Таких людей, как он, называют "поцелованные Богом". Правда, когда в семье голландских эмигрантов Эдисонов, жившей в США, в небольшом городке Майлане (штат Огайо), 11 февраля 1847 года родился мальчик, названный Томасом Алвой, никто об этом и не подозревал. Лишь много позже его назовут великим и даже величайшим изобретателем, "создателем индустрии изобретений". А в школе родного захолустного Майлана его считали тупым упрямцем: Томас наотрез отказывался отвечать в классе, не в силах преодолеть смущение. И в то же время изводил учителей вопросами, касавшимися предметов, не входивших в школьную программу. Преподаватели не любили его и, промучавшись с маленьким Эдисоном полгода, попросили родителей забрать ребенка из школы. К счастью, его мать была учительницей и начальное образование Томас получил дома.
Ему повезло - он родился в стране, где были не важны происхождение, дипломы, справки, бумажки и свидетельства о благонадежности. в США требовалось лишь умение делать дело. Сам Эдисон позже скажет, что любой талант и даже гениальность на 90 процентов состоят из упорного труда. Он имел на такое заявление полное основание, ибо его неоспоримый талант прошел горнило настоящей американской закалки. Начал он, как почти все американские знаменитости в первом поколении, с самых низов. С домашним образованием было покончено к двенадцати годам, и юный дилетант поступил в самую великую школу - в школу самостоятельной жизни. Первым классом этого сурового училища стал для подростка поезд, ходивший по маршруту между Детройтом и Порт-Гуроном протяженностью 200 километров. В этом поезде Томас продавал газеты, журналы и сладости. Не бог весть какая романтика: мелкая торговля вразнос! Но именно на этой, отнюдь не тучной ниве мальчишка-недоучка организовал собственное дело, настолько оригинальное, что по сию пору, говоря о нем, почтительно прибавляют "впервые в мире".
Несовершеннолетний Том Эдисон стал издавать собственную, первую в мире газету, печатавшуюся прямо в поезде, во время его движения! Этот единственный в своем роде листок размером 30 на 40 сантиметров нахально назывался "Grand trunk herald" - "Большой железнодорожный вестник" и стоил 2 цента. В газете помещались заметки, рассказывающие о новостях небольших городков, стоявших по маршруту поезда, о случаях на дороге. Вот пример такого рода сообщений: "Джон Робинсон, багажный сторож на станции Джеймс Крик, вчера упал с платформы и повредил себе ногу" или "Локомотив № 3, системы Бёрминтона, отправлен в ремонт"...
Позже уже всемирно известный изобретатель Томас Алва Эдисон не без гордости заметил в интервью, данном им журналу "Harper's Magazine": "Я гордился своим предприятием и считал себя настоящим журналистом. У меня были триста потенциальных читателей, и тот факт, что великий инженер Роберт Стефенсон был моим подписчиком, немало способствовал моему возвышению в собственном мнении".
Под редакцию и типографию своего "Вестника" Томас приспособил угол в багажном вагоне, рядом со складом товара, который он продавал вразнос. Это первое собственное дело оказало огромное влияние на судьбу мальчика, странным образом указав ему путь.
*
Примитивный ручной станок и шрифт Том получил бесплатно, в качестве признания его несомненных талантов бизнесмена. Столь щедрый дар преподнес ему издатель газеты "Detroit Free Press" Уилбур Сторн.
Их личное знакомство произошло в тот день, когда проныра Эдисон, миновав все преграды, стоявшие на его пути от экспедиторской типографии, ворвался в кабинет главного редактора и попросил редактора Сторна распорядиться выдать ему, Томасу Эдисону, в долг 1500 экземпляров газеты. Сторн, высокий, сухой джентльмен, серьезно спросил стоявшего перед ним волнующегося четырнадцатилет него паренька, зачем ему понадобилось так много экземпляров. И тогда Томас выложил все начистоту, рассказав, как он собирается "сделать хорошие деньги".
До того его торговля шла так себе: ему не хватало капиталов для ее расширения. Эдисон знал, что за один рейс поезда у него раскупают в среднем экземпляров 200, столько и закупал. Покупать больше было рискованно - могли не раскупить партию газет, и тогда вся коммерция потерпела бы крах.
Однако бойкий ум подростка скоро сообразил, что спрос на газеты зависит от того, что в них напечатано. И тогда, чтобы корректировать свои закупки, он свел дружбу с типографским наборщиком, регулярно угощая того пивом. Наборщик стал показывать ему черновой оттиск "Detroit Free Press", а Томас, ознакомившись с содержанием, прикидывал, сколько нужно взять экземпляров на продажу. В то время в США шла Гражданская война, и в дни, когда газеты печатали сообщения о ходе боевых действий, их раскупали охотнее.
И вот сегодня наборщик показал Томасу оттиск с подробным описанием Питтсбург-Ландингской битвы, в ходе которой были убиты и ранены 60 тысяч человек. Пока Эдисон читал материал, на него снизошло озарение. Он немедленно поспешил на телеграф и предложил телеграфисту сделку: Том пообещал в течение полугода бесплатно приносить телеграфисту его любимую газету, если тот отправит по пути следования поезда краткое извещение начальникам станций о грандиозной битве, чтобы они написали анонсы - хотя бы мелом на стене. Том полагал, что заинтригованные анонсом местные жители, желая узнать подробности битвы, будут с нетерпением ждать поезда из Детройта, чтобы купить газету.
