед постелью портрет любимого брата Михаила и вскоре тихо скончалась. В том же году, в ноябре, в Одессе умер Михаил Семенович Воронцов.
В центре городка Уилтон находится церковь, освященная в честь Богородицы и святого Николая, построенная в 1845 году на средства Екатерины Пемброк-Воронцовой. В этой церкви и похоронили Екатерину; могила ее находится, как обычно, у алтаря, надгробие исполнено в виде прямоугольного постамента с изваянной на нем фигурой усопшей. Рядом захоронение ее сына Сиднея, бывшего видным государственным деятелем, министром обороны, получившим титул лорда Герберта Ли. Причудливый каприз истории: именно он, внук С. Р. Воронцова, был британским военным министром, планировавшим и руководившим военными операциями Крымской войны, приведшей к поражению России.
А Семен Романович Воронцов скончался 9 июля 1832 года в Лондоне, в своем доме на Мэнсфилд-стрит. Воронцова похоронили в церкви Святой Марии ле Буон, которой он благотворил.
Будучи в Лондоне, я безуспешно искал место погребения Воронцова, но в конце концов, с помощью моих английских друзей, удалось узнать, что в 1983 году церковь превратили в оздоровительный центр, а на большом кладбище под Лондоном находится отмеченное крестом общее погребение тех, кто был в ней похоронен. Но там нет никакого упоминания о том, кто именно похоронен в братской могиле. Удивительно и прискорбно, что здравствующие потомки графа Семена Романовича Воронцова не озаботились тем, чтобы останки его были перенесены в уилтонскую церковь и положены рядом с останками его любимой дочери…
Однако имя Семена Романовича Воронцова на лондонской земле сохранилось. На севере Лондона есть Воронцовская улица - Woronzov Road, которую проложили в 1843 году и назвали именем русского посла. Дело в том, что он завещал 500 фунтов стерлингов - тогда весьма немалую сумму - на помощь бедным. В ноябре 2002 года, в присутствии российского посла и мэра лондонского района Кемден, открыли мемориальную доску (подарок петербургской компании "Петр Великий", автор - скульптор Вячеслав Быхаев) в честь Семена Воронцова. На ней надпись. Вот как она звучит в переводе на русский язык: "Эта улица был названа в честь графа Семена Воронцова, русского посла в Соединенном Королевстве с 1784 по 1806 год. Он жил в приходе церкви св. Марии ле Буон и после кончины в 1832 году оставил пожертвование в пользу бедных прихода. Средства эти были использованы для постройки богадельни Святой Марии ле Буон, находящейся на юго-западном углу улицы". Зримый памятник русско-британских связей - дом для престарелых - существует до сих пор, и там помнят имя своего благотворителя, русского посла Семена Романовича Воронцова.
