— Мама, ему пришлось, как Ломоносову, убежать из дома! — воскликнула Галатея.
— Да. У них обоих не было денег на обучение. Еда и крыша над головой в те времена были главной заботой семьи, и сыновья, как правило, продолжали дело отцов, чтобы заработать на «кусок хлеба». Если подросток стремился к своей собственной мечте, ему приходилось самому прокладывать себе дорогу. Далеко не каждому удавалось добиться успеха, но без сопротивления существующему порядку вещей ни учёные, ни изобретатели появиться на свет не могли. Они — бунтари по своей природе.
Жизнь бунтарей трудна. Бенджамин Франклин голодал, перебивался случайными заработками. Он совершил путешествие в Лондон и после многочисленных приключений вернулся в Америку. В возрасте двадцати одного года Франклин основал в Филадельфии свою собственную типографию и стал выпускать «Пенсильванскую газету», а также ежегодник с разной занимательной информацией. Бенджамин имел склонность к изобретательству и даже сконструировал экономичную печь для отопления домов.
В сорок лет Франклин занялся изучением молнии и электрических явлений, открытых в 1733 году французом Шарлем Дюфе. Дюфе объявил о существовании двух видов электричества: «стеклянного», возникающего от трения стекла о шёлк, и «смоляного», вызванного трением смолы о шерсть. Дюфе писал, что открыл принцип, «проливающий свет на электрическую материю. Этот принцип заключается в том, что существует два рода электричества, одно из которых я называю стеклянным электричеством, а другое — смоляным электричеством. Первое находится в стекле, горном хрустале, драгоценных камнях, волосах, шерсти и во многих других телах. Второе — в янтаре, в камеди, шёлке, нити, бумаге и в большом количестве других веществ. Характерным для этих двух электричеств является способность отталкивать и притягивать одно другое. Так, если тело обладает стеклянным электричеством, оно отталкивает тела, содержащие такое же электричество, и наоборот, притягивает всё то, что имеет смоляное электричество. Соответственно смоляное электричество отталкивает смоляное и притягивает стеклянное».
Проводя свои электрические опыты, базирующиеся на работах Шарля Дюфе, Франклин пришёл к выводу, что и «смоляное» и «стеклянное» электричество — проявление одной и той же субстанции — «электрической жидкости», только находящейся в разных условиях. Он ввёл понятие положительных и отрицательных электрических зарядов и выдвинул идею электрического двигателя.
Бенджамин изучил и объяснил действие недавно созданной «лейденской банки», которая представляла собой простейший конденсатор и могла хранить значительное количество электрического заряда. В 1750 году Франклин опубликовал работу, в которой предложил провести эксперимент с использованием воздушного змея, запущенного в грозу.
— Он решил подразнить электрического дракона! — воскликнула Галатея. — Запустить перед самым его носом игрушечного змея!
— Франклин понимал, что это очень опасный эксперимент, поэтому, подняв летом 1752 года змея в грозовую тучу, не стал дожидаться молнии, а с помощью ключа, надетого на удерживающую змея бечеву, доказал, что гроза содержит в себе такое же электричество, что и «лейденская банка».
— Как он это сделал с помощью ключа? — полюбопытствовал Андрей.
— Франклин заметил искры, которые стекали на его руку с ключа, надетого на бечеву. Этот эксперимент позволил доказать тождество атмосферных громыхающих молний и «домашнего» электричества в виде искр от лейденской банки или от шерстяной одежды зимой.
— Тем самым он смог перенести «электрического дракона» в лабораторию! — вновь вставил Андрей.
— Верно. В лаборатории изучать электричество было гораздо безопаснее, чем в грозовой туче. Франклин понимал, какую опасность несёт в себе мощь электрического заряда. Он рассматривал электричество как жидкость или огонь и указывал на важность заземления, то есть на возможность стока небесного электричества в землю.
Первый громоотвод (молниеотвод) Бенджамин сделал в своём доме. Он прикрепил к верхней части дымохода металлический стержень, который возвышался над ним почти на три метра. От основания стержня проволока толщиной с ость гусиного пера шла через стеклянную трубку в крыше и далее вниз по лестнице, мимо спальни Франклина к хорошо заземлённому железному насосу. Напротив двери в спальню Франклин сделал два ответвления от основной проволоки и подвесил на них колокольчики. Между ними он поместил латунный шар на шёлковой нитке, рассчитывая, что грозовое электричество, проходящее по проводу, заставит шарик колебаться и звонить в колокольчики. Действительно, во время грозы вся эта конструкция звенела и искрила. Кроме всего прочего, Франклин заряжал таким способом стеклянные лейденские банки для своих опытов.
— Он заставил работать на себя небесного дракона! — удовлетворённо воскликнула Галатея.
— Да, правда, пока совсем немного. Но всё равно это дракону не нравилось, и он «рычал».
Однажды Франклина разбудил громкий треск на лестнице. Он выглянул из спальни и увидел, как латунный шарик, вместо того чтобы звонить в колокольчики, отклонился от них. Между колокольчиками проскакивали яркие искры, а потом возникла электрическая дуга толщиной в палец, которая так ярко светила, что лестница была освещена, как днём. Франклин отмечал, что при этом свете «можно было собирать иголки».
— Так он открыл, что электричеством можно освещать дома? — спросил Андрей.
— В общем-то да, хотя до изобретения первой электрической лампочки было ещё далеко. Когда Бенджамин уехал по делам в Лондон, он оставил свой молниеотвод…
— Вернее, драконоуловитель! — вмешалась Галатея.
— …в полной готовности к грозам. Внезапный громкий звон и яркие искры на лестнице так пугали жену Франклина, что она написала мужу письмо в Лондон с просьбой отключить своё электрогрозовое устройство.
Примерно в это же время к исследованию «электрического дракона» приступили Рихман и Ломоносов, которые уже были членами Петербургской академии наук.
Рихман изобрёл электроскоп — прибор для количественного измерения заряда, который несёт в себе молния. Он установил на доме металлический стержень, провод от которого подвёл к электроскопу. Конструируя прибор для исследования молний, Георг присоединил его проводом к внешнему стержню, но не стал заземлять, считая, что измерения заряда молний будут точнее без заземления.