Телеграфист согласился на сделку. А Эдисон помчался в экспедицию типографии "Detroit Free Press" - получить товар в кредит, обещая погасить долг в течение недели. То была рискованная игра. Провались задуманная комбинация - и Эдисон превращался в неоплатного должника. (Для себя он уже решил: в случае неудачи бросит все и скроется из города.) Немудрено, что опытный заведующий экспедицией, не вняв уверениям Тома, отказался выдать такую большую партию газет в долг. Вот тогда-то Эдисон и отправился к редактору Сторну, буквально грудью прокладывая дорогу к его столу.
*
Сторн выслушал мальчика и молча написал распоряжение в контору типографии: "Выдать подателю сего 1500 экземпляров сегодняшнего номера газеты в кредит". Получив кипу газет, Эдисон нанял двух носильщиков, которые помогли ему дотащить товар до поезда. Вскоре состав отошел от перрона вокзала в Детройте, отправившись в Порт-Гурон. Весь путь до первой станции Эдисона терзала лишь одна мысль: "Исполнил ли телеграфист свое обещание?". Успex дела зависел только от этого! Но вот состав подъезжает к станции, и юный предприниматель видит, что на перроне и рядом с вокзалом волнуется толпа. Его товар уже ждут! Обычно на этой станции он продавал две-три газеты, в тот же день у Томаса раскупили сотню, хотя продажа шла по удвоенной цене. На следующей станции он поднял цену до 10 центов за экземпляр и, казалось, только подстегнул этим спрос - у него купили 800 газет. На очередной остановке, где также возник ажиотажный спрос, удачливый бизнесмен продавал газету уже по 25 центов (вместо обычных трех). Но и цена в четверть доллара не отпугнула желающих узнать подробности кровавой битвы. Самые последние экземпляры того номера "Detroit Free Press" Томас Алва Эдисон продал, устроив на платформе аукцион: он сорвал со "счастливчиков" по доллару за штуку.
Узнав о полном успехе предприятия, затеянного Эдисоном, мистер Уилбур Сторн презентовал "мальчику со светлой головой" набор для походной типографии. Это своего рода приз "лучшему продавцу газет", когда-либо бравшемуся продавать "Detroit Free Press".
*
Судьба, казалось бы, сама подталкивала Эдисона на путь ловкого газетчика и оборотистого издателя. Но вовсе не это занимало его ум (не соблазнили даже деньги, которые он сумел так быстро заработать). "Именно тогда, - рассказывал позже Эдисон, - я впервые оценил все преимущества телеграфа и решил, что непременно стану телеграфистом. Я был так поражен могуществом электрического сообщения, что с тех самых пор буквально преклоняюсь перед электричеством".
Он воплотил свою мечту в жизнь, перейдя в следующий класс "великой школы жизни", когда ему стукнуло пятнадцать. Томас оставил "поездную журналистику" с коммерцией и стал учиться на телеграфиста. Во время войны на людей этой профессии возник особенный спрос (более полутора тысяч телеграфистов мобилизовали в армию). Эдисона, глухого на одно ухо, от армии освободили, и он, несмотря на молодость, без труда нашел работу и сел к аппарату.
Телеграфисты той поры представляли некий спаянный клан людей, шедших в авангарде прогресса. По тогдашнему положению в обществе они были сродни нынешним программистам: смотрели на остальных свысока, зарабатывали хорошие деньги и многое себе позволяли. Эдисон пять лет упивался этой жизнью, служа "бродячим" телеграфистом, то есть переезжая с места на место. Характер у него оказался далеко не сахар: Томас Алва был редкостный нахал и скандалист, но ему прощали если не все, то многое, потому что работал он c изумительной скоростью и четкостью.
Прошло несколько лет, и он начал изобретать и усовершенствовать телеграфные аппараты, так поразившие его юношеское воображение.
*
В то время телеграф был единственным средством быстрой связи, способным поспеть за ритмом операций на бирже. От надежной работы телеграфной службы компании во многом зависел успех дела. Эдисон создал усовершенствованную модель телеграфного аппарата и решил продать патент на изобретение крупной телеграфной компании. Он рассчитывал получить за патент пять тысяч долларов, но сомневался: "Дадут ли?" - и потому решил просить более реальные деньги - три тысячи. Когда ему в качестве первого предложения назвали сумму в 40 тысяч долларов, Томас от неожиданности едва не упал в обморок. По чеку компании кассир выдал ему эти самые 40 тысяч в мелких купюрах, и Томас Алва просидел над кучей денег всю ночь не сомкнув глаз: то ли опасаясь, что его ограбят, то ли боясь заснуть, а проснувшись, вдруг обнаружить, что эти деньжищи ему лишь приснились.
Эдисону было тогда 22 года. В его голове громоздилось великое множество планов, и средство к их воплощению - деньги, которых ему так всегда не хватало, теперь были в его руках. Вернее, они лежали в кофре на полу, у его ног. Разве он мог заснуть в эту ночь?! Он вообще всегда спал мало - четыре-пять часов в сутки. Но та памятная ночь "бдения над деньгами" - случай особый: пустяки закончились, начинались серьезные дела.
