Поправить дело можно с помощью языкового нормирования.
Включается процесс нормирования не сам по себе, а волей и желанием конкретных людей, тех, кто воспринимает описанную выше ситуацию как критическую, исключительно опасную для этноса, связанную с риском потерять «лицо» и исчезнуть, раствориться.
Одним из первых проектов языкового нормирования стала знаменитая грамматика индийского учёного Панини, написанная в V веке до нашей эры.
В своём «Аштадхьяи» («Восьмикнижии») Панини описал фонетику, морфологию и синтаскис санскрита, используя дожившие до наших времён термины «фонема», «морфема», «корень» и «часть речи».
Интересно только, что ни в одном из дошедших до нас письменных памятников санскрит не представлен именно в таком виде, как его изобразил Панини. Во всех текстах язык неизменно отступает от «нормы». Можно предположить, что грамматика не столько описывала, сколько формировала язык, общий для интеллектуальной элиты Северной Индии вне зависимости от племени и государства.
Со своей задачей Панини справился блестяще.
В XVI веке, когда в Европу пришло Новое время и начали формироваться современные этносы, у него появились последователи.
Оружие Реформации
В 1483 году, когда в саксонском городке Айслебен родился Мартин Лютер, Германия представляла собой рыхлый конгломерат слабо связанных между собой государств. В каждом из них говорили на своём языке, а в качестве средства общения меж образованными людьми использовалась латынь.
Понятие собственно «немецкого» (в виде «diutisk») появилось у занимавшегося переводами аббата Ноткера Губастого около 1000 года, но на самом деле этих немецких языков было очень много и они сильно различались.
Как писал сам Мартин Лютер, «в Германии есть множество диалектов, то есть говоров, так что люди в двадцати пяти милях друг от друга не могут понять друг друга». Немцы осознавали себя скорее не единым этносом, а набором близкородственных этносов: баварцев, саксонцев, швабов, франконцев и так далее.
Выбравший карьеру теолога, Лютер в 1517 году становится лидером Реформации, политико-религиозного движения, направленного в первую очередь против папства. Простой монах, он составил девяносто пять тезисов, с которых пошёл протестантизм, и принялся за неслыханное дело — перевод Священного Писания (Библии) с латыни на обычный язык простого народа! Вот только какой из «немецких» выбрать?
Если взять диалект одной из земель, скажем, венский или нидерландский, то жители других областей ничего не поймут, а ведь задача в том, чтобы немецкую Библию приняли все жители от Северного моря до Альп и от Рейна до Кёнигсберга!
И Мартин Лютер нашёл выход.
За основу он взял язык документов и чиновников Мейсенской канцелярии (герцогство Саксония). Но дополнил его элементами разных диалектов, в первую очередь баварских (оттуда, например, слово «oft» — «часто», совершенно непохожее на саксонское «dicke»), хотя не забыл и о средненемецких (например, «die Brucke» — «мост», хотя по-баварски оно звучало бы как «Brucke»).
Насколько удачным оказался этот гибрид, названный нововерхненемецким (Neuhochdeutsch), можно судить по тому, что всего за десять лет вышло более восьмидесяти изданий написанного на нём Нового Завета, а полный перевод Библии за полвека разошёлся тиражом в сто тысяч экземпляров, что неслыханно много по меркам XVI века.
Как писал один из немецких богословов того времени, «Новый Завет Лютера был настолько растиражирован и распространён печатниками, что даже портные и сапожники, вот именно, даже женщины и необразованные люди, воспринявшие это лютеранское Евангелие и хоть немного умевшие читать на немецком, изучали его с великим энтузиазмом как источник истины. Некоторые заучивали его наизусть и носили с собой за пазухой».
А раз читали и заучивали, то понимали и привыкали использовать именно нововерхненемецкий, а не местный диалект, пусть для начала в общении с гостями из других земель.
Очень быстро нойхохдойч стал письменным для всей северной и центральной Германии, а к XVIII веку завоевал и юг.
Да, потом были братья Гримм, составившие первый этимологический немецкий словарь. Затем Кристоф Аделунг нормализовал и унифицировал литературную норму, появились словарь и свод правил грамматики и правописания Конрада Дудена (издаётся уже сто сорок лет), но основы современного немецкого и единой немецкой нации заложил Мартин Лютер своим переводом Нового Завета.
